Максим Марголин - Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!»

Поток заявлений хлынул в Комиссию после освобождения Риги 13 октября 1944 года. Люди, прошедшие ад Саласпилса, чудом спасшиеся из Рижского централа, Лиепайской и Валмиерской тюрем, уцелевшие на самом краю расстрельных рвов Румбулы и Бикерниекского леса, спешили рассказать…

Все протоколы опросов начинались совершенно одинаково: «Я, такой-то, проживающий там-то, образование такое-то, член ВКП(б), ВЛКСМ или беспартийный, ХОЧУ (или СЧИТАЮ СВОИМ ДОЛГОМ) сообщить следующее…»

Но вот начало одного протокола выглядело весьма необычно…

1 декабря 1944 года доцент Латвийского университета Ольга Траумберг предварила свои показания следующей фразой: «По ТРЕБОВАНИЮ ГЧК могу показать следующее…» Такое странное начало заинтриговывало, и стоило почитать дальше…

«Весной 1943 года меня прикомандировали к этому Институту медицинской зоологии как энтомолога, чтобы читать латышским дезинфекторам на латышском языке лекции по вредным насекомым в медицине, курсы продолжались 4–5 дней. Всего обучила около 150 дезинфекторов. Обучение проходило в виде лекций и практических работ, которые, в том числе, проводил и немец Абсхаген, а переводил еврей Гурвич, работавший в лаборатории. Практические работы состояли в том, что расследовали разного рода уже раньше приготовленные препараты и живые объекты, например, кормление вшей в разных стадиях. Для этой цели вши воспитывались в лаборатории и их кормил лаборант Гурвич. Вши иногда отправлялись (по рассказам) в Берлин профессору Гаазе как научный материал. Институтом руководил доктор Штейнигер, который часто разъезжал то в Германию, то в Литву, то в Эстонию. Цель поездок мне неизвестна.

Во внутреннюю жизнь института я не вмешивалась и не знаю, ибо это короткое время, которое я должна была там провести, была очень занята своими лекциями и работой по курсам. Секретарем была латышка студентка Бисирис. Как служебный персонал работали евреи, например, повар был еврей — его фамилии не знаю, знаю только, что он был ученый-лесовод. С остальными мне не приходилось сталкиваться. В последнее время к институту был прикомандирован студент ЛУ Расиньш, который должен был исследовать борьбу с крысами. Я лично за прикомандированный год еще исследовала применение деревенских бань к освобождению от вшей. Для этой цели я ездила в Латгалию и Лифляндию, где исследовала разного рода деревенские бани, насколько они применимы к уничтожению вшей. Написанную работу директор отослал в Германию…»

Признаться — непонятно! Что тут такого особенного? Занималась доцент-энтомолог почтенным делом — борьбой с педикулезом всеми доступными тогда методами. Зная, что ныне в Латвии просто эпидемия вшивости, может быть, даже имеет смысл поискать в немецких архивах ее работу о целебных противу вшей латгальских банях?

Но тут появились другие свидетельства…

«Заявление в ГЧК Семена Пейроса, проживающего по ул. Базницас 32-6 от 29 ноября 1944 года.

В феврале 1943 года я был отправлен администрацией гетто на работу в Институт медицинской зоологии. Прибыв туда, я заметил трех евреев из гетто, которые указали, что помимо общих работ — по заготовке дров, содержанию дома и двора в чистоте, меня ждет главная работа, которая заключается в том, что мы должны собой кормить вшей. На следующий день в 8 часов утра я должен был явиться в лабораторию, где мне велели засучить рукава и к рукам привязали 8 клеток, наполненных вшами, приблизительно 15–20 тысяч штук. В течение 20–30 минут вши сосали кровь, после чего сытые вши снимались, а моя рука была сильно искусана и воспалена. Очень часто в процессе кормления у меня появлялось головокружение и на следующий день повышенная температура. Кормежка производилась два раза в сутки, а в последнее время даже три раза… (Я вам поясню, читатель. Представьте себе круглую жестяную баночку вроде упаковки от карамели „Пиенас ласе“, только чуть больше диаметром, сантиметров так в пятнадцать. Вместо дна — марля, сверху — или крышечка, или тоже марля. Внутри — вши. Вот этим-то марлевым донышком клетка прикладывалась к руке. Вши через марлю кусали кожу у вышеупомянутого Семена Пейроса, а также Михаила Пейроса, Давида Домицера, Рувима Михельсона и других евреев. Вши отправлялись в Берлин, потом привозились обратно и рассылались по территориям, видимо, инфицированные тифом. В Берлине занимался д-р Гаазе, сопровождала груз бактериолог Анна-Мария Шлоте.)

…В нашей обязанности было собирать вшей в гетто, в концлагерях, в лагерях военнопленных и кормить их собой. Неоднократно над нами производились эксперименты. Мне за ворот сорочки было засыпано от 500 до 700 вшей. Эту сорочку я обязан был носить днем и ночью в течение 15 суток, после чего там вши выложат свежие яички. Потом сорочку держали на морозе две недели и затем я вновь должен был ее носить в течение 15 дней, чтобы проверить, насколько яички вшей выдерживают холод.

Часто приезжал Ланге, офицеры, Плюдау.

В июле 1943 года нашу группу из 5 человек хотели заменить каторжниками, эту замену запретил окружной комиссар Лозе, мотивируя тем, что должны кормить вшей исключительно евреи…

Во главе был государственный советник Штейнигер — приват-доцент университета Грайфсвальд, помощник — доктор Абсхаген, до войны — учитель естественных наук в Штеттине».

Еще один еврей, кормивший собою вшей, Рудольф (Рувим) Михельсон, показывал: «Вши часто отсылались в Берлин и потом прибывали обратно. Эти вши находились в особом помещении и мне запрещалось дотрагиваться до них. Немецкий солдат, работающий у нас, часто говорил мне, если я хочу жить, то надо держаться от них подальше. Не было никакого сомнения, что эти вши заражены были сыпным тифом. Эти вши отправлялись самолетом в разные стороны фронта… Гости — начальник Гигиенического института СС штурмбаннфюрер доктор Плюдау, Ланге, министр д-р Конти. Шеф — Штейнигер Фриц — доцент университета Грейфсвальд, дезинфекторы Карл Ласс и Вальтер Шелер…»

В каком, оказывается, интересном научном учреждении трудилась госпожа Ольга Траумберг, доцент Латвийского университета! Не менее удивляет степень ее категорической неосведомленности о деятельности этой организации, куда она была прикомандирована. Даже будучи очевидицей процедуры кормления вшей, она старательно умолчала о ее сути. Сто пятьдесят латышских дезинфекторов? Ну хорошо, поговорим о дезинфекторах. Знаете, что удивляет? Казалось бы, все предусмотрели, спланировали до мельчайших деталей, сосчитали все — до пули, до грамма яда, перекрыли тройными цепями охраны, и свидетелей, даже случайных, — туда же, в ямы, чпок — и расплескивается кровью затылок! Ан нет! Выскользнул кто-то из бездны, уцелел, выжил, прорвался через заграждения, спасся. ЧТОБЫ РАССКАЗАТЬ!