Анна Мурадова - Кельты анфас и в профиль

Самым точным и подробным описанием жизни и быта древних галлов является книга Гая Юлия Цезаря «Записки о галльской войне». Тут ничего не скажешь — Юлий Цезарь самолично завоевал Галлию, изъездил ее вдоль и поперек. Ему ли не знать, кто такие галлы и как они живут. Однако у дотошных исследователей возникают вопросы — а откуда ж у Цезаря некоторые фактические нестыковки: например, рассказ о галльских мечах, которые настолько непрочны, что после каждого удара гнутся и чуть ли не сворачиваются в трубочку? Археологи, которые периодически находят галльские мечи отличного качества, со знанием дела расскажут вам, что это полная ерунда! И не слишком ли дикими он изобразил соседей галлов, жителей Британии?

Да и просто по-житейски можно прикинуть: а надо ли было Цезарю быть во всем точным и справедливым? Задумаемся, а зачем он вообще эту книжку написал? Явно не для того, чтобы студентам-филологам было что читать на уроках латинского.

Представьте себе ситуацию: Цезарь превысил свои должностные полномочия и угрохал (другого слова нет) кучу денег (не своих, а налогоплательщиков) на многолетнюю войну. Кроме всего прочего, на войне погибло много солдат, у которых, наверное, были родственники. И ни налогоплательщикам, ни родственникам убитых солдат скорее всего не очень понятно было, с какой такой надобности вдруг Галлию завоевали и для чего нужно было столько лет вести эту кровопролитную войну. И многие начинали поговаривать, что, мол, Цезарь-то это сделал только из-за своих амбиций и ради личного обогащения (а некоторые остряки такие стихи про это написали, что неудобно здесь цитату приводить). И Цезарю необходимо было не просто рассказать, как он здорово повоевал, но показать читателю, какого грозного и коварного врага он сокрушил, разумеется, для блага сената и народа римского. И так про галлов и их соседей германцев написать, чтобы простые римские граждане ужаснулись: если бы не отважный Цезарь, то кто бы от таких врагов защитил? Поэтому галлы у него и получились суровыми и свирепыми.

Разумеется, я не утверждаю, что на самом деле галлы были тише воды ниже травы: они и дрались друг с другом, и головы врагам отрезали, всяко было. Но почитаешь латинских и греческих авторов и поражаешься тому, какой портрет среднестатистического кельта выходит. Впрочем, лучше, чем австрийский кельтолог, профессор Гельмут Биркхан, я все равно на эту тему ничего не скажу. Поэтому послушаем Биркхана:

«Как же в Средиземноморье представляли типичного кельта?

Выглядит он просто страшно: громадное, мощное тело со светлой или красноватой кожей, светлые или рыжие волосы, спутанная шевелюра, упрямое выражение лица и дикий, пристальный взгляд. Голос глубокий, громкий и всегда звучит угрожающе, даже если кельт настроен достаточно дружелюбно. У кельтской женщины тоже сильное тело: она наделена дикой красотой, у нее рыжие или белокурые волосы. Со сверкающими глазами, набычив шею и скрипя зубами, она размахивает своими огромными белыми мускулистыми руками. Защищая своего супруга, которому равна по силе, она раздает удары и пинки, словно выстрелы из катапульты. Жены кельтов плодовиты. Любят детей и хорошо кормят их грудью. Дети рождаются седыми, и только потом цвет волос у них становится таким же, как у родителей (!). С детства они закаляются с помощью холодной воды и легкой одежды».

Вот так изображали кельтов в своих произведениях такие уважаемые античные авторы, как Страбон, Марк Манилий и Диодор Сицилийский! И это еще что…

«Кельты всегда очень воинственны, — продолжает профессор Биркхан. — Воспитанный с детства в строгой дисциплине, в поединке кельт показывает высочайшую отвагу. Он чистосердечен, но в то же время вспыльчив и горяч. Кельт бесстрашен, он легко впадает в боевую ярость и кипит отвагой. В то же время, заболев, он разражается плачем. Однако его героизм граничит с идиотизмом: желая испытать свою доблесть, кельт, стоя на берегу с мечом в руке, спокойно ожидает прилива, чтобы сразиться с волной. В таких битвах погибает больше кельтов, чем в сражениях. Поскольку родина его находится в северных краях, кельту свойственна большая отвага при нехватке ума, и он даже вообще не способен думать и рассуждать».

Тут сразу приходят на ум анекдоты о народах Крайнего Севера… А ведь так и есть: во все времена у всех народов бытовали рассказы и анекдоты о соседях и их якобы не очень высоких умственных способностях. Правда, кельты в описаниях античных авторов порой напоминают анекдотических кавказцев: мол, и наивные, и чуть что — за нож хватаются и кричат «Зарэжу!».

«Кельт — кровожадный воин, — пишет Биркхан, — и он убивает не только всех мужчин в захваченном поселении, но и всех беременных женщин, о которых какой-нибудь провидец сказал, что они беременны мальчиками. Вынужденный каннибализм кельтам также не чужд, а уж на самом западе и севере он, судя по всему, обычное явление…

Главный порок кельтских женщин (на которых их мужчины совсем не обращают внимания) — это их эротическая распущенность. В Британии вообще царствует инцест, однако многие женщины целомудренны от природы. Основной порок мужчин — это гомосексуализм, который прямо-таки свирепствует среди кельтов, а порой выдается за добродетель, но прежде всего — пьянство. Ведь каждый кельт — прирожденный алкоголик!»

Прочитав это, диву даешься: что все-таки кельты в итоге делали с пленными юношами: убивали, поедали, пили с ними за компанию или как? В любом случае такой портрет-карикатура — не что иное, как образ ужасного соседа-врага, общий для всех времен и народов. Профессор Биркхан вспоминает, что у них в Австрии почти то же самое рассказывали о русских во время Второй мировой войны и после нее. Хотя нам-то с вами очевидно, что это просто возмутительная клевета! (Отмечу в скобках: то, что у нас принято рассказывать про жирных тупых американцев, тоже, мягко говоря, не совсем правда. По крайней мере мне как-то чаще попадались умные и худощавые граждане США.) Но вернемся к кельтам.

Еще один источник знаний о них — это письменные памятники, то есть надписи, которые сами кельты оставили на своих языках. В древности кельты книг не писали (этим они всерьез увлеклись позже, уже в Средние века). Но до нашего времени сохранились надписи на камнях, металлических табличках, на надгробиях, монетах, черепках и различных предметах обихода. Надписи, как правило, коротенькие, да и разнообразием тексты не отличаются, но ученые и этому рады: никто лучше не расскажет о кельтах, чем они сами.

И если мы сопоставим сведения, полученные от археологов, с древними надписями и не будем принимать на веру все, что понаписали античные авторы, то перед нашим внутренним взором предстанут не спивающиеся агрессивные каннибалы нетрадиционной сексуальной ориентации, а трудолюбивые кузнецы, гончары, предводители племен и племенных союзов и прочие вполне умные и адекватные люди. Хотя, судя по некоторым галльским надписям, злонамеренные колдуньи, наводящие порчу друг на друга, тоже встречались.