Руслан Скрынников - Россия накануне смутного времени

Приведенные факты позволяют сделать вывод, что работа над утвержденной грамотой Соловецкой редакции была завершена лишь в начале 1599 г. Наблюдения за списком дворян в грамоте подтверждают этот вывод. В перечень не попали князья И. Жирового-Засекин, Г. Волконский и Г. Ромодановский, отосланные из Москвы в провинцию на воеводство 14 сентября 1598 г. на место воевод А. Солнцева, М. Ноздреватого и А. Волконского. Эти последние, сдав дела, прибыли в столицу и были внесены в соборную грамоту. Воевода П. Ф. Басманов, посланный на воеводство в Чернигов с 11 октября 1598 г., был отпущен оттуда 18 декабря, благодаря чему он смог участвовать в соборе. Видный московский дворянин В. Б. Сукин, снаряженный послом в Швецию в декабре 1598 г., не попал в число участников Земского собора [440] Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 536; Разрядная книга 1598–1638 гг., с. 81–82; Флоря Б. Н. Прибалтийские города и внешняя политика русского правительства в конце XVI — начале XVII в. — Международные отношения в Центральной и Восточной Европе и их историография. М., 1966, с. 11–12. .

С. П. Мордовина и А. Л. Станиславский отметили необычайное сходство перечней дворян утвержденной грамоты и московского «боярского» списка 1598–1599 гг. В соборном перечне упоминаются имена тех же самых стольников, дьяков, московских и «выборных» дворян, которые фигурируют в «боярском» списке. Это позволяет предположить, что «боярский список 1598–1599 гг. послужил одним из источников при составлении списков участников собора. Примечательно, что „боярский“ список возник после 14 сентября и пополнялся в период между декабрем 1598 и апрелем 1599 г.» [441] Мордовина С. П., Станиславский А. Л . Боярские списки…, с. 93–94.

В составе Строгановского сборника начала XVII в. вместе с утвержденной грамотой отложился документ, озаглавленный «Лествица о соборных властях, кои были в 107-м году на соборе у Иова патриарха на Москве» [442] При копировании «Лествицы» переписчик начала XVII в., по-видимому, обновил несколько имен, вписав казанского архиепископа Ефрема (с 1606 г.), игумена Иосифова монастыря Нила (с 1602 г.), рождественского игумена во Владимире Исайю (с 1601 г.), хутынского игумена Трифона (с 1601 г.), угрешского игумена Варлаама (время поставления неизвестно) (ЧОИДР, 1912, кн. II, отд. III, с. 39–41). . Описанный в «Лествице» состав священного собора (имена иерархов, порядок их расположения) в основном совпадает со списком духовных чинов утвержденной грамоты по Соловецкому списку. Можно предположить, что «Лествица» была использована при составлении списков священного собора поздней утвержденной грамоты. Примечательно, что названные в «Лествице» чины заседали в Москве с Иовом в 7107 г., иначе говоря, никак не ранее сентября 1598 г.

Можно заметить существенные расхождения в списках духовенства в Соловецкой грамоте (и «Лествице») и грамоте Навроцкого. Первую и вторую редакции утвержденной грамоты, очевидно, разделяло немалое время, в течение которого сменились игумены в Симоновском, Новоспасском, Калязинском, Рождественском Владимирском, Угрешском и Ферапонтовом монастырях [443] С. П. Мордовина отметила, что в «июльской» грамоте фигурируют старые игумены, в «августовской» — новые и что исключение составлял лишь Болдинский монастырь. По списку первой редакции, болдинским игуменом был Феоктист (по Строеву, игуменствовал в 1602–1603 гг.), по списку поздней редакции — Феогност (по Строеву, игумен в 1598 г.) ( Мордовина С. П . К истории утвержденной грамоты 1598 г., с. 131). Проверка позволяет выявить ошибку П. М. Строева. В майской грамоте и в «Лествице» 7107 г. болдинский игумен назван Октистом. В подписях к грамоте 1599 г. читаем: «Вместо болдинского игумена Феоктиста». Таким образом, упоминание о Феогносте в списках грамоты 1599 г. можно объяснить опиской копииста: в то время в Болдинском монастыре бессменно правил Феоктист (Октист). . Среди епископов в Соловецкой грамоте впервые упомянут корельский епископ, отсутствовавший в грамоте Навроцкого. П. М. Строев принял на веру показание «Нового летописца» XVII в. насчет образования Корельского епископства в 1593 г. Но в своей работе он сделал оговорку, из которой следует, что две церковные рукописи называли 1599 г. в качестве даты назначения епископа Сильвестра в Корелу.

