Александра Бахметьева - Полная история христианской церкви

Готы действительно перешли Дунай, чтобы поселиться во Фракии, но притеснения от областных начальников и нарушение договоров вызвали сильное негодование, и вскоре вспыхнула война. Валент во главе большого войска пошел против готов.

Когда Валент отправился в поход, ему встретился святой отшельник по имени Исаа-кий. Он сказал ему: «Государь, перестань враждовать против Господа, отверзи церкви православные, и Бог благословит путь твой». Царь не обратил внимания на эти слова, а самого Исаакия приказал столкнуть на обочину дороги. Но на другой и на третий день отшельник, следуя за ним, приступал к нему с той же просьбой, грозя ему гневом Божиим. «Ты не одолеешь врагов, — говорил он, — но погибнешь огнем». Разгневанный царь велел заключить Исаакия в темницу, сам же продолжал путь.

Война была неудачной для Валента, но вести о ней не скоро доходили до Царьграда. Исаакия там держали в заточении и грозили ему смертью после возвращения императора. Но однажды отшельник сказал: «Он не возвратится; вот уже шесть дней как я слышал смрад от истлевших в огне костей его». Через некоторое время действительно узнали о кончине Валента. После сражения при Адрианополе раненый Валент хотел спастись бегством и с некоторыми воинами укрылся в малой хижине, стоявшей посреди поля. Готы подожгли ее, даже не подозревая, что в ней укрылся царь, который таким образом погиб после почти пятнадцатилетнего царствования 378). А святой Исаакий вспоследствии стал настоятелем обители близ Царьграда и известен под именем св. Исаакия Далматского.

Гонение от ариан утихло после смерти Валента. Но кесарийский епископ недолго наслаждался миром. Труды, заботы, огорчения окончательно расстроили его здоровье, и без того всегда слабое. Последние годы ему были особенно тяжелы: ариане везде торжествовали, некоторые православные епископы колебались, другие, оказавшиеся твердыми в вере, претерпели изгнание; в том числе брат Василия, Григорий Нисский, и близкий ему друг, Евсевий Самосатский. Со своим другом Григорием он был разлучен. Григорий, назначенный Василием епископом маленького города Сасима, не мог управлять паствой, где господствовали ариане, и после смерти отца удалился в монастырь св. Феклы близ Селевкии. В Антиохийской Церкви продолжались смуты. Святой Мелетий был в изгнании. Василию становилось все труднее бороться против возрастающего зла. Отрадны ему были только вести с Запада, где Церковь благоденствовала, а свт. Амвросий Медиоланский с успехом отражал попытки ариан; Иероним Стридонский благотворно влиял на римское общество, а Мартин Турский распространял веру в Галлии. В 379 году святой епископ кесарийский скончался. Смерть его была всеобщим горем; рыдания заглушали церковное пение, больные старались прикоснуться к его телу в надежде получить исцеление. Вся Церковь оплакивала великого учителя, сильного убедительным словом, твердого и деятельного служителя истины.

Западный император Валентиниан умер за три года до смерти Валента, оставив наследниками престола двух сыновей: семнадцатилетнего Грациана [164]и четырехлетнего Вален-тиниана II. Грациан готовился было идти на помощь Валенту против готов, когда узнал о смерти восточного императора. Он не счел себя в силах управлять огромной империей и стал искать помощника. Выбор его пал на Феодосия, родом испанца, сына полководца, прославившегося воинскими подвигами в Британии и Африке. Молодой Феодосии сопровождал отца в походах, затем жил в своих поместьях в Испании, когда Грациан, призвав его, поручил ему управление восточной части империи. Нельзя было сделать лучшего выбора.

После смерти Валента изгнанные епископы были тотчас же возвращены. Большей частью они нашли в своих епархиях смятение, раздоры, паства была разделенной на право-славпых и ариан. В Антиохии одни продолжали признавать епископом М слети я, другие — Павлина. Запад и Римский епископ поддерживали Павлина. Оба епископа были люди благочестивые; Мелетий предложил Павлину управлять Церковью вместе, в духе любви и мира.

Но нигде зло не укоренилось так сильно, как в Константинополе. В течение почти сорока лет там были постоянно арианские епископы. И епископы, и гражданские власти во зло православным покровительствовали всяким лжеучениям. Всевозможные ереси разрешались свободно. И страсть к богословским спорам объяла, все население, на улицах ремесленники, лавочники спорили о Божественности Христа, об отношении Его к Богу Отцу, утверждали или отрицали Божественность Духа Святого. Богословские споры вызывали непримиримые распри. Казалось, все совершенно забыли, что сущность христианской мудрости состоит не в умении ловко спорить об отвлеченных предметах, которые превышают ум человека, а в вере, любви, смирении и милосердии.

Между тем как все лжеучения свободно излагались, никейское вероисповедание постоянно преследовалось. В Константинополе православные не имели ни одной церкви. Они иногда тайно собирались для богослужения в горах и лесах, где часто на них нападали враги. Но среди скорби гонений все были связаны взаимной любовью и исполнены горячей ревностью к вере. Как только гонение прекратилось со смертью Валента, они поспешили написать к Григорию На зианзскому, умоляя его прибыть в Константинополь и взять на свое попечение малочисленную православную Церковь. Григорий любил уединение, но Господь указывал ему путь, на котором он мог быть полезен. Он не счел себя вправе отказаться и, прибыв в столицу, остановился у родственников. В их доме скоро устроилась церковь, в которой Григорий стал совершать богослужение и проповедовать. Он назвал эту церковь «Анастасией», что значит «воскресение», надеясь, что тут воскреснет Православие.

Святитель Григорий Богослов. Дионисий и мастерская. Около 1502–1503 гг.

Еретики, разумеется, с самого начала были настроены враждебно, но они еще не знали всей силы Григория. Его убогий и смиренный вид, простота привычек и обхождения возбуждали их насмешки. Они его не опасались и всячески старались оскорбить. Встречая, осыпали ругательствами, иногда бросали камнями. Григорий переносил все спокойно, твердо уповая на Бога. Сначала немного слушателей посещало его бедную церковь, но после каждой его проповеди число их увеличивалось. Скоро малая церковь стала тесна. Никогда еще в Константинополе не слышалось такого могучего, убедительного слова. Язычники, еретики, равнодушные миряне, приходившие из любопытства послушать нового проповедника, были увлечены его красноречием. Когда же с кафедры Анастасии раздались его высокие беседы о богословии, то много самых отъявленных его противников пришло к убеждению о тщете арианской веры. Громкие восклицания часто прерывали его речь, и за ним навсегда утвердилось звание Богослова. Но эти успехи раздражали до такой степени его врагов, что жизнь великого проповедника подверглась опасности. Еретики старались возбудить против него народ, и однажды, в ночь на Пасху, когда Григорий совершал крещение новообращенных, они ворвались в его церковь с оружием и палками, стали ругаться над святыней и нанесли многим раны, в том числе и самому Григорию. На другой же день они потащили его на суд, как разбойника, но не достигли желаемого. Григорий возвратился оправданный; и с каждым днем его влияние возрастало и число слушателей умножалось. Он старался возбудить их к истинно христианской деятельности, внушая им взаимную любовь, отвлекать их от споров и распрей, столь противных духу христианского закона.