Осмунд Эгге - Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор

Его арест 15 октября был зафиксирован в официальных документах местного оперативного отдела НКВД, в рапортах от 5 и 6 декабря, соответственно, работниками НКВД М. И. Котоминым и А. А. Губиным, а также в заявлении, сделанном в 1963 г. бывшим сотрудником НКВД А. Ф. Аншуковым. Об этом аресте также говорилось в директиве НКВД от 26 января 1935 г. в связи с убийством Кирова и докладе Агранова на собрании сотрудников НКВД 3 февраля 1935 г. [803] Реабилитация: как это было. Т. III. С. 490-491, 499-500. Петухов и Хомчик. 1991. № 6. С. 20-21. См. также: Кирилина. 2001. С. 342-343. Заявление бывшего оперативного секретаря спецотдела Ленинградского управления НКВД А. Ф. Аншукова от 22 ноября 1963 г., см.: Реабилитация: как это было. Т. III. С. 490-491.

Согласно показаниям Николаева на допросе 2 декабря, 15 октября он встретил Кирова в Таврическом дворце и шел за ним до его квартиры. Однако он не мог подойти к нему, так как Киров был вместе с Чудовым: «Когда Сергей Миронович вошел в парадную дома, я двинулся за ним, но был задержан постовым милиционером, доставлен в 17-е отделение милиции, где меня обыскали, а затем отправили в Управление НКВД, на Литейный 4» [804] Цит. по: Кирилина. 2001. С. 342. . Но во время допроса 8 декабря Николаев утверждал, что тогда его не обыскивали [805] РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 114. Л. 78. .

В Ленинградском управлении НКВД документы Николаева проверял Котомин. При этом Николаев предъявил свой партбилет и документы, подтверждающие, что раньше он работал в Смольном и Институте истории партии. Котомин также убедился в том, что Николаев проживает в Ленинграде. Все эти данные были доведены до начальника оперативного отделения управления НКВД Губина, который после этого допросил Николаева. Как сказал Николаев на допросе, он хотел обратиться к Кирову за помощью в поиске работы. Губина вполне удовлетворили объяснения Николаева, и после непродолжительной беседы тот был освобожден [806] Реабилитация: как это было. Т. III. С. 499. Кирилина. 2001. С. 342. . Таким образом, никакого револьвера при нем не находили. По словам Николаева, когда его спросили, нет ли у него при себе оружия, он ответил отрицательно [807] РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 114. Л. 78. . Губин предложил Котомину освободить Николаева, и последний согласился с этим предложением. Приказ об освобождении Николаева был подписан Губиным. День спустя после ареста Николаева Котомин составил рапорт об этом событии. Заместитель начальника Ленинградского управления НКВД Фомин позднее подтвердил существование такого рапорта [808] Реабилитация: как это было. Т. III. С. 499. .

Следовательно, Запорожец не имел никакого отношения к этому делу. 15 октября Запорожец лежал в гипсе в больнице и не занимался рабочими вопросами. По информации упомянутого выше Аншукова, который в 1963 г. давал показания Контрольной комиссии ЦК КПСС, в конце августа или в начале сентября Запорожец принимал участие в скачках на стадионе «Динамо». Его лошадь упала, он перелетел через ее голову и сломал ногу. Гипс ему снимали в конце октября или в начале ноября [809] Там же. С. 490-491. . Нетрудоспособность Запорожца на 15 октября подтверждается и другими источниками: записями в истории болезни, заключением медицинской комиссии, которая сочла необходимым продолжить его лечение, и резолюцией секретариата Ленинградского обкома партии от 11 ноября о предоставлении Запорожцу дополни тельного отпуска по болезни. 14 ноября он отправился в Сочи на Черном море, и его не было в Ленинграде до 6 декабря [810] Кирилина. 2001. С. 343. . Во время болезни и лечения на Черном море он не занимался своими служебными делами. Это подтверждается и показаниями его жены, с которой вели беседу на эту тему в январе 1990 г. [811] Петухов и Хомчик. 1991. № 6. С. 20-21. Одна из историй говорит о том, что в конце ноября Запорожец был не на больничном, а взял 5 дней отпуска с разрешения Ягоды и уехал из Ленинграда (см.: Лордкипанидзе. 1989). Данная история основана на сомнительном источнике из третьих рук. Как мы уже знаем, комиссия Яковлева ее отвергла. В дополнение можно отметить, что в соответствующем разделе архива Ленинградского управления НКВД не было обнаружено никаких документов, которые подписал Запорожец в период с сентября до 1 декабря [812] Реабилитация: как это было. Т. III. С. 490-491. .

Запорожец, который был в числе обвиненных в халатном отношении к своим служебным обязанностям в деле ленинградских чекистов, повторно допрашивался 16 июня 1937 г. по делу об аресте Николаева. На этот раз он сообщил, что Ягода рассказывал ему о планах предстоящего убийства Кирова. Ягода также якобы дал ему указание сделать все необходимое, чтобы обеспечить данное убийство. Более того, Запорожец утверждал, что он звонил Ягоде сразу после ареста Николаева и доложил ему об оружии, которое было обнаружено у арестованного. В ответ Ягода якобы приказал освободить Николаева и дал указание больше его не арестовывать [813] Там же. С. 485. .

Показания Запорожца послужили основой обвинительного заключения Ягоды на третьем московском показательном процессе. Это заключение, в свою очередь, стало основой для широко распространенной в работах по убийству Кирова версии о том, что Запорожец был человеком Ягоды в Ленинграде и отвечал за создание благоприятных условий для убийства Кирова. При этом Запорожец не сказал, чем конкретно он способствовал этому убийству. Он также не знал, как именно Николаев будет осуществлять свой замысел убийства, и он даже не знал, что у Николаева вообще имеются такие зловещие планы. По данным следствия, Ягода только сказал, что Николаев «очень важный человек». Более того, следует отметить, что заявления Ягоды и Запорожца по поводу ареста Николаева 15 октября противоречат друг другу. Что касается Ягоды, то он якобы услышал об аресте Николаева и его освобождении от Запорожца после того, как Запорожец прибыл в Москву, тогда как Запорожец утверждал, что он докладывал об этом Ягоде, когда Николаев еще находился под арестом [814] Там же. С. 486. .

Из вышесказанного следует, что не может быть никаких сомнений в том, что Запорожец не имел отношения к этому делу, что он ни прямо, ни косвенно не делал ничего для осуществления планов убийства, имевшихся у Николаева. Однако если Запорожец не имел никакого отношения к этому делу, то, может быть, человеком Ягоды в Ленинграде был Губин? По правилам НКВД Губин был обязан информировать о деле Николаева местное руководство, Медведя или (в случае болезни Запорожца) Фомина. Они в свою очередь были обязаны допросить Николаева или, в крайнем случае, побеседовать с ним и только после этого информировать Ягоду. Подобная информация не могла передаваться по телефону: она должна была передаваться в форме специального сообщения по ВЧ, по специальному телефонному высокочастотному каналу, доступ к которому имели только представители высшего гражданского и партийного руководства. Однако ничего этого не произошло. Губин сам освободил Николаева. Несколько свидетелей смогли подтвердить, что Николаев находился в кабинете Губина не более 10-15 минут [815] Там же. С. 491. .