Валентин Тараторин - История боевого фехтования

Кроме перечисленных родов регулярной кавалерии, в Европе широко использовались "аргулеты" — легкая конница, состоящая из наемников самых разных народов: албанцев, валахов, сербов, венгров, поляков, татар, басков… Они нужны были, в основном, для рейдовой войны.

Турецкая экспансия в Европу началась еще в XIV в. После разгрома Византии ударам подверглись Болгария, Сербия, Албания, а затем Венгрия, Австрия и Польша.

Вначале основой турецкого войска была тяжелая конница — "сипаги" ("всадники"), делившаяся наулуфеджиев (ратников) и силихдаров (оруженосцев). Это была сильная кавалерия, сражающаяся в плотном строю на византийский манер. Первые шеренги составляли улуфеджии, защищенные броней вместе с лошадьми. Они наносили главный копейный удар. За ними (2–4 шеренги) следовали силихдары, вооруженные полегче и не имевшие конских доспехов. Тяжелые всадники владели луками и, если их строй нарушался, то кавалеристы поодиночке могли расстреливать врага на расстоянии.

Легкую кавалерию составляли отряды подчиненных народов, как то: арабы, бедуины, сербы, валахи, татары, персы…

В турецкой армии широко распространено было наемничество. Наемников — воинов самых разных национальностей и необязательно мусульман — называли "гуребами". Сила этих войск была в широком использовании ими стрелкового оружия.

Ведя постоянные войны, турецкие султаны поняли, что без хорошей линейной пехоты одерживать победы чрезвычайно трудно, ведь имеющаяся в наличии легкая пехота не могла выполнять все боевые задачи, приходилось прибегать к помощи спешенной кавалерии. Поэтому турецкое командование — султан Орхан, его брат Саллах-Эддин и главный войсковой судья Кади в 1347 г. учредили так называемую обязанность "дешюрме", когда каждый пятый мальчик от 10 до 16 лет отнимаются у родителей (в основном славянских народов) и воспитывался в турецкой армии. Именно из них впоследствии был создан знаменитый корпус янычар.

По легенде, дервиш Бекташ, почитаемый как святой, благословил этот отряд, возложив длинный рукав своей одежды на голову одного из командиров и назвал их "еничери" — новыми молодцами. С этого момента характерным знаком янычар стали своеобразные головные уборы со свисающим сзади шлыком, символизирующим рукав святого дервиша.

С течением времени численность корпуса возрастала, и при султане Мустафе IV якобы достигла 40 000 бойцов.

О тактике янычар имеются довольно скудные сведения. Например, барон Зедделер считает, что никакого порядка в бою они не соблюдали:

"Они бросались толпами с криками "Аллах", держа в правой руке саблю, в левой ружье. При неудаче быстро падали духом" (59).

Однако слабо верится, что столь небоеспособная пехота умудрялась побеждать в стольких сражениях. Четкая организационная структура янычар позволяет сделать вывод о ее сильной боевой организации. Например, в "Повести об Азовском осадном сидении" (1640-41 гг.) конкретно сообщается:

"Их янычарские начальники ведут их строй под город к нам большими полками и отрядами по шеренгам. Множество знамен у них, янычар, больших черных диковинных. Набаты у них гремят, и трубы трубят, и в барабаны бьют несказанно великие. Двенадцать у тех янычар полковников. И подошли они совсем близко к городу. И, сойдясь, стали они кругом города по восемь рядов от Дона до самого моря, взявшись за руки. Фитили при мушкетах у всех янычар блестят, что свечи горят. А у каждого полковника в полку янычар по двенадцать тысяч. И все у них огненное, платье у полковников янычарских шито золотом, и сбруя у всех у них одинаково красная, словно заря занимается. Пищали у них у всех длинные турецкие, с пальником. А на головах янычарских шишаки, словно звезды светятся. Подобен строй их строю солдатскому. А в рядах с ними стоят и два немецких полковника с солдатами — в каждом полку по шесть тысяч солдат". ("Повести Древней Руси").

Маловероятно, чтобы янычары состояли из одних стрелков (до распространения огнестрельного оружия — лучников и арбалетчиков), не имеющих никаких доспехов. Хотя мушкет турецкой конструкции был легче европейских, что освобождало пехотинцев от применения сошки, и дальнобойней, но, кроме него, стрелок был вооружен только коротким клинковым или ударным оружием. Это говорит о том, что рукопашный бой с пикинерной фалангой стрелки выдержать не могли. Более длинные пики поражали бы янычар на расстоянии, не давая им возможности приблизиться вплотную, а перерубить это оружие было не так-то просто. Вооруженные коротким холодным оружием, янычары не смогли бы противостоять натиску кавалерии. Все это наводит на мысль, что в составе янычарских полков непременно должны были быть пикинеры или копьеносцы, защитой которых стрелки могли бы воспользоваться. Пикинеры, принимавшие рукопашный бой на себя, наверняка были снабжены доспехами, возможно, кольчужного типа, и шлемами.

Можно предположить, что тактику турецкие пикинеры использовали ту же, что и европейцы, то есть строились в шестишереножную фалангу. Но, в отличии от европейских мушкетеров, которые предпочитали стрелковый бой рукопашному, стрелки-янычары не боялись схватки на холодном оружии. Складывалась следующая ситуация: турецкие копейщики принимали на себя удар пикинеров врага и вели с ними бой по фронту. В это время стрелки-янычары, прежде находившиеся за спиной у копьеносцев, могли обойти с флангов строй противника и в рассыпную атаковать его с боков и в тыл. Великолепно обученные владению ятаганом и саблей, янычары имели в этой ситуации явное преимущество перед европейскими мушкетерами и пикинерами.

Маршал Савойский сообщает о следующем факте, случившимся, правда, несколько позже — в 1717 г.:

"В Белградском сражении я видел два батальона, которые с тридцати шагов прицелились и открыли огонь по главным турецким силам, но те изрубили их совершенно; спаслось только два или три солдата. У турок в этом деле ранены только 32 человека" (20).

Этот случай убедительно доказывает полное превосходство турок в рукопашном бою.

Кое-какое представление о турецком войске и янычарах можно почерпнуть в "Записках янычара" Константина Михайловича из Островицы, датируемых XVI веком. Автор утверждает, что он служил в войсках турецких янычар. Но по его работе видно, что в военном деле Михайлович разбирается довольно поверхностно. Чего стоят, например, его рассуждения о том, как европейцам победить турок:

"И еще один недостаток есть у них: если бы христиане на них наступали, они не должны бросаться в лоб янычарам, а с тыла стрелять зажженными стрелами в верблюдов, которые так будут испуганы огнем, что бросятся на свое войско и передавят всех янычар, а с другой стороны из лагеря в это время надо стрелять из пушек". ("Записки янычара". — М., 1978 г.).