Кеннет Морган (ред.) - История великобритании

Для сохранения мира в королевстве и успешного управления важна была территориальная власть английских магнатов (баронов, виконтов, графов, маркизов и герцогов – по возрастанию статуса). В XV в. они превратились в четко очерченную наследственную социальную группу, практически полностью совпадавшую с кругом наследных пэров, заседавших в Палате лордов. Монарх мог создать новых пэров (чем часто пользовались Генрих VI и Эдуард IV) и наделить уже существовавших более высоким статусом, тогда как для сохранения богатства и влияния магната было важно королевское покровительство. Монархи, не понимавшие этого, рисковали вступить в серьезный конфликт со своими магнатами (что, на свою беду, допустили Ричард II и Ричард III). Хотя магнатов было немного – максимум шестьдесят семей, а возможно, лишь половина этого числа после десятилетий гражданской войны, – их роль была столь велика не только потому, что некоторые из них держали независимые владения в Уэльской марке или, как Невилли и Перси, доминировали на Севере, но также и благодаря тому, что они осуществляли социальный и политический контроль над английской провинцией. Магнаты являлись более эффективной опорой Короны, нежели бюрократия или государственные служащие. Это особенно верно применительно к столетию, когда три династии захватывали престол силой и вели как внутри, так и за пределами страны серьезные войны, в ход которых магнаты вносили значительный вклад. Они непосредственно испытывали последствия унизительных поражений во Франции и утрат английских территорий, поэтому позднее Эдуард IV и Генрих VII предпочитали избегать таких неудач.

Магнаты имели те же интересы, что и английское дворянство- от 6 до 9 тыс. джентльменов, эсквайров и рыцарей, искавших «доброго господина» среди магнатов и предоставлявших ему в обмен «верную службу». Магнаты давали денежное вознаграждение, земли и должности, а дворяне им – совет, поддержку и военную помощь: в 1454 г. знак герцога Бекингемского носили около 2 тыс. человек его свиты. Города и горожане являлись частью этих взаимовыгодных отношений и обмена услуг, которым историки дали нелицеприятное наименование «бастардный феодализм». Еще один аспект этих сложных взаимоотношений состоял в поведении магнатов, а также дворян и горожан в двух палатах Парламента – лордов и общин.

Взаимодействие между магнатами и их клиентами было особенно важно для династий-узурпаторов XV в. Ланкастеры находились в выгодном положении, так как Генрих IV унаследовал сеть связей, созданную его отцом, Джоном Гонтом. Имея доход в 12 тыс. фунтов в год, Гонт был богатейшим магнатом позднесредневековой Англии, а его обширные владения и система патроната находились теперь в распоряжении его потомков – королей Англии (1399-1461). Йорки (1461-1485), как наследники графа Марча, другого кандидата на королевский престол в 1399 г., обладали меньшим влиянием, за исключением пределов Уэльской марки. Отсутствие опоры на большинство магнатов явилось серьезной слабостью династии, продержавшейся у власти всего двадцать четыре года. Генрих VII, унаследовавший поместья, локальное влияние и сеть покровительства не только от Ланкастеров и Йорков, но также и от Невиллов, Бофоров и других жертв гражданской войны, установил жесткий контроль над всеми английскими магнатами и дворянами.

Первый из узурпаторов, Генрих IV, имел то преимущество, что смещенный им король имел множество врагов, а его сторонники среди знати были дискредитированы. Энергия, стойкость и умение убеждать, свойственные Генриху, – не говоря уже о его щедрости – и его ланкастерские связи дали ему возможность одержать верх над самой страшной комбинацией противников, с какой когда-либо сталкивался английский монарх. Планы верных сторонников Ричарда II убить Генриха и его сыновей в Виндзорском замке сорвались, а мятежники были схвачены и убиты в Сиренсестере (декабрь 1399 г.). Угроза со стороны друзей Ричарда привела вскоре после этого к его загадочной гибели в замке Понтефракт. Графы Нортумберлендский и Вустерский из семьи Перси, настоящие «создатели королей» в 1399 г., к 1403 г. настолько разочаровались в государе из-за его стремления привлечь на свою сторону все общественное мнение, что подготовили несколько восстаний. Сын графа Нортумберлендского («Горячий»), отправился с войском на соединение с мятежниками Уэльса, но был разгромлен и убит при Шрусбери. Союз Перси со Скроупом, архиепископом Йоркским, поднял против короля весь Север, однако Генрих вновь быстро среагировал и в 1405 г. казнил прелата. Точно так же не достиг цели и последний удар графа Нортумберлендского, нанесенный при помощи шотландцев у Брэмэм-Мура, где граф был убит (1408).

Восстание в Уэльсе уходило корнями в противоречия колониального общества. Горе пострадавших от чумы людей, угнетение со стороны землевладельцев-чужаков, стремившихся сохранить свои доходы, склонность англичан захлопывать двери перед честолюбивыми валлийцами, негодование по поводу смещения Ричарда II – все это соединилось, чтобы привести страну к восстанию (1400). Разнообразие мотивов, которыми руководствовались мятежники, и разделение в валлийском обществе говорят о том, что восстание не было исключительно националистическим и патриотическим. Однако оно стало одной из самых серьезных угроз, с которой столкнулся Генрих IV, а подавление его обошлось королю очень дорого. Выступив из своих поместий на северо-востоке Уэльса, Оуэн Глендоуэр опустошал замки и английские города. Он и его партизанские отряды использовали гористую местность, внезапно атакуя и изматывая врага, а затем исчезая «среди скал и пещер». Его успех можно оценить по длительности восстания, отсутствию решающих сражений и бесплодности королевских экспедиций. Глендоуэр иногда мог призвать до 8 тыс. человек, он искал помощи Франции (1403) и собратьев-«кельтов» в Шотландии и Ирландии (1401). В «парламентах» 1404 и 1405 гг. он объявил о величественных планах для независимого Уэльса, обладающего собственной церковной организацией и университетами (цели, которые так и не были реализованы на протяжении последующих четырех столетий), а его союз с Перси должен был стать прелюдией к расчленению королевства Генриха IV.

Англичане под командованием короля и его старшего сына, принца Генри, провели несколько кампаний в Уэльсе (1400-1405), и их стратегия напоминала ту, что использовалась во Франции, – внезапные передвижения, опустошительные набеги ( chevauchees ) и скоординированные поставки по суше и по морю. Военное бремя тяжелее всего ложилось на приграничные графства и на запад центральных графств, где снова и снова набирали людей для службы в Уэльсе. Эти армии были довольно многочисленными – до 4 тыс. человек, особенно если припомнить, что армии, отправлявшиеся во Францию, редко превышали 5-6 тыс. человек. Однако служба в Уэльсе отнюдь не казалась столь же привлекательной, как служба на суливших быстрое обогащение полях Франции; возникали затруднения с наличностью для уплаты солдатам и гарнизонам, и в сентябре 1403 г. Генриху IV заявили, что «он не найдет ни одного джентльмена, который сделал бы хоть шаг в эту страну».