Оскар Ратти - Самураи

Чтобы действовать быстро и эффективно, технические действия в иайдзюцу должны были основываться на способности реагировать инстинктивно на внезапно появившуюся опасность. Как принцип это условие инстинктивного реагирования применимо ко всем специализациям будзюцу, но в иайдзюцу в частности, и в кэндзюцу, в общем, он был поднят на беспримерный уровень координированной реакции, зависящей от развития внутренних факторов будзюцу (часть 3).

Технические приемы и основные тренировочные упражнения этого искусства были представлены сериями действий и реакций против подвижных и неподвижных целей, сложность которых прогрессивно возрастала и ограничивалась только воображением конкретного учителя. Например, по резкой команде воин, сидевший в центре татами (часто с завязанными глазами), вставал, его меч мгновенно покидал ножны и одним быстрым, плавным, круговым движением поражал четыре или более целей на столбах, размещенных на краю татами. Не прерывая начального движения, он возвращал меч в ножны и вновь занимал сидячее положение. Время, потраченное им на выполнение всего упражнения, должным образом подсчитывалось, и за счет усердных, непрерывных тренировок уменьшалось до одного ослепительного мгновения. Соответственно в каждой школе кэндзюцу технике иайдзюцу посвящалось много времени и усилий. Учителя разрабатывали конкретные тренировочные программы и передавали их под строгим секретом тем студентам, которые сохраняли свою связь со школой и приносили клятву никогда не раскрывать эти методы кому-либо еще, в случае, если они покинут школу по какой-то причине. Искусство иайдзюцу, которым часто занимались в одиночестве, практикуясь с фиксированными или подвижными мишенями, легко поддавалось систематическому преобразованию в формальные упражнения и последовательности заранее установленных движений (ката). Как и в случае с кэндзюцу, это искусство также эволюционировало в дисциплину развития координации, основанную на строгом внутреннем контроле и полной концентрации на выполнении конкретного действия, после того как было принято решение. Эта дисциплина расширялась и совершенствовалась, пока не достигла духовной и религиозной областей человеческого существования, и, как таковая, стала называться иайдо, или путь иай. Это название до сих пор используется в тех школах, где практикуются древние ката иайдзюцу (разумеется, в несколько измененной форме), таких, как Катори Синто, Хасэгава, знаменитая Ягю, Омори, Мукаи, и других.

Буси изучал также и другие, второстепенные подвиды кэндзюцу. Обычно он одинаково хорошо мог фехтовать коротким ( вакидзаси ) или средним мечом (тиса-катана), используя технические приемы, идентичные тем, которые были разработаны для катана, хотя и адаптированные для более близкой дистанции. Он также исследовал во всех деталях стратегическую эффективность нодати, длинного меча, который обычно носили за спиной, и его рукоять выступала над плечом. Техническое совершенство кэндзюцу достигало высот бесподобной красоты и эффективности при одновременном использовании двух клинков: катана вместе с вакидзаси или тиса-катана либо в так называемом стиле фехтования двумя мечами (нито), основанном знаменитым Миямото Мусаси в его школе Нито Рю. И, наконец, существовали необычайно сложные и трудные технические приемы, предназначенные для использования одного или двух мечей против нескольких противников, вооруженных мечами или копьями. Эти приемы были основаны на перемещениях круговыми движениями (тай-сабаки), среди которых доминировали скользящие повороты и вращения. Из положения стоя или подныривая под линию, описываемую оружием его противников, воин наносил рубящие удары в соответствии с зигзагообразным стилем, стилем переплетенного креста, стрекозы, водопада, восемь сторон сразу, и других — все они являлись специализациями конкретных школ фехтования, которые обычно посещали только буси самых высоких рангов.

Воин также должен был в совершенстве владеть всеми типами кинжалов, ножей, стилетов и т. д., которые он, как правило, носил вместе с парой мечей (дайсё) чаще всего в ножнах короткого меча. Дайоси пишет, что « ко-гатана — нож, который занимал одну из сторон ножен короткого меча, вакидзаси, — имел множество применений. При нанесении «coup tie grace» поверженному врагу он пронзал его сердце, а порою этот нож использовался как метательное оружие. Фехтовальщики были очень искусны в его метании» (Diosy 1, 100). Нанесение ударов ножом или кинжалом и их метание как стоя на месте, так и в движении, а также при любом освещении (часто в полной темноте или с завязанными глазами) развилось в самостоятельное искусство (тантодзюцу), в котором большое мастерство часто демонстрировали женщины из буке. Эти женщины постоянно носили при себе кинжал (кайкэн), служивший им так же, как катана служил их мужчинам.

Даже сагэ-о , прочный шелковый шнур (принято считать, что он произошел от петель, на которых древний длинный меч, или тати , подвешивался к поясу воина, а позднее закреплял катана за его оби) использовался особым способом перед поединком, когда воин был без доспехов. Этот шнур «вытягивался из куриката (петля на ножнах), когда фехтовальщик готовился к бою, с удивительной скоростью перебрасывался через плечи и завязывался за спиной, прихватывая полотнища широких рукавов и обнажая его руки. Вся эта операция с сагэ-о выполнялась за удивительно короткий промежуток времени» (Diosy 1, 100).

Как и другие шнуры и веревки из боевого снаряжения буси, этот шнур мог использоваться и для других целей, например, чтобы связать пленника или вскарабкаться на стену.

И, наконец, следует упомянуть длинную булавку (когаи) с эмблемой воина, которую он носил в специальном углублении на ножнах короткого меча или более короткого кинжала. Эта «своеобразная булавка, маленький когаи , имела множество применений» (Sugimoto, 109). Согласно Стоне, который цитирует Сигимотэ:

«Это был ключ, запиравший меч в ножнах; в удвоенном количестве солдаты на марше могли использовать когаи как папочки для еды (хаси); его также использовали как оружие на папе боя, при отступлении, чтобы пронзить грудь умирающего товарища и прекратить его страдания. Кроме того, когаи имел уникальное применение в клановой вражде — оставленный в теле мертвого врага, он как бы передавав безмолвный вызов: «Жду твоего возвращения». Эмблема ясно говорила о том, кому он принадлежал, и со временем когаи обычно возвращайся в тело своего владельца» (Stone, 370).