Летописная дата явно ошибочна: шведы вернули Корелу русским никак не ранее 1597 г. Следовательно, более достоверной надо признать вторую дату, названную П. М. Строевым. Теперь становится понятным, почему указание на Корельское епископство отсутствовало в списках майской редакции утвержденной грамоты 1598 г. В то время Сильвестр еще не был поставлен в Корелу. В 1599 г. вопрос о новом епископстве был решен, и Сильвестр смог поставить подпись на вновь составленной утвержденной грамоте 1599 г. [444] Рукопись работы П. М. Строева. — Архив ЛОИИ, ф. 115, № 1198, л. 540 об.; ПСРЛ, т. XIV, с. 45; Грот К. Я . Грамота герцога Карла. — Журнал Министерства народного просвещения, 1857, № 3, с. 9. Русские хронографы датировали возврат Корелы 1596–1597 (7105) г. (ГПБ, F IV, № 600, л. 632). Ранние сохранившиеся грамоты епископа Сильвестра с распоряжениями об устройстве церквей в Кореле относятся к маю 1599 г. (АЮ. СПб., 1838, № 385, с. 405).

Приведенные факты позволяют отвергнуть дату, помеченную в списке Соловецкой редакции. В действительности утвержденная грамота была составлена не 1 августа 1598 г., а в начале 1599 г. Можно предположительно указать на цели и мотивы включения в текст документа подложной даты. Власти не желали признать, что соборный приговор об избрании Годунова был составлен задним числом, спустя много месяцев после его коронации. Поскольку люди XVI в. обладали традиционным складом мышления, они всегда обращались к прецедентам. Для составителей утвержденной грамоты прецедентом служило «избрание» Федора. Федор короновался ровно через месяц после того, как Земский собор «избрал» его царем. Следуя этому образцу, канцелярия снабдила соборный приговор об избрании Бориса датой 1 августа, чтобы доказать, что коронация Бориса состоялась как раз через месяц после его соборного избрания.

Выявление подлога в избирательной документации Бориса поднимает вопрос о степени ее достоверности. Предварительная критика источника дает возможность рассмотреть историю избирательного собора по существу.

В последние годы жизни Федор полностью устранился от дел управления. Он оказался первым из московских государей, умершим без завещания. Не ясно, помешал ли ему правитель, или по своему умственному убожеству он и не настаивал на необходимости «совершить» духовную. В последние часы жизни, когда приближенные просили Федора назвать имя преемника, он по обыкновению сослался на волю божью [445] Чин венчания Бориса Годунова на царство (черновик). — ГПБ, ОР, собр. Соловецкого монастыря, № 1184/1294, л. 4–4 об. Патриарх и царица Ирина тщетно пытались принудить умирающего Федора назначить своим преемником Годунова ( Буганов В. И., Корецкий В. И. Неизвестный московский летописец XVII в. — Зап. ОР ГБЛ, вып. 32. М., 1971, с. 159; Буссов К . Московская хроника. 1584–1613. М. — Л., 1961, с. 80–81). . Будущее жены тревожило слабоумного царя больше, чем будущее трона. В ходе избирательной борьбы Годуновы выступили с утверждением, будто Федор «учинил» после себя на царстве Ирину Годунову [446] ДРВ, ч. VII, с. 38. Официальное «Житие царя Федора», составленное в патриаршей канцелярии, повторяет легенду, будто перед смертью царь вручил скипетр Ирине (ПСРЛ, т. XIV, с. 19). . Показания современников начисто опровергают эту ложь. Очевидец последних лет Федора засвидетельствовал, что царь «не повеле ей (жене. — Р. С. ) царствовати, но повеле ей приняти иноческий образ». «Како ей жить, и о том у нас уложено», — объявил он патриарху и боярам. Аналогичные сведения имеются в «Сказании о смерти царя Федора и воцарении Бориса», составленном, по-видимому, еще при жизни Годунова и включенном в один из списков Разрядных книг пространной редакции. Автор «Сказания» повествует, что Федор приказал жене после его «живота» удалиться «от мирского жития» и принять «ангельский образ». Ирина была готова последовать приказу «благоуродивого» мужа и дала обещание постричься в монахини, которое засвидетельствовано патриаршей канцелярией и Посольским приказом [447] ПСРЛ, т. XIV, с. 49; Буганов В. И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова. — Зап. ОР ГБЛ, вып. 19. М., 1957, с. 174; Корецкий В. И. Бельский летописец. — Вопросы истории, 1971, № 5, с. 139; ААЭ, т. II, с. 1; РИБ, т. XVI. СПб., 1897, стлб. 312–313. .