Бернд Бонвеч - История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века

К внутренним предпосылкам крушения режима СЕПГ относилось также кризисное состояние финансово-экономической системы, которая не выдерживала бремени внешнего долга. Под вопросом оказалась платежеспособность ГДР. Этим ставились под угрозу реальные социальные гарантии — поЛная занятость, бесплатные образование и медицинское обслуживание, обеспечение жильем, пенсии, которые играли существенную роль в повседневной жизни и были важным аргументом в «историческом соревновании» с ФРГ.

Режим СЕПГ оказался не в состоянии реагировать на изменения общественных условий, показал неспособность к модернизации, которая стала объективной мировой тенденцией. По сравнению с другими странами Восточной Европы, захваченными процессом либерализации, ГДР оставалась оплотом доказавшего свою несостоятельность «реального социализма». Важную роль сыграли и другие внешнеполитические факторы, в частности влияние интернациональной культуры, новых идей и форм в развитии цивилизации, от которых было невозможно отгородиться в условиях современных СМИ и информационных технологий.

Кризис «режима СЕПГ». Массовый выезд из ГДР летом 1989 г. стал катализатором движения протеста. В Лейпциге каждый понедельник стали проходить массовые демонстрации с участием нескольких тысяч, а затем десятков тысяч человек. Эти «демонстрации по понедельникам» стали продолжением традиции коллективных молитв о мире, проводимых с начала 1980-х в церкви св. Николая группой участников пацифистского движения. Антивоенные лозунги все больше дополнялись политическими, прежде всего требованиями свободы выезда. Органы госбезопасности, оказавшись не в состоянии предотвратить проведение демонстраций, пытались разгонять их с помощью силы, проводили массовые аресты, но это только еще больше накаляло обстановку.

В сентябре 1989 г. представители около 30 различных оппозиционных групп объявили о создании «Нового форума» — общественной организации для «демократического диалога». Министерство госбезопасности отказало ему в регистрации, усмотрев опасность «антигосударственной деятельности». Призыв «Нового форума» к дискуссиям о жизненно важных общественных проблемах за короткое время подписали более 200 тыс. человек. В течение нескольких недель образовались и другие общественно-политические движения и партии: «Демократия сейчас», «Демократический прорыв», Социал-демократическая партия, «Зеленая партия», Независимый союз женщин и др. Их создание символизировало начало общественных перемен и одновременно нарушило политическую монополию СЕПГ.

Внутриполитическая ситуация обострилась в связи с празднованием 40-летия ГДР, которое по решению СЕПГ проводилось с большим размахом. К нему велась тщательная подготовка, органы госбезопасности, народная полиция и части Национальной народной армии должны были обеспечить порядок и не допустить «провокаций» во время торжеств. Речь Хонеккера 6 октября была выдержана в традициях официальной пропаганды СЕПГ: он представил радужную картину «успехов и достижений социализма» и ни слова не сказал о массовом выезде и акциях протеста. Почетным гостем юбилейных мероприятий был М. С. Горбачев, который дал понять руководству ГДР, что рассчитывать на поддержку СССР оно может только при условии проведения реформ.

Это было воспринято рядом членов политбюро, которые понимали необходимость изменений в политике СЕПГ, как сигнал к смещению Хонеккера для спасения режима. 17 октября было объявлено об отставке Хонеккера «по состоянию здоровья» и избрании новым генеральным секретарем СЕПГ 42-летнего Эгона Кренца (род. 1937), секретаря ЦК по безопасности, одного из самых молодых членов политбюро, представителя «реформаторов».

На следующий день новый лидер выступил с заявлением, в котором объявил о «повороте» в политике СЕПГ и ее «готовности к диалогу» с другими общественно-политическими движениями. В то же время Кренц повторил тезис о ведущей роли СЕПГ и приверженности социализму. Очевидным было стремление СЕПГ с помощью «косметических» мер сохранить позиции партии и даже попытаться встать во главе общественного движения за обновление.

Однако политические маневры нового руководства не имели успеха, поскольку в способность СЕПГ к проведению демократических реформ уже мало кто верил. Кроме того, набиравшее силу движение протеста обрело собственную логику развития. После десятилетий политического безмолвия пришло осознание значимости и силы общественного движения «Мы — народ!». В Лейпциге, Дрездене и других городах проходили массовые демонстрации с требованием демократизации. 4 ноября в Берлине состоялась демонстрация с участием от 500 тыс. до 1 млн человек, в ходе которой звучали требования демократии, свободы и даже отказа от «социализма ГДР». Попытки руководства СЕПГ вступить в диалог с участниками демонстрации закончились провалом. Политбюро СЕПГ разработало и представило общественности обширную программу действий. В нее входило принятие новых законов о выезде, о СМИ, а также проведение реформы управления, повышение роли местных органов власти, начало широкой экономической реформы, модернизация системы образования и др. Однако, эта программа не убедила участников оппозиционного движения, которые выдвигали радикальные требования — в первую очередь, отказа СЕПГ от монополии на власть, что означало бы крушение политической системы ГДР.

Подтверждением мнения большинства граждан о том, что СЕПГ не способна на глубокие реформы, стала публикация 6 ноября проекта нового закона о выезде. Неясные формулировки и бюрократические правила вызвали широкое возмущение, перед которым СЕПГ была вынуждена капитулировать. 9 ноября на пресс-конференции, которая транслировалась по телевидению, член политбюро ЦК СЕПГ Понтер Шабовски (род. 1929) объявил об упрощении правил выезда и заверил, что «разрешения будут выдаваться незамедлительно». При этом руководство СЕПГ вовсе не собиралось отменять контроль на границе с ФРГ и Западным Берлином. Однако выступление Шабовски было интерпретировано населением как разрешение свободного выезда, и десятки тысяч восточных берлинцев вечером 9 ноября стали стекаться к контрольно-пропускным пунктам. Растерянные пограничники, не имея никакого приказа о действиях в этой ситуации, под напором огромной толпы людей, открыли шлагбаумы. Со стороны Западного и Восточного Берлина началось стихийное крушение ненавистной стены. В ту ночь, получившую название «ночи встреч», на улицах и площадях Западного Берлина праздновали сотни тысяч человек из обеих частей города.