Робин Локкарт - История изнутри. Мемуары британского агента.

За этим же столом сидит Зиновьев, председатель Лен совета. Чисто выбритый, с огромным лбом, он произво дит впечатление умного человека, соответственно своей репутации направо от Свердлова сидят вожди левых социалреволюционеров: Камков, Карелин, оба молодые евреи, чисто выбритые и хорошо одетые, повидимому принадлежащие к интеллигенции, Черепанов, и с краю Мария Спиридонова, тридцатидвухлетний вождь партии. Очень просто одетая, с темными волосами, гладко заче санными назад, и в пенсне, которым она беспрестанно играет, она похожа на учительницу Ольгу из чеховских «Трех сестер». В 1906 году, еще девочкой, она прослави лась убийством Луженовского, тамбовского вицегу бернатора. Она была выбрана партией для выполнения этого террористического акта; в середине зимы 1906 года она дожидалась Луженовского на станционной платфор ме в Борисоглебске и выстрелила в него из револьвера, когда он выходил из вагона. Выстрелы попали в цель, но попытка покончить с собой не удалась. Она была уведена с платформы и позже изнасилована казаками. Ее приго

ворили ic смертной казни, во, сжалившись над ее возоа стом царь заменил смертную казнь пожизнен* кат^ гой. По серьезному, почти фанатическому вытажеи™

глаз видно, что страдания отразились на ее baccW Она, скорее, истерична, чем деательиа, но ее^чев№ ная популярность среди последователей показывает та ее все еще считают одной из трогательных фигур рево люции. F

За столом президиума тесными рядами разместились остальные члены ЦИКа. Здесь находятся настоящие большевистские вожди и главные комиссары. Они при сутствуют в полном составе от Троцкого до Крыленко хмурого, дергающегося общественного обвинителя Нет только Дзержинского и Петерса. Этим мрачным верши телям большевистского правосудия некогда бывать на съездах. Ленин тоже опаздывает, по обыкновению. Ои проскользнет позже, тихо, незаметно, но как раз вовремя.

Кругом, в ложах и ярусах сидят друзья и сторонники делегатов. Вход только по билетам, и каждый вход, каждый коридор охраняется отрядами латышских сол дат, вооруженных до зубов винтовками, револьверами ■ ручными гранатами.

В большой царской ложе — представители официаль ной печати. Я занимаю место в большой ложе партера, направо от сцены, вместе с Лавернем, Ромэем и другими членами союзнических миссий. Как раз над нами сидят представители германского, турецкого и болгарского по сольств. К счастью, мы сидим не друг против друга, а то это испортило бы нам зрелище.

С самого начала атмосфера заряжена электричеством. Первый день съезда посвящен речам делегатов мень шинства. Говорят только о политике партии. Левые социалреволюционеры обличают три великих престу пления — БрестЛитовский мир, комитеты бедноты и смертную казнь. Они подкрепляют свои обличения мир ного договора рассказами о немецких зверствах на Украине. Большевики защищаются. Настоящее сражение открывается на второй день, когда с обеих сторон выдви гается тяжелая артиллерия. Бой открывает Свердлов, который мудро предупреждает атаку левых социалистов революционеров. Он допускает ужасы немецкой оккупа ции и доказывает, что Россия слишком слаба, чтобы вести войну. Меньше успеха имеет его защита комитетов бедноты. Он ядовито отмечает отношение левых социа

листовреволюционеров к смертной казни: «Левые социалис 1 ыреволюционеры, — говорит он, — возража ли против смертного приговора над адмиралом Щаст ным. В то же время они работают с большевиками в чрезвычайных комиссиях. Один из членов их партии — зампред московской ЧК, который привел в исполнение много смертных приговоров без суда. Следует ли это понимать так, что левые социалистыреволюционеры против смертной казни по суду и за нее, когда нет суда». Он садится под аплодисменты и смех со стороны больше виков.

Затем встает Спиридонова, и с первых ее слов стано вится понятно, что это не обычный съезд и что с этого дня пути большевиков и левых социалистовреволюцио неров расходятся. Она, очевидно, нервничает. Она гово рит монотонно, но постепенно речь ее приобретает исте рическую страстность, которая производит впечатление. Она нападает на комитеты бедноты. С гордостью упоми нает она о том, что вся ее жизнь была посвящена борьбе за благо крестьян. Отбивая такт своей речи движениями правой руки, она ожесточенно нападает на Ленина: «Я обвиняю вас, — говорит она, обращаясь к Ленину, — в том, что вы изменили крестьянам, использовали их в собственных целях и не служили их интересам». Она обращается к своим сторонникам и кричит: «По филосо фии Ленина вы только навоз, только удобрение». Затем, впадая в истерику, она обращается к большевикам: «Дру гие наши разногласия только временные, но по крестьян скому вопросу мы готовы дать сражение. Когда крестьян, крестьянбольшевиков, крестьян левых социалистов революционеров и беспартийных крестьян — всех одина ково уничтожают, гнетут и давят, — в моих руках вы найдете тот же револьвер, ту же бомбу, с которыми я когдато защищала...» Конец фразы тонет в бурных апло дисментах. Большевистский делегат из партера бросает оратору непечатное оскорбление. Поднимается сущий ад Крестьяне поднимаются с мест и кулаками грозят боль шевикам. Троцкий проталкивается вперед и пытается говорить. Крики заглушают его голос, и лицо его блед неет от бессильной ярости. Напрасно Свердлов звонит в колокольчик и грозит очистить театр. По всей вероятно сти, ему придется привести свою угрозу в исполнение. Тогда Ленин медленно выходит на авансцену. По дороге он хлопает Свердлова по плечу и говорит, чтобы он

убрал колокольчик. Держась за слвороты пилжакя ft„ оглядывает залу, улыбаясь, с^верт^Тс^с^изЖ Его встречают насмешками и мяуканьем. Он дХод^тно смеется. Тогда он поднимает руку и шум эитяЕиТх? лодно и логично он отвечает на крититгу лев™ £циал~ революционеров. Он указывает с мягким сашсазмом^а ях непоследовательную и часто двусмъ!сленную пози цию. Его замечания вызывают новую бурю Свердлов снова волнуется и хватается за колокольчик Снова Ле вин поднимает руку. Его самоуверенность почта раздоа жает. Тогда, слегка наклоняясь вперед, этим подчеркивая свои слова и очень мало жестикулируя, он продолжает так же спокойно, как если бы возвращался к воскресной школе. На упреки в раболепстве перед немцами он отве чает, что левые социалистыреволюционеры, желая во зобновить войну, проводят политику империалистов союзников. Холодно и совершенно спокойно он защи щает Брестский договор. Указывает на его унизитель ность, но подчеркивает жестокий закон необходимости. Он даже преувеличивает трудности текущего момента, поощряет смелость тех, кто борется за социализм, сове тует вооружиться терпением и обещает награду за это ^ терпение в блестящей картине будущего, когда утомление войной неизбежно породит революцию во всех странах. Постепенно самая личность этого человека и подавляю щее превосходство его диалектики завоевывают аудито рию, которая слушает, как очарованная, и в конце речи разражается вспышкой оваций, в которых, несмотря на то что многим из левых социалистовреволюционеров известно о приготовлениях к завтрашнему дню, участ вуют не одни большевики. Однако левые социалистыре волюционеры недолго находятся под впечатлением этой речи. За Лениным следует Камков, блестящий оратор, который доходит до ярости. Он произносит боевую речь, и я удивляюсь его безрассудству. Он не щадит никого. Заключительная часть его речи великолепна по своему драматизму. Он поворачивается к ложе, в кото рой сидят немцы: «Диктатура пролетариата преврати лась в диктатуру Мирбаха. Вопреки всем нашим предо стережениям, политика Ленина остается все той же, и мы из независимой державы стали лакеями германских импе риалистов, которые имеют наглость показываться даже в