Александр Снисаренко - Рыцари удачи. Хроники европейских морей

В 453 году Аттила внезапно умер загадочной смертью на брачном ложе, разделенном им с красавицей-вестготкой, подсунутой любвеобильному варвару папой Львом I и послушно сыгравшей роль библейской Юдифи или Далилы. А чуть позднее столь же скоропа­лительно последовал за отцом в царство теней и сын Аттилы - Эллак. Мир вздохнул с облегчением: это бы­ло чудом, сравнимым разве с тем, что приводит испанский король Альфонс IV в своей «Хронике»,- о безвременной кончине вестготского короля Фавилы, «съеденного медведем» на втором году своего правле­ния. Можно не без основания подозревать, что сей «медведь» был членом какого-нибудь тайного терро­ристического общества, чьим тотемом было это живот­ное (такие общества - медведей, волков, рысей - пло­дились тогда, как грибы).

Но Рим все же получил свое: его разграбили в апре­ле 455 года вандалы, специально для этой цели пригла­шенные из Северной Африки римской императрицей Евдоксией, последовавшей примеру Гонории и поже­лавшей таким образом отомстить своему мужу Петронию Максиму. Лучшего способа, пожалуй, не смог бы найти никто. Вандальские пираты грабили столицу мира в течение двух недель, чувствуя себя в полнейшей безопасности и круша все, что попадалось под руку, и наконец, пресытившись, убрались обратно в Африку, едва сумев дотащить туда свою добычу. «Гензерих,- скорбит византийский писатель Прокопий Кесарийский,- нагрузив свои корабли золотом, серебром и дру­гими вещами из императорского имущества, вернулся в Карфаген. Он не оставил во дворце ни меди, ни како­го-либо другого металла. Ограбил он и храм Юпитера Капитолийского, сняв с него половину крыши. Это была замечательная и великолепная крыша, из лучшей меди и вся густо вызолоченная». Несколько тысяч римлян, об­ращенных в рабство, помогали вандалам доставить награбленное в их владения. Гейзерих прихватил с со­бой и императрицу с двумя дочерьми. Младшую он почему-то возвратил в Рим, а старшую - тоже Евдоксию - выдал за своего сына Гуннериха, от которого ей посчастливилось сбежать в Иерусалим лишь шест­надцать лет спустя.

Для Италии наступили черные дни, куда чернее, чем во времена триумфов киликийских пиратов. Снаряжен­ная в 468 году византийским императором Львом I мор­ская карательная экспедиция в Северную Африку не принесла сколько-нибудь ощутимых результатов, хотя корабли для нее император собирал по всему Востоку, а во главе поставил опытнейшего флотоводца Васи­лиска - брата своей жены Верины и неизменного побе­дителя готов во Фракии. Времена переменились. Пират­ское государство Гейзериха стало достаточно сильным, чтобы двести двенадцать византийских галер с семью­десятью тысячами воинов на них убрались не солоно хлебавши. А восемь лет спустя оно сделалось единственным и абсолютным хозяином всего западного Средиземноморья.

23 августа 476 года последний римский император Ромул Августул был сброшен с трона вождем герман­ского племени скиров Одоакром. С этого дня понятие «Восточный Рим» стало анахронизмом, Византия оста­лась единственным осколком необъятной более чем ты­сячелетней державы. Французский поэт XVI века Жоакен Дю Белле приветствовал гибель Рима:

Как в море вздыбленном, хребтом касаясь тучи,

Идет гора воды, и брызжет, и ревет,

И сотни черных волн швыряет в небосвод,

И разбивается о твердь скалы могучей,

Как ярый аквилон, родясь на льдистой круче,

И воет, и свистит, и роет бездну вод,

размахом темных крыл полмира обоймет,

И падает, смирясь, на грудь волны зыбучей;

Как пламень, вспыхнувший десятком языков,

Гудя, взметается превыше облаков

И гаснет, истощась,- так, буйствуя жестоко,

Шел деспотизм - как вихрь, как пламень, как вода,

И, подавив ярмом весь мир, по воле рока

Здесь утвердил свой трон, чтоб сгинуть навсегда.

Византийцы, или, как их теперь все чаще называ­ли, ромеи, стали единственной мишенью для вандалов. «Вандалы,- негодует Монтескье,- утопали в роскоши, они так привыкли к изысканным кушаньям, мягким одеждам, баням, музыке, танцам, садам и театрам, что не могли без них обойтись». Казалось бы, есть исто­рические примеры - хотя бы судьба армии Ганнибала, погубленная роскошью жизни в Капуе. Теперь вот - вандалы. Но не тут-то было, сонет-реквием Дю Белле мог бы показаться пророческим, если бы с ним были зна­комы византийские императоры. Новый Карфаген про­тивостоял новому Риму и побеждал его на море. Исто­рия повторялась.

Но неожиданно Европа получила передышку. После смерти Гейзериха в 477 году в рядах варваров разго­релась борьба за власть, направляемая двумя сы­новьями усопшего, и им стало не до Рима. В 488 году в Италию вторглись орды остготов во главе с опыт­ным полководцем Теодорихом. Пять лет спустя Теодо­рих «сверг» Одоакра, разрубив его пополам одним уда­ром своего меча, и основал проримское королевство остготов с центром в Равенне. (Позднее Теодорих жил в Константинополе почетным заложником, гаран­том мира. Его ввели в сословие патрициев, именова­ли консулом, причислили к императорскому роду Фла­виев, славному именами Веспасиана, Тита и Домициа­на, из окон императорского дворца он мог любоваться собственной статуей, воздвигнутой на дворцовой пло­щади. Погребен он был в равеннском мавзолее.)

В следующем году англосаксонский вождь Кердих всего с пятью судами и двумя с половиной сотнями пиратов на них завоевал весь Уэссекс. Чуть позже пал в битве при Камлане легендарный Артур, с чьим именем бритты связывали все свои надежды.

На исходе V века несколько кунингов (старейшин) германской племенной группы искевонов - бруктеров, сугамбров, тенктеров, усипетов, хамавов и других на­родностей, обитавших к востоку от Рейна, заключили союз, чтобы успешнее отбиваться от пограничных римлян, вестготов и бургундов. Они стали называть себя франками, их коалицию возглавил вождь из племени меровингов Хлодвиг, попытавшийся создать политическое объединение по римскому образцу, счи­тавшемуся в то время самым передовым в Европе. Своей столицей Хлодвиг избрал Париж, намереваясь превра­тