Максим Марголин - Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!»

А уже на следующий день после взятия Риги, 2 июля, двумя сотнями километров восточнее, у латвийского городишки Дагда, передовые части отборной эсэсовской дивизии «Мертвая голова» нарвались на русскую засаду. Их здорово потрепали и, что немыслимо, даже несколько десятков эсэсовцев взяли в плен! Сдающиеся в плен бойцы дивизии «Мертвая голова»? Кошмар для комдива — папы Эйке!

…Не в пример обитателям других захваченных немцами европейских столиц, рижане радушно встречали наследников гордых тевтонов.

«Как только на улицах показались немецкие солдаты, на домах появились развевающиеся национальные флаги. Многие латышки в красочных национальных костюмах с радостными лицами спешили приветствовать идущих по улицам немецких воинов. В мгновение ока выросла гора цветов у памятника Свободы, который оказался не тронутым военной бурей. После перерыва в целый год у подножия памятника вновь встал почетный караул. Рядом с немецкими солдатами стояли и наши айзсарги».

Так живо описывала этот исторический день в начале июля сорок первого года одна из провинциальных латышских газет — лиепайская «Курземес вардс».

Почему-то именно провинциальным мастерам пера и ротатора удавались самые цветистые репортажи о первом дне июля 1941 года.

Елгавская «Национала Земгале» рассказывала своим читателям:

«Сегодня в Риге после вступления в нее героической армии Великой Германии… царил неописуемый восторг. У всех сверкали в глазах слезы радости. Всюду на улицах приветствовали, славили, осыпали цветами героических освободителей…

Вчера вечером, с наступлением темноты, под артиллерийским огнем, который поражал бегущие на восток банды азиатов, части увенчанной победами немецкой армии вошли в Ригу. Ночью в городе продолжалась чистка отдельных домов, в которых укрепились жидовские комиссары-„политруки“ со своими кровавыми подручными. Эти гнезда все безжалостно уничтожены, а бандиты взяты в плен.

Как только на улицах Риги появилась первая немецкая воинская часть, на башне Рижского замка взвился наш национальный красно-бело-красный флаг. Мгновения спустя и над крышами домов и площадями затрепетали наши знамена.

Восторг латышей перед бравыми немецкими воинами, возвратившими им свободу, выразился в грандиозной манифестации.

…Сегодня, в 9.30 заработал передатчик Рижского радио, транслируя государственный гимн.

…Слушая Рижское радио, каждый латыш в своем сердце возносит глубочайшую благодарность освободительнице Латвии, всегда побеждающей национал-социалистической армии Великой Германии и Адольфу Гитлеру.

Да здравствует могущественная Великая Германия! Да здравствует Адольф Гитлер!»

Восторг обывателей тихого сытенького городка Елгавы, когдатошней резиденции курляндских герцогов, расположенной в полусотне километров от столицы Латвии, был столь велик, что начальник местной вновь образованной латышской службы безопасности некий господин Вагуланс 4 июля обнародовал следующее свое распоряжение:

«Многие граждане обращаются в штаб безопасности с предложениями разрешить повесить рядом с латвийским национальным флагом и национальный флаг Германии. Чтобы демонстрация уважения несокрушимой армии Германии была по возможности единообразна и внушительна, сообщаю, что домоуправителям и домовладельцам указано поднять наши и национальные флаги Германии 6 июля 1941 года и не снимать весь день. Поясняю, что самый малый размер национального флага Германии допускается 1,5 на 1 метр. Диаметр белого круга 75 см, свастика занимает всю белую площадь. У больших знамен площадь белого круга и свастика соответственно больше. Концы свастики повернуты вправо».

…Концы свастики повернуты вправо, а у больших знамен белый круг посередине и свастика, соответственно, больше. Да-а-а.

Но обратим наши взоры вновь к столице, там в те дни происходило столько интересного.

Вместе с немцами в захваченном городе объявилось множество каких-то вооруженных людей в штатском. Они словно возникли из ниоткуда — из пыльного сумрака чердаков, мглы загаженных подвалов, тишины подворотен.

Сегодня в Латвии их называют — «национальные партизаны». В Испании второй половины тридцатых, во время гражданской войны, были, как известно, интернациональные бригады добровольцев со всего света, вступившие в борьбу с поднявшим голову фашизмом, а у нас тут, стало быть, свои национальные партизаны. Кто же это такие и чем они занимались?

А вот послушаем серьезного человека, который был в курсе всех их дел. Это Вилис Хазнерс, бывший офицер латвийской армии, сам тоже «партизан», который в дальнейшем стал не кем-нибудь, а адъютантом полковника-лейтенанта Волдемара Вейсса, создателя в первые дни войны так называемой «вспомогательной полиции порядка», а затем одного из основателей и командиров латышского эсэсовского легиона.

В своих воспоминаниях, опубликованных спустя три десятка лет после войны в уютной гостеприимной Канаде, отставной гауптштурмфюрер СС Хазнерс рассказывает о былом много интересного. Пишет и о том, как латвийское офицерство занималось подпольной деятельностью после присоединения Латвии к СССР. Эта конспиративная работа была весьма своеобразной.

«Эти задачи, как они задумывались вначале, так, собственно, и могли быть только пассивного характера; предполагалось, что Вторая мировая война могла пойти по-иному в своем развитии, и вскоре могли бы сложиться обстоятельства для активной работы, с видами на восстановление государственной независимости».

Попросту говоря, патриоты и партизаны в армейских мундирах делали ставку на гитлеровский рейх, с нетерпением ожидая начала войны Германии с СССР, чтобы решительно выступить на стороне немцев в тылу Красной Армии, рассчитывая заработать тем самым разрешение на восстановление латвийского государства.

Надежды небеспочвенные, ведь Гитлер после оккупации Чехословакии создал «независимое» государство Словакию во главе с аббатом Тисо, а после оккупации Югославии — «независимую» Хорватию Анте Павелича! Но ведь этих «независимых государств» до войны не было вовсе, а Латвийская-то Республика существовала, значит, и шансов у нее могло быть поболее. Вот почему верой и правдой служили латышские национальные подпольщики германской разведке, регулярно поставляя информацию резиденту абвера в Прибалтике фрегатен-капитану Александру Целлариусу. В этом, собственно, и заключалась их основная «партизанская» деятельность.

«Полное замешательство в нашу подпольную организацию Сопротивления, — вспоминал Хазнерс, — внесли депортации 13 и 14 июня 1941 года. В них пропало большинство командиров отрядов Сопротивления и почти распалась наша организация в территориальном корпусе (латвийская армия была частично преобразована в особый территориальный корпус РККА, это произошло в сороковом и в начале сорок первого года. — Примеч. авт. ), ведь из лагерей в Литене и Лиласте забрали всех наших людей. С этим развеялись и наши планы по обеспечению оружием в случае вооруженных столкновений (они намечались сразу же после начала войны между Германией и СССР), и если бы в нашем распоряжении не было бы спрятанного оружия, которое сберегли уволенные военнослужащие и айзсарги, то пессимизм и трудности в начале активной деятельности совсем подавили бы нас…