Жак Ле Гофф - Рождение Европы

Эволюция простонародных местных наречий («langues vernaculaires», от слова verna, в древности означавшего «раб») была долгим процессом. Решающим этапом их становления стало развитие письменности на этих языках, в частности создание на них юридических документов и появление литературы. И опять-таки, решающие изменения произошли в XII и XIII веках. Возрастание роли этих языков связано с развитием государств, и этот процесс пришелся на XII–XVI века, а его пик — на XIII век.

После тысячного года местные наречия сгруппировались, соответственно своему происхождению, в небольшое число языковых общностей. Прежде всего, следует выделить языки, произошедшие от латыни и оставшиеся относительно близкими к ней. Это были романские языки, в первую очередь французский, иберо-романские и итальянский.

Французский возник как сплав латыни и одного из германских наречий — франкского. Частичная унификация диалектов, на которых говорили в Галлии, привела к возникновению двух языков: окситанского (на юге) и северофранцузского. В области распространения северофранцузского выделился франсийский диалект. В XIII веке этот диалект, использовавшийся при дворе французских королей, которые выступали одновременно и политическими вождями, и покровителями культуры, возобладал сначала в Северной Франции, а потом, вследствие побед, завоеваний и укоренения французов-северян на юге страны, вытеснил оттуда окситанские диалекты.

Необычным был случай Англии, потому что в ней до XV века уживались три языка. В результате норманнского завоевания Британии в 1066 году к древнеанглийскому, на котором говорили англосаксы, добавился французский в форме англо-нормандского диалекта и, само собой, латынь. В то время как английский побеждал в низших слоях общества и достиг состояния, предшествующего стадии национального языка (первым королем Англии, говорившем на нем, был Эдуард I; 1272–1307), французский вплоть до XV века оставался языком власти и аристократов, языком модным. Знатные семейства отправляли своих отпрысков учиться в Нормандию, чтобы они заговорили на хорошем французском.

Унификация немецкого была еще более сложной. Само понятие немецкого языка сложилось поздно, и слово deutsch в XII веке употребляли нерешительно. С точки зрения языка территория Германии была поделена между нижненемецким, средненемецким, верхненемецким и фризским языками; имелся еще небольшой славянский — серболужицкий — анклав.

Политическая и этническая ситуация на Пиренейском полуострове также привела к особому сочетанию главных языков или диалектов, зачастую обусловленному политикой. После исчезновения мосарабского языка, который представлял собой смесь христианских диалектов и арабского языка («мосарабский» происходит от слова «муста’раб» или «муста’риб», что значит «делающийся арабским», «становящийся арабским»), в XIII веке кастильский диалект вытесняет большинство других диалектов, бытовавших на полуострове, таких как леонский и галисийский (за которым, однако, сохранилась роль поэтического языка в пределах всего полуострова). Остались только каталанский и португальский; то есть, унификация происходила в пользу кастильского диалекта.

В общем, почти по всей Европе установился билингвизм, который поначалу был уделом лишь верхних слоев общества, владевших латынью. При этом социальной и политической элите приходилось улучшать свое знание местных языков и все чаще ими пользоваться.

В XIII веке франсийское наречие, под двойным влиянием королевской власти и Парижского университета, объединило в себе северофранцузские диалекты, при этом в университете владение латынью оставалось обязательным.

Как справедливо заметил Филипп Вольф (Wolff), статуты Болонского университета 1246 года требовали от кандидатов на должность нотариуса доказать, что они умеют прочитать на народном языке для публики документы, написанные ими на латыни.

Наиболее зыбкой оказывается, вероятно, языковая обстановка в Италии: многие лингвисты избегают говорить об итальянском языке XIII века. В середине XIII века францисканец Салимбене Пармский считает тосканский и ломбардский диалекты отдельными языками, подобно французскому. В конце столетия Данте обобщил лингвистические познания того времени; в своем трактате «О народном красноречии» («De vulgari eloquentia»), написанном около 1303 года (на латыни!), он выделяет в Италии 14 разновидностей диалектов и относит все диалекты к низшей группе, даже те из них, которые считались языками, как то: романский, миланский, сардский, сицилийский, болонский и даже тосканский. Он рекомендует народный язык, называемый им volgare illustre, который, по его мнению, как бы объединяет все диалекты, вбирая в себя элементы каждого из них. Данте стал подлинным отцом итальянского языка в стране, политическое объединение которой произойдет лишь в XIX веке, а культурная унификация далеко не закончена и сейчас.

Очевидно, что средневековые люди поняли сами: многоязычие препятствует общению в Европе, где латынь, в том числе и в экономической сфере, не могла уже играть объединяющую роль. Итак, они трудились над упрощением ситуации многоязычия, в частности приспосабливая его к строительству государств, которые постепенно становились национальными. Языковая проблема остается одной из основных и наиболее сложных проблем в строительстве Европы и в наши дни, но пример Средневековья доказывает, что многоязычие прекрасно функционирует в общей Европе и что оно, безусловно, предпочтительнее одноязычия, не укорененного в долгой культурной и политической традиции, которое установилось бы, если бы европейским языком стал английский.

Таким образом, в XIII веке четко выявилось будущее Европы, и произошло это в большой степени благодаря литературе. Европа — это букет литературных жанров и литературных произведений. Успех национальных языков был обеспечен или облегчен появлением великих произведений литературы.

Начиная с XI века французский язык утверждается благодаря жанру эпической песни и благодаря «Песни о Роланде». Этот жанр процветает еще долго: в частности, появляется много переводов и подражаний ему на немецком языке, как и в случае куртуазных романов — по образцу творений Кретьена де Труа. Литература артуровского цикла, создававшаяся вокруг полулегендарного героя, английского короля Артура, инспирировала создание жанра, до сих пор имеющего фантастический успех и именуемого романом, с его двумя разновидностями — исторический и любовный, роман о личности и о любящей чете, в котором часто господствует идея смерти. Родилась Европа Эроса и Танатоса.

Кастильский язык утвердился в середине XII века с «Песнью о моем Сиде», посвященной благородному христианину авантюрного склада, который в 1094 году основал в окрестностях Валенсии первое христианское государство на бывших землях ислама. Он служил христианским и мусульманским монархам, пересекал границы и искал приключений; его прозвали Сид — от арабского Sayyid, «господин».