Бернд Бонвеч - История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века

Подписанием Компьенского перемирия закончилась Первая мировая война. Германия потерпела поражение. Оно явилось следствием ошибок и просчетов, допущенных германскими политиками и генералами, толкнувшими страну в военную авантюру. Теперь же немецкое общество оказалось в состоянии глубокой моральной и психологической травмы. Преодоление «посттравматического синдрома» у немцев шло, с одной стороны, через радикальное отрицание старого порядка, старых принципов и морали, с другой — через желание отомстить за «поруганную честь» отечества, через поиск и наказание виновников поражения. Так называемая «легенда об ударе кинжалом в спину», нанесенном якобы революцией немецкой армии, «непобежденной в бою», оказалась воспринятой частью немецкого общества. Опровергая «легенду», известный немецкий историк Ханс Дельбрюк (1848-1929) писал в те дни, что не поражение Германии было следствием революции, а, наоборот, революция явилась следствием поражения.

В условиях послевоенной анархии и национального раскола, Совет народных уполномоченных свою деятельность сосредоточил на обеспечении стабильности, восстановлении производства и общественного согласия. Без этого не могло появиться нового демократического государства. Основой внутреннего курса правительства стали осторожность и компромисс, отказ от резких поворотов в политической, экономической, социальной и военной сферах. СНУ отказался от чистки армии, бюрократического аппарата, сохранил большинство кайзеровских учреждений и полномочия их чиновников. Для новой власти было важно, чтобы система государственного управления продолжала функционировать. В этом были едины и Эберт, и Гаазе. Но компромисс со старой бюрократией и генералитетом обнаружил также неготовность социал-демократов полностью взять на себя правительственную ответственность. Государственная власть свалилась на них как снег на голову. Оказалось, что их многолетние мечты о власти и социализме не сопровождались конкретными представлениями об управлении государством и экономикой. Как едко заметил известный немецкий философ и историк Освальд Шпенглер (1880-1936), социалисты, получив всю полноту власти, выглядели несчастными.

12 ноября СНУ принял Программу действий, которая оказалась умеренной и компромиссной. Хотя Программа и предлагала ряд конкретных мероприятий, она сохраняла определенный элемент социальной и политической риторики. В ней говорилось о демократизации общественно-политической жизни, отменялось военное положение и цензура, вводились свобода слова, печати, собраний, объединений, политической деятельности. СНУ также заявил о созыве Национального собрания на основе всеобщего избирательного права женщин и мужчин с 20-летнего возраста. Это решение СНУ имело принципиальное значение для восстановления единства нации и достижения общественного согласия на демократических началах.

В затруднительной ситуации правительство оказалось при рассмотрении конкретных экономических проблем, в частности вопроса о собственности. Марксистская доктрина довоенной социал-демократии считала общественную собственность высшей формой собственности и предусматривала ликвидацию частной собственности путем ее социализации. Десятилетиями эта идея была в центре социалистической пропаганды. Однако реальности немецкой послевоенной экономики и печальный опыт большевистской национализации в России призывали немецких социал-демократов к осторожности. В правительственной программе частная собственность признавалась одной из основных форм собственности, и государство брало ее под защиту.

Правительство высказалось также за сохранение и укрепление государственной, общинной, коллективной, смешанной форм собственности. Для разработки рекомендаций по вопросам обобществления была образована «Комиссия по социализации» во главе с Карлом Каутским. Руководство СДПГ считало, что в условиях послевоенного экономического кризиса нельзя «сломя голову» объявить все социализированным. Неподготовленная социализация приведет экономику к полному расстройству, а страна, как говорил Каутский, превратится «в сумасшедший дом». Социализация рассматривалась как результат серьезной научной подготовки и организации. Немецкие социал-демократы оказались намного прозорливее В. И. Ленина, погрузившего Россию в пучину национализации после октября 1917 г. и вынужденного применить «новую экономическую политику» в 1921 г.

Восстановление экономики и решение текущих социальных проблем СНУ связывал с регулирующей ролью государства. В стране было создано «Ведомство экономической демобилизации», на которое возлагалась задача по переводу милитаризованной экономики страны на производство продукции мирного времени. Одновременно было гарантировано право на свободу объединений всех работающих по найму, за исключением занятых на государственных предприятиях и в сельском хозяйстве. Устанавливался 8-часовой рабочий день, вводились пособия по безработице, инвалидам войны и семьям, потерявшим на войне кормильцев.

При содействии правительства Генеральная комиссия Свободных немецких профсоюзов (председатель Карл Легин, 1861-1920) и предпринимательские объединения (Г. Стиннес) создали Центральную комиссию для решения социальных проблем, урегулирования трудовых конфликтов, заключения тарифных соглашений во всех отраслях экономики. Это соглашение, подписанное 15 ноября 1918 г. и более известное под названием «соглашение Легина-Стиннеса», было третьим, социальным компромиссом молодой республики. Уже к концу 1919 г. тарифными договорами было охвачено б млн лиц наемного труда. Правительству и профсоюзам удалось смягчить первоочередные социальные проблемы, устраняя наиболее тяжелые последствия войны. В целом СНУ заложил основы всей социальной политики Германской республики.

Политика компромиссов СНУ, армии, профсоюзов и предпринимателей предотвратила социальную революцию и гражданскую войну, сохранила единство нации. Но мера сотрудничества СНУ с консервативными силами была значительно большей, чем того требовала ситуация. «Исторической ошибкой» Эберта, как считают некоторые исследователи, было то, что он не решился даже на частичную чистку высшего государственного аппарата и верхушки офицерского корпуса от откровенных сторонников старого режима. СНУ в целом не проявил достаточной воли к политическому творчеству и большей бдительности по отношению к правым. Не сделав ни того, ни другого и переоценив леворадикальную опасность, социал-демократы упустили шанс на глубокую демократизацию страны. Взвалив на себя огромные социальные расходы, правительство поставило в критическую ситуацию финансовую систему страны. Государственный долг вырос с 50 млрд марок в 1918 г. до 86 млрд в 1919 г. и до 153 млрд в 1920 г. В стране нарастала политическая и социальная напряженность.