Неизвестен Автор - Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5)

Часто мы получали запросы о скелетах и черепах заключенных. В этих случаях мы вываривали тела или черепа, а затем мягкие части устранялись, кости высушивались и затем вновь составлялись вместе. Нам нужны были черепа с хорошими зубами. Когда нас запрашивали о черепах из Ораниенбурга, эсэсовцы говорили: "Хорошо, мы достанем вам черепа с хорошими зубами". Таким образом, было опасно иметь хорошую кожу или зубы.

Из Штутгофа, Бельзена, Освенцима, Маутхаузена и других лагерей в Дахау часто приходили эшелоны. Многие заключенные находились в пути от 14 до 20 дней без воды и без пищи. Так, в эшелоне, прибывшем в ноябре 1942 года, я обнаружил следы людоедства. Заключенные, оставшиеся в живых, ели тела мертвецов. Другой эшелон прибыл из Компьена, Франция.

Профессор Лимузен из Клермон-Феррана, который позднее был моим помощником, рассказывал, что в этом эшелоне было около двух тысяч заключенных, когда он отправился в путь. Пища имелась, но совершенно не было воды. 800 человек погибли по дороге, и их выбрасывали на ходу. Через двенадцать дней по прибытии эшелона было обнаружено еще 500 человек мертвых. Вскоре после прибытия погибло большинство из оставшихся. Я обследовал этот эшелон, так как со стороны Международного Красного Креста был заявлен протест. Эсэсовцы хотели составить отчет, согласно которому люди якобы были убиты в пути при попытке организовать мятеж. Я вскрыл целый ряд тел и установил, что люди погибли от удушения и от недостатка воды. Стояло самое жаркое время года, а в вагонах было битком набито людей, по 120 человек в каждом.

В 1941 - 1942 гг. мы имели в лагере так называемые эшелоны с инвалидами. В них находились люди, которые были больны или не способны работать. Мы называли их командами "вознесения на небо". 100 - 120 человек из них каждую неделю направлялись в так называемые душевые. Там четыре человека делали им инъекцию фенола, эвипана или бензина, что вызывало быструю смерть. После 1943 года этих инвалидов направляли для истребления в другие лагеря. Я знаю, что их там убивали, так как я видел протоколы и статистику. На отчетах имелась пометка в виде креста и дата, когда они уехали. Так обычно регистрировали в случае смерти. Об этом также указывалось в картотеке в лагере Дахау. Каждые три месяца таким путем отправлялось от тысячи до двух тысяч человек. Таким образом, в течение 1943 года приблизительно 5 тысяч человек были обречены на гибель. То же самое относится и к 1944 году. В апреле 1945 года в Дахау был составлен эшелон из евреев. Его оставили стоять на путях, так как вокзал очень сильно пострадал после бомбардировки и эшелон не мог отправиться в путь. Их просто бросили там на верную смерть. Им не разрешали выходить. К тому времени, когда лагерь был освобожден, все они были мертвы.

В самом лагере происходили многочисленные казни путем применения газов, расстрелов или впрыскиваний. Строительство газовой камеры было закончено в 1944 году, и я был вызван доктором Рашером для обследования первых жертв. Из восьми или девяти лиц, которые помещались в камере, трое были еще в живых, остальные были, по-видимому, мертвы. Их глаза были красны и лица опухли. Многие заключенные позднее погибли таким же образом. Затем их перевозили в крематорий, где я должен был осматривать зубы. Золотые зубы извлекались. Многие больные заключенные умирали от впрыскиваний в госпитале. Многие заключенные, умершие в госпитале, поступали для вскрытия без фамилии или номера на особом ярлыке, который обычно привязывался к большому пальцу ноги. Вместо номерка у них имелась записка: "Вскрытию не подлежит".

Я вскрыл несколько таких трупов и установил, что они были абсолютно здоровы и погибли исключительно от впрыскиваний. Некоторых заключенных убивали только потому, что они болели дизентерией или их тошнило, в результате чего они причиняли медперсоналу много забот. Душевнобольных уничтожали. Им делали в газовой камере впрыскивания или расстреливали. Обычным методом казни был расстрел. Расстрел заключенных мог производиться перед крематорием. Затем трупы вносили в крематорий. Я видел, как люди вталкивались в печь тогда, когда они были еще живыми, кричали, дышали и сопротивлялись. Если они слишком шумели, их оглушали ударом по голове.

Основные казни, о которых я знал из произведенных мною обследований жертв, были следующими.

В 1942 году от пяти до шести тысяч русских находились в лагере Дахау на отгороженной территории. Их выводили группами в 500 - 600 человек за территорию лагеря и у края окопа, находящегося поблизости, расстреливали. Эти группы выводились из лагеря три раза в неделю. Вечером мы отправлялись на это место, чтобы доставить в лагерь их тела и обследовать их. В феврале 1944 года примерно 40 русских студентов прибыли из Мосбурга. Я видел многих в госпитале. Я вскрыл их тела после того, как они были расстреляны у стен крематория. В сентябре 1944 года группа из 94 русских, занимавших высокие военные посты, была расстреляна, включая двух военных врачей, которые работали со мной в госпитале. Я вскрывал эти тела. В апреле 1945 года 84 человека, занимавших видные посты, были расстреляны, в том числе были расстреляны два французских генерала, имена которых не могу вспомнить. Но я их узнал по мундирам. Я их обследовал после того, как они были расстреляны. В 1944-1945 гг. много женщин было повешено, расстреляно и погибло от впрыскиваний. Я обследовал их тела и нашел в некоторых случаях, что они были беременны. В 1945 году, накануне освобождения лагеря, были казнены все заключенные, на которых распространялся приказ "Мрак и туман". Этим заключенным запрещалось поддерживать всякий контакт с внешним миром. Их держали в строгой изоляции, и им не разрешалась никакая переписка. Их было 30 или 40 человек. Некоторые из них были больные. Для казни их приносили в крематорий на носилках. Я обследовал их тела и нашел, что они были убиты выстрелом в шею.

Начиная с 1941 года лагерь все более и более переполнялся. В 1943 году госпиталь для заключенных был забит до отказа. В 1944-1945 гг. было невозможно поддерживать нормальное санитарное состояние. Помещения, которые в 1942 году вмещали 300 - 400 человек, в 1943 году вмещали 1000 человек, в первом квартале 1945 года - уже 2000 человек и более.

Невозможно было производить какую-либо уборку помещений, так как они были забиты людьми и нечем было производить уборку. Люди могли мыться только один раз в месяц. Не хватало уборных. Медикаментов почти не было. После освобождения лагеря я обнаружил, что в госпитале для эсэсовцев было достаточно медикаментов для всего лагеря, но их не предоставляли в наше распоряжение.

Вновь прибывшие в лагерь должны были часами ждать на открытом воздухе. Иногда стояли с утра до ночи, независимо от того, было это зимой или летом. Так было в 1943-1944 гг., в первой четверти 1945 года. Я видел этих вновь прибывших заключенных из окна моей комнаты, где производилось вскрытие. Многие из этих людей, которые стояли на холоде, заболевали воспалением легких и погибали. У меня было много знакомых среди людей, которые погибли таким образом в 1944-1945 гг.