Роман Абинякин - Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг

Офицеры-строевики, видя тыловое разложение в сочетании со слабостью власти и приписывая его исключительно «обозникам», порой делали попытки их самодеятельного пресечения. Так, видя разгульное поведение тыловиков в Екатеринодаре осенью 1918 г., корниловцы выступили с «просьбой», фактически же — с навязыванием командующему в качестве коменданта города помощника командира своей офицерской роты поручика В.Н. (или М.Н.) Гракова. [641] Материалы для истории Корниловского… С. 214. Налицо явная претензия на преторианство. Другим примером служит тайная «офицерская чрезвычайка» в Одессе, уничтожавшая «внутренних врагов» — проворовавшихся контрразведчиков, — которую описал и заклеймил Шульгин. Нельзя не согласиться, что такие шаги означали «весьма плохо прикрытый «бунт». [642] Шульгин В. В. 1920. С. 307–308, 328-329 В то же время, бурное негодование Шульгина — не более чем ловкая конспирация, ибо одесская группировка возникла при его живейшем участии. [643] ГАРФ Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 1. Л. 230 об.

Аферы, спекуляции, вымогательства и насилия многочисленных контрразведок, особенно «вольных», полуофициальных, буквально вошли в поговорку. Злоупотребления получили широкое распространение во многом из-за поразительно неразборчивой кадровой политики, в силу чего контрразведчиками легко становились и большевики, [644] РГВА Ф. 39720. Оп. 1. Д. 63. Л. 2. и приспособленцы-конформисты. В частности, будущий советский поэт, известный романтик революции Эдуард Багрицкий неоднократно метался из лагеря в лагерь, а осенью 1919 г. служил в той самой одесской контрразведке. [645] См. об этом: Соколов Б. В. Три жизни Михаила Булгакова. — М: Эллис Лак, 1997. С. 206–207.

Но ни в коем случае нельзя считать добровольческим движением антиденикинское выступление капитана H. H. Орлова в январе 1920 г. Его участниками стали исключительно тыловые офицеры (контингенты ВСЮР), озлобленные на командование за военное поражение только ввиду собственного панического страха перед отправкой на фронт. [646] ГАРФ Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 2. Лл. 40, 45. Лишь малочисленность и полная изоляция спасла от возвращения на круги своя, к ситуации мятежа запасных частей в феврале 1917 г.

Своеобразием и сложностью отличалось отношение к казакам Донской и Кавказской (затем Кубанской) армий. Уже в 1918 г. наметилась тенденция вытеснения их из стародобровольческой иерархии, о чем свидетельствует переименование Партизанского пешего казачьего полка в Партизанский генерала Алексеева пехотный. [647] РГВА Ф. 39720. Оп. 1. Д. 34. Л. 83. И если бытовые конфликты собственно добровольцев между собой протекали достаточно семейно, то с казаками складывались острее. Часто они провоцировались казачьей стороной, когда происходили нападения на добровольческие караулы, например, у винных складов, причем караульные едва избегали расстрела. [648] Федоров Н. В. Указ. соч. С. 52. При виде даже «своих» казачьих грабежей (3-м Кубанским конным корпусом Шкуро, входившего непосредственно в Добровольческую армию) добровольцы обычно вступались за население, что вело к ежедневным стычкам. Офицера казака, ударившего нагайкой одного из них, чины Сводно-стрелкового полка едва не подняли на штыки. [649] ГАРФ Ф. Р-6562. Оп. 1. Д. 3. Лл. 197–199. Характерно присутствие добровольческих представителей при 4-м конном корпусе генерал-лейтенанта К. К. Мамантова во время его рейда в августе-сентябре 1919 г.; в своих особых воззваниях они вольно или невольно старались привлечь пополнения к себе, фактически перехватывая их у казаков. [650] Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. П-2. Оп. 1. Д. 9. Л. 79.

Постепенно проявлялись и идейно-политические разногласия: для добровольцев автономизм казаков был тяжким грехом. Наконец, нестойкость и неспособность казачьей конницы, ее частые отступления зимой 1919/1920 гг., подставлявшие добровольцев под удар, ожесточали их окончательно. Командир 1-го Дроздовского полка Туркул в специальном рапорте требовал «отрешиться от мнения, что казаки — лучшая кавалерия». [651] «Марш дроздовцев» (от Ростова до Новороссийска): Дневник поручика 1-го Офицерского стрелкового генерала Дроздовского полка [ИА] Долакова о боевых действиях полка с декабря 1919 по март 1920 гг./Публ. В. Ж. Цветкова//Белая Гвардия — 1997 — № 1 — С. 39. Чрезвычайно симптоматичны нередкие самовольные расстрелы одиночных казаков за неотдание чести и затевание драк, особенно дроздовцами и другими частями Добровольческого корпуса (отдельные такие случаи имели место еще летом 1919 г.). [652] Венус Г. Д. Указ. соч. С. 256; Штейфон Б. А. Указ. соч. С. 258–259. При эвакуации Новороссийска кутеповский корпус оттеснил от судов донскую конницу, чем подтвердил отношение к казакам как к второсортному воинству. Вопреки распространенному утверждению о произвольности этих действий, Деникин признает их полную согласованность с ним. [653] Венус Г. Д. Указ. соч. С. 283–284.

Непросто складывалось отношение офицерства и к мирному населению. С одной стороны, оно олицетворяло собой тот самый народ, борьба за который широко декларировалась. И контакты со средним русским обывателем, ждавшим «освобождения», завязывались весьма доброжелательно. Воспоминания пестрят сентиментальными историями о том, как в Ливнах марковцы кормили голодных жителей из полевых кухонь, как в Екатеринодаре и Нежине офицеров наперебой зазывали в гости, делились пасхальными куличами и т. д. [654] Мамонтов С. И. Указ. соч. С. 42, 146; Пылин Б. Указ. соч. С. 53; Туркул A. B. Указ соч. С. 14–16. Их изобилие указывает на отсутствие широких симпатий со стороны других слоев, вынуждавшее смаковать сравнительно немногочисленные примеры. В то же время квартировавшие добровольцы не допускали грабежей и погромов в занятых кварталах, почему жители нередко радовались постою. [655] Мамонтов С. И. Указ. соч. С. 76, 148. Некоторым строевым командирам, подобно Н. С. Тимановскому, удавалось не только пресечь притеснения населения, но и завоевать симпатии крестьян, заявив им: «… пусть не обращают внимания на требования всяких там помещиков». [656] Марковцы в боях и походах… Кн. 2. С. 82, 84. Рабочие, как уже упоминалось, получали жалованье, в несколько раз превосходящее офицерское и позволявшее жить вполне сносно.

Однако для рабоче-крестьянской массы офицерская армия оказывалась все равно чуждой. Еще не столкнувшись с ней, возникал следующий стереотип: «Идут — видимо-невидимо, и все князья и графья, кричат «гады» и бьют всем морды». [657] ГАРФ Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 259. Л. 36. Со средними слоями города отношения портили и эксцессы, и сама презрительно-высокомерная позиция добровольцев. Небезосновательное, но огульное восприятие интеллигенции как «социалистов», виновных в революции и обязанных «просить прощения» [658] Там же. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 1. Л. 22. , отталкивало просвещенные круги. Наконец, согласно разведсводкам РККА, добровольческое офицерство к лету 1919 г. было «материально не обеспечено, озлоблено против буржуазии». [659] Цит. по: Какурин П. Е. Указ. соч. Т. 1. С. 151. В белых мемуарах содержатся обширные подтверждения, в том числе откровенные эпитеты «буржуи проклятые», «сволочи», «недорезанные», «довольные хари», «тыловое сало» и т. п. [660] Венус Г. Д. Указ. соч. С. 206, 247, 267, 291,319; Шульгин В. В. 1920. С. 300. И данные настроения реализовывались на практике.