Робин Локкарт - История изнутри. Мемуары британского агента.

Скоро оправдались все мои худшие опасения. Благо даря отсутствию твердого руководства со стороны сою зников различные контрреволюционные группы начали

спорить и пререкаться между собой. Мои слова, что поддержка, которую мы получили от русских, будет пря мо пропорциональна числу посланных нами войск, скоро оправдались. Широкие массы русских остались вполне равнодушными.

Последствия этой плохо обдуманной авантюры были гибельны как для нашего престижа, так и для тех русских которые нас поддерживали. Она возбудила неоправ данные надежды. Она усилила гражданскую войну и послала на смерть тысячи русских. И косвенно она была ответственна за террор. Она дала дешевую победу боль шевикам, создала в них новую уверенность и спаяла их в мощную и безжалостную организацию. Интервенция вообще была ошибкой. Но предпринять интервенцию с неравными силами было примером беспочвенных полу мер — в данных условиях это граничило с преступле нием. Защитники этой политики утверждают, что она имела целью охранить Россию, чтобы она не попала в лапы Германии, и оттянуть германские войска с западно го фронта. В июне 1918 года не было опасности занятия России немцами. Влияние интервенции на положение нем цев на западном фронте было ничтожным. И, следова тельно, каковы бы ни были намерения союзных прави тельств, поддерживавших интервенцию, русские видели в ней средство для низвержения большевизма. Она не удалась, и эта неудача поколебала наш престиж почти во всех классах русского населения. Оптимизм Карахана был для меня горьким разочарованием, но, раз интервенция началась, я должен был сделать все от меня зависящее, чтобы помочь ей. В течение августа все мои усилия были сосредоточены: 1) на хлопотах о нашем отъезде и 2) на оказании финансовой помощи тем, кто нас поддер живал.

Что касается нашего отъезда, то дело стояло на мерт вой точке. Чичерин занял позицию, типичную для боль шевистского дипломатического искусства. Конечно, мы можем получить паспорта. Мы можем уехать как только пожелаем. Однако куда же мы намерены направиться. Германцы осуществляли контроль над Финляндией. В Константинополе были турки. Он не предполагал, что мы захотим проделать длинный путь к афганской или персидской границе. Однако только это, кажется, и было возможно. Я прервал все эти бесконечные разглагольст вования. «А как насчет Архангельска?» — спросил я. ин,

как бы извиняясь, а вместе с тем снимая с себя сгнетет венность, сказал: «В Архангельске английские контррево люционеры. Мы не можем отпустить вас туда» Катя лось, все было потеряно. Было слишком ясно, что нас задержат в Москве как заложников. Оставалась еще одна надежда, финскогерманское буржуазное правительство гарантирует нам безопасный путь через Финляндию Мы вручили свою судьбу дипломатическим представителям нейтральных держав, которые тотчас же начали перего воры с финским и германским правительствами.

Я воспользовался этим временем для оказания фи нансовой помощи организациям, стоявшим за союзни ков; они сильно нуждались в деньгах. До сих пор эту помощь оказывали исключительно французы, и мой от каз от сотрудничества в этом деле вызывал неудоволь ствие политических представителей Алексеева и Деники на. Теперь, когда у нас произошел открытый разрыв с большевиками, я внес свою долю. Хотя банки и были закрыты, а все операции с иностранной валютой незакон ны, денег все же легко было достать. Много русских имели скрытые запасы денег в рублях. Они были очень довольны обменять их на письменные обязательства о выплате в Лондоне. Для избежания всяких подозрений мы собирали деньги через одну английскую фирму в Москве. Они имели сношения с русскими, назначали цену и выдавали обязательства. Для каждого обязательства мы давали ашлийской фирме официальную гарантию, что оно будет полноценным в Лондоне. Деньги переправ лялись в американское генеральное консульство и выда вались Хиксу, который передавал их уже по назначению. Если не считать этих волнений, то дни проходили уныло. Никакой другой работы мы не могли вести. За исключе нием небольшого карманного кода на случай необходи мых посланий, мы уничтожили все наши шифры и доку менты. Ежедневно все представители союзников собира лись в американском генеральном консульстве, единст венном безопасном убежище. Как это ни странно, боль шевики не выказывали враждебности к американцам, несмотря на то что Соединенные Штаты присоединились к высадке в Архангельске. О них не упоминали в офи циальных протестах против зверств французских и ан дийских войск на севере России. В озлобленных статьях московской прессы, направленных против французов и англичан, о них также не говорили.

Мы составляли планы отъезда — переговоры с фин ским в германским правительствами двигались медлен но, но не безрезультатно. Французы выплачивали беше ные деньги за поезд, который стоял под парами, так чтобы мы могли уехать, не теряя ни минуты. От англи чан, живших в С.Петербурге, мы были совершенно отре заны. Через голландское посольство я послал Кроми записку с сообщением, что я ничем не могу ему помочь и что ему лучше всего хлопотать о своем отъезде вместе с другими английскими чиновниками. У меня было не сколько бесед с Рейли, который решил остаться в Москве после нашего отъезда. Положение было совершенно не обычно. Объявления войны не было, однако сражения шли по всему фронту от Двины до Кавказа. Мы не могли выехать из Москвы, однако свобода наших действий в городе была почти неограниченна. С другой стороны, мы очень мало знали, что творится на свете. Одно только было ясно: большевики не уступали. Против подавленно го настроения мы боролись небезуспешно. Французы обе дали у нас, или мы у них и играли в бридж. Мы возобно вили безуспешные сражения в покер с американцами. Следует отдать должное Пулю, американскому генераль ному консулу, и Уордвеллю — главе американской мис сии Красного Креста. Им не стоило бы большого труда выхлопотать себе разрешение на отъезд, но они твердо поддерживали нас до конца. Днем мы играли в футбол в английском генеральном консульстве. Здесь произошло историческое сражение между англичанами н француза ми, в котором принял участие даже генерал Лавернь. игравший в рубашке, бриджах и сапогах. Он совершал чудеса, голова его отливала серебром, освещенная авгу стовским солнцем. Саду ль, французский социалистиче ский депутат, впоследствии примкнувший к большеви кам, был голкипером. Так как рефери не было, атаки были ужасны. У французов было несколько хороших хав беков, а так как, кроме того, мы были в теннисной обуви, то было несколько несчастных случаев. Однако результат был такой же, как и при Ватерлоо, хотя на этот раз без помощи немцев. Одержав победу, мы вынесли генерала с поля битвы и выпили русское пиво за его здоровье. Это была последняя игра в футбол, в которой я участвовал.