А. Немировский - Мифы и легенды народов мира т. 1 Древняя Греция

И такие герои появились, будучи заимствованы афинянами из мифологий древних городов, утративших в эпоху военно-политического могущества Афин свою былую мощь.

Так вошел в афинский героический мир Тесей, принадлежавший к кругу пелопоннесских божеств и мифологических образов. Первоначальная чуждость Тесея Афинам ясна из того, что родиной героя был назван город Арголиды Трезены, а родителями считались бог Посейдон и царевна Трезен Эфра. Афинскому царю Эгею пришлось взять на себя роль «третьего лишнего», смертного отца героя, сошедшегося с Эфрой в ту же ночь, что и Посейдон. Рассказы о подвигах, совершенных Тесеем на пути в Афины, переосмыслены афинянами таким образом, что благородные противники и родственники трезенского героя превращены в гнусных разбойников.

Решающим для выбора Тесея в афинские герои, очевидно, явилось упоминание в «Одиссее» Ариадны, которую он побудил бежать вместе с ним в Афины. Возможно, это «патриотическая» вставка в текст «Одиссеи», внесенная во время записи гомеровских поэм в Афинах при тиране Писистрате (середина VI в. до н. э.). Первоначально Тесей не имел никакого отношения ни к Афинам, ни к Ариадне – последняя была критским материнским божеством, связанным с богом растительности Дионисом. Тесей по отношению к Ариадне оказался таким же «третьим лишним», как его «отец» Эгей в браке Посейдона с женским божеством Трезен Эфрой. На формирование образа Тесея и набора его подвигов решающее влияние оказали подвиги дорийского героя Геракла, которому он в период политического соперничества Афин и Спарты не должен был ни в чем уступать. Тесей если не повторяет, то, во всяком случае, подхватывает некоторые из подвигов, якобы не завершенных Гераклом. Время окончательного переосмысления афинянами Тесея в качестве аттического героя – 478-477 гг. до н. э., когда афинский полководец Кимон, завоевав остров Скирос, раскопал там какую-то могилу и объявил найденные в ней кости «останками Тесея», после чего Тесей получил в городе, не имевшем к нему никакого отношения, героон и почитание.

В рассказах о начале Афин первым всплывает имя Кекропа, соотносившееся то с родоначальником всех обитателей полуострова, который стал впоследствии называться Аттикой, то с первым царем Афин, выведшим обитателей этого города из состояния дикости. Первопредок Кекроп мыслился в облике получеловека-полузмея, истинного сына Земли, получившего от нее власть вместе с жизнью. Кекроп – это дух-покровитель священного холма, на котором впоследствии появился акрополь. Место, куда первоначальные обитатели долины Илиса пеласги приносили Кекропу дары земли, было превращено народной фантазией в «могилу Кекропа», а сам он наделен человеческим обликом. Жрицы Кекропа, выбиравшиеся из двух древних аттических родов Аглавридов и Герсидов, были осмыслены как его дочери (или сестры) Герса и Аглавра. Холм Пандросий дал имя третьей дочери – Пандросе [165] .

Одновременно Кекроп и его дочери стали персонажами легенды о споре между Афиной и Посейдоном за обладание Аттикой, в котором верх взяла Афина, создательница оливкового дерева. В различных версиях этой легенды судьями состязания между Афиной и Посейдоном выступают либо древнейшие афиняне, либо олимпийские боги. Первая версия отражает становление афинской общины и общинного культа покровителя города, примитивной власти вождя-царя.

Первым царем Афин легенда называет Эрихтония, сына Гефеста от Геи или Афины. Последняя, таким образом, не всегда воспринималась как дева. Когда победили представления об Афине-деве, она была переосмыслена как охранительница царя-младенца. Рассказывали, будто Афина спрятала новорожденного Эрихтония в ларец вместе со змеями, которые должны были его кормить, плотно закрыла эту люльку крышкой и передала стеречь дочерям Кекропа, строго запретив открывать. Но девушки из любопытства нарушили предписание и увидели извивающихся вокруг младенца змей. Это повергло их в безумие, и они, бросившись со скалы акрополя, разбились насмерть [166] .

Эрихтоний учредил главный праздник в честь Афины – Панафинеи, отмечавшийся каждые четыре года. Установление этого религиозного торжества совпадало с постройкой храма Афины (строителем его называли Эрихтония) и установкой в нем деревянной статуи богини. В благодарность за все это Афина научила царя впрягать в колесницу коней, так что он считался изобретателем квадриги [167] . Само имя Эрихтоний и окружавшие его хтонические существа змеи – свидетельство того, что афиняне мыслили своих предков автохтонами, т. е. рожденными от своей же земли, не чужеземцами.

Согласно аттическим преданиям, Эрихтония, поскольку его сын Эрисихтон скончался юношей, сменил Кранай – выходящий из горы источник, осмысленный легендой как дух этой горы (или ее герой). Без воды нет жизни, и, втекая в бесплодную каменистую равнину Аттики – Педию, Кранай ее оплодотворяет. Так Педия превратилась в жену Краная, родившую от него трех дочерей: Крану, Кранихму и Аттиду. Основа «cran» в имени первых двух дочерей – свидетельство того, что они сохранили отцовскую водную природу. Имя третьей дочери трудно объяснить, используя какие-либо греческие параллели, но это и есть Аттика, которая, таким образом, представлялась не просто географическим наименованием, а героиней, дочерью источника и равнины.

Кранай стал царем, поскольку в памяти обитателей Аттики не сохранились имена первых ее правителей. Имя его было извлечено из легенды о начале Аттики, когда ее обитатели назывались кранаями. Ко времени Краная афиняне относили Девкалионов потоп. Однако, сообщая о нем, никто не говорил об уничтожении первоначального населения полуострова бушующими водами потопа и заселении его какими-либо новыми людьми, ибо введение такого сюжета нарушало предание об исконности населения Аттики.

Пятым в ряду афинских царей считался Пандион, имевший двух дочерей: Прокну и Филомелу. Время тогда было суровое. Фиванский царь Лабдак из Кадмова рода тревожил Аттику набегами, разоряя селения и уводя скот. И решил Пандион заручиться поддержкой фракийского царя Терея, находившегося тогда с отрядом воинов в Афинах. В мегароне царского дворца, сидя у пылающего очага, они обговорили условия союза, который должен был быть подкреплен браком, и ударили по рукам.

Отправился Пандион в девичью и объявил старшей дочери, что она отдана в жены фракийскому царю и должна отправиться с ним во Фракию [168] .

Зарыдала Прокна, которая не помышляла о замужестве, тем более с диким фракийцем, сыном кровавого Ареса, и бросилась в объятия любимой сестры.

На следующее утро Терей увез девушку. Через десять лун она родила очаровательного младенца, которому счастливый отец дал имя Итис. Сын был единственным утешением Прокны, но и он не мог заменить ей родины.