Чарльз Вулли - Ур Халдеев

Примерно на шесть метров ниже, в склоне холма из мусора располагались сотни могил времен Саргона Аккадского [15] 15 Саргон Аккадский — царь, правивший в XXVI в. до н. э. и объединивший под своей властью всю Месопотамию. — Ред. . Это было продолжение большого кладбища, которое встречалось нам при раскопках в предыдущие сезоны. Под ним мы нашли также расположенные по склону гробницы царского кладбища и, наконец, ниже края уже знакомого нам слоя с печатями — кладбище периода Джемдет Насра, где могила громоздилась на могилу так, что в некоторых местах встречалось до восьми этажей, причем нижний был выкопан в илистых наносах потопа.

Так как кладбище было очень старым и могилы располагались одна над другой, большая их часть, пожалуй две трети, совершенно разрушилась. Натыкаясь на старое захоронение, могильщики похищали из него все, что представляло хоть малейшую ценность, и без всякой жалости уничтожали остальное. Тем не менее нам удалось обследовать в общей сложности триста пятьдесят могил.

В большинстве случаев тело покойного заворачивали в циновку. По сути дела, это было общим правилом. Правда, иногда мы отмечали «простые захоронения»: в них не оказывалось циновок. Но это, по-моему, объясняется тем, что непрочные ткани просто истлели и совершенно распались. Из всех могил только в одной скелет лежал в прямоугольном сплетенном из прутьев гробу.

Почти все могилы одинаково ориентированы приблизительно с северо-северо-востока на юго-юго-запад, но такое одинаковое расположение, по-видимому, объяснялось только необходимостью всемерно экономить место на переполненном кладбище. В могилу же покойника клали головой в любую сторону.

Интересно отметить положение тела. Если в могилах Эль-Обейда умерших укладывали на спину, а в гробницах царского кладбища на бок, в позе спящего с чуть согнутыми в коленях ногами, здесь скелеты были буквально скрючены: голова свешивалась на грудь, ноги подогнуты так, что бедра образовывали с телом прямой угол, в отдельных случаях колени подтянуты прямо к лицу, а пятки касались крестца. В руках покойник, как правило, держал чашку или другой какой-нибудь маленький сосуд. Если не считать этой чашки, перед нами эмбриональное положение — «как вышел человек из чрева матери, так пусть и уходит в тот мир, из которого пришел». Такая поза покойного связана с торжественным ритуалом, продиктованным религией. Всякое изменение этой позы свидетельствует о смене религии. Таким образом разница между захоронениями периодов Джемдет Насра и Эль-Обейда, с одной стороны, и царским кладбищем — с другой, говорит о резкой смене исторических эпох и, возможно, даже о захвате страны чужеземцами.

Подобный вывод подтверждается и другими фактами.

Хотя могилы и располагались непосредственно одна над другой, их нельзя отнести к одному времени. Нижние могилы, разумеется, древнее. Внутри общего периода нам удалось установить последовательность наслоений этого кладбища. По погребальной утвари, различной в разных слоях, можно проследить значительное развитие культуры, потребовавшее немало времени. Многие сосуды, типичные для нижних могил, совершенно исчезают в верхних. Между ними находятся слои, в которых старые сосуды уже почти не встречаются, а новых тоже еще нет: в могилах этого промежуточного периода вместо глиняной посуды преобладает каменная. Наконец, в третьем слое появляются глиняные сосуды совершенно нового, доселе неизвестного типа.

Сначала нам все время попадались большие глиняные сосуды, на горловины которых были надеты опрокинутые простые серые чаши. По типу эти сосуды относятся либо к изготовленной в дымовых печах «копченой» посуде, либо к перекаленной красной. Вместе с ними встречались и простые чаши или пиалы из белого известняка.

В следующем слое каменная посуда гораздо многочисленнее и разнообразнее, а среди глиняной много сосудов «в рубашке». Такую посуду изготовляют следующим образом: готовое изделие погружают в жидкую глину другого сорта и цвета, а затем образовавшуюся «рубашку» процарапывают, чтобы сквозь узор просвечивала глина, из которой вылеплен сосуд. Такая «рубашка» образует на сосуде чуть заметный рельеф, отличающийся по фактуре и цвету от фона, и создает незатейливый, но довольно приятный декоративный эффект.

В верхних могилах глиняная посуда почти отсутствует, но зато в них поразительно много чаш, бокалов и ваз из стеатита, диорита или тяжелого диорита, гипса, известняка и алебастра. Следует отметить, что все эти материалы импортные и зачастую их привозили издалека — из Мосула на севере, от Персидского залива и Персидских гор на востоке. Но изготовлялись эти сосуды в самом Уре. В отвалах мусора над могилами мы нашли образчики головок каменных сверл для высверливания ваз. Стеатитовую чашу можно начерно вырезать и металлическим узким долотом (стеатит — камень мягкий). Но для окончательной отделки даже стеатитовых сосудов приходилось пользоваться сверлом с диоритовой головкой. Такими сверлами обрабатывали более твердые породы, вращая их тетивой лука. Вазы изготовляли искусные мастера — это не вызывает сомнений. Многие их изделия поистине прекрасны, а формы ваз каждый раз изменяются в соответствии с материалом. Например, из полупрозрачного камня, такого, как алебастр, они изготовляли вазы с широким плоским венчиком вокруг горла, делая его тонким, как бумага, и в то же время из черного диорита они вытачивали большие тяжелые вазы, строгим линиям которых мог бы позавидовать любой афинский скульптор начала V в. до н. э.

Мастера были настолько искусны, что создавали свои шедевры, не прибегая к внешним украшениям. Поэтому большинство ваз гладкие или имеют рельефный шнуровой орнамент вокруг горла. Однако изредка попадаются вазы и с более сложной резьбой, в которой отражено пристрастие шумерийцев к изображениям животных. Любопытным образчиком такой утвари может служить алебастровый светильник в форме раковины — тридакны с пятью отростками — желобами для фитилей. Кстати, мы находили в могилах немало настоящих раковин — тридакн, приспособленных под такие светильники. На сей раз мастер по какому-то капризу фантазии вырезал на круглом дне светильника рельефную голову летучей мыши. Если смотреть снизу, рогатые отростки «раковины» кажутся перепончатыми крыльями, и вся она напоминает парящую летучую мышь. Стоит еще упомянуть туалетную коробочку, основанием которой служит фигурка барана, и две известняковые чаши, опоясанные барельефными изображениями идущих друг за другом быков. К сожалению, ни один из этих предметов не блещет мастерством обработки. Следует напомнить, что в могилы обычно клали вещи, какими люди пользовались при жизни; эти же могилы принадлежали отнюдь не богачам.