Анна Мурадова - Кельты анфас и в профиль

К островным языкам относят как живые языки, так и мертвые: ирландский язык в Ирландии, шотландский в Шотландии, мэнский на острове Мэн, валлийский в Уэльсе, корнский в Корнуолле, кумбрийский, который был распространен предположительно до XI века на севере современной Англии и юге Шотландии, и бретонский в Бретани. Те, кто хорошо представляет себе карту Западной Европы, возмутятся: как это бретонский язык, распространенный на Армориканском полуострове, на территории Франции, на самом что ни на есть континенте, вдруг попал в число островных? Это не ошибка, ведь предки современных бретонцев, бритты, — бывшие островитяне.

Есть еще один признак, по которому кельтские языки можно разделить на две группы в зависимости от того, как они развивались после того, как общекельтский язык разделился на две ветви. Эти ветви лингвисты называли гойдельскими или q-кельтскими языками и бриттской ветвью или р-кельтскими языками. К гойдельским языкам относятся ирландский, шотландский и мэнский, а к бриттским — валлийский, кумбрийский, корнский и бретонский. Сходства между языками внутри подгрупп, тонких веточек, расходящихся от ветви общекельтского, бросаются в глаза всем, кто берется за изучение живых (или не очень) кельтских языков. А между подгруппами разница огромная. Если взять такие обиходные слова, как «голова» и «пять», то в ирландском языке мы увидим сеапп, coic, а в современном бретонском те же слова будут звучать как репп, ретр. Таких примеров наберется множество, так что можно говорить о закономерности: там, где в гойдельских языках звук, который произносится как [к], в бриттских будет звук [р] [4] Я очень и очень упрощаю. Разумеется, речь идет только об исконных словах (заимствования из латинского и более поздние — из английского, французского и других языков — не в счет). И на самом деле различия между гойдельскими и бриттскими языками к р и q не сводятся. Но для тех, кому интересно разобраться в этом как следуют, существует научная литература и энциклопедии. А это книжка популярная, так что придется очень многое оставить за кадром. . Оба эти звука происходят из индоевропейского *kw.

На всякий случай напоминаю читателю, что звездочка перед обозначением этого звука означает, что в текстах в таком виде он не засвидетельствован. А буква w, парящая в воздухе рядом с к, обозначает призвук, сопровождавшийся, вероятно, огублением, то есть произносили это «к», скорее всего, свертывая губы в трубочку, как будто хотели задуть пламя свечи. По тому, как этот звук отразился в островных языках, их можно разделить довольно четко. А с континентальными сложнее. Про галльский язык сложно сказать что-то вразумительное — бывает, что в одних и тех же словах встречаются и q-, и р-, хотя р- чаще; про кельтиберский и лепонтийский и сказать-то толком нечего: маловато текстов для того, чтобы делать какие-то выводы.

Число надписей на галльском, кельтиберском и лепонтий-ском исчисляется сотнями, но подавляющее их большинство удручающе однообразны: «такой-то, сын такого-то, воздвиг это (например, каменную стелу, на который высечена надпись) богу такому-то». И все. Хотя встречаются и счастливые исключения, которым лингвисты радуются как дети.

Самой знаменитой галльской надписью считается календарь из Колиньи — самый что ни на есть настоящий друидический календарь (не путать с так называемым «гороскопом друидов»!). Колиньи — небольшая коммуна во Франции, неподалеку от Лиона. Ее никто бы и не знал за пределами страны, если бы в 1897 году там не были обнаружены кусочки бронзы, на которых высечены надписи. Всего удалось найти 73 обломка, которые вместе составили календарь (увы, не полный, потому что многие фрагменты утеряны и пока что не обнаружены). Составлен и записан он был, по мнению исследователей, в первом веке нашей эры. Благодаря этой находке мы знаем названия галльских месяцев, а также много других интересных фактов. Например, то, что этот календарь был лунно-солнечным, и (как это ни печально для тех, кто во всем и везде стремится видеть кельтское своеобразие) не очень сильно отличался от календаря, которым пользовались греки и римляне. Интересно то, что галльский календарь делил и месяц, и год, и более длинные периоды на две половины — темную и светлую. Именно в таком порядке — сначала темная полоса, а потом — светлая. Это вполне стыкуется с тем, что рассказывает о галлах Цезарь: он упоминает о том, что счет они вели не по дням, а по ночам, и сутки у них начинались с ночи, а не с рассвета, как мы привыкли.

Год начинался первого ноября, с наступлением темного сезона. Нам известно, что в Ирландии началом года был праздник Самайн, когда два мира, наш и иной, соприкасались и можно было запросто проникать из одного в другой. С этим праздником вышла забавная история: ирландцы, в массовом порядке переселявшиеся в Северную Америку, завезли туда традицию праздновать Самайн в канун первого дня ноября. Со временем праздник полюбился и неирландцам и, как бывает в Америке, стал принадлежать всем, но при этом видоизменился и сменил название. Теперь его стали называть Хеллоуин. О том, что он символизирует начало нового года, забыли, а от встречи двух миров остались только переодевания в ведьм и прочих чудищ да обычай делать устрашающую тыквенную голову со свечкой внутри. Мода на Хеллоуин распространилась далеко за пределами США и попала в Западную Европу, а позже и к нам. И не спешите называть его новомодным американским веянием — этому празднику больше двух тысяч лет.

Весна начиналась первого февраля с праздника Имболк. Начало светлого времени года и летних сельскохозяйственных работ праздновали 1 мая (да-да, наш любимый праздник весны и труда тоже не после Октябрьской революции родился!). В Ирландии называли этот праздник Бельтайн, а следующим после него был Лугназад, названный так в честь уже известного нам бога Луга, и праздновали его 1 августа. Когда в Галлию, Ирландию и другие кельтские страны пришло христианство, то старые праздники никуда не делись, просто их стали называть по-другому. Имболк стал праздником святой Бригитты в Ирландии и Шотландии, а во Франции 1 ноября празднуют День всех святых и вспоминают тех родных и близких, кто ушел в мир иной, — вот и отголосок встречи двух миров.

Год в календаре из Колиньи состоял из привычных нам 12 месяцев, но был на два дня короче нашего. А для того, чтобы примирить между собой лунный и солнечный календари, приходилось каждые два с половиной года прибавлять вставной 13-й месяц. Месяцы делились на короткие по 29 и длинные по 30 дней. Короткие месяцы считались «плохими» (именно так они и обозначены в календаре из Колиньи), а длинные — «хорошими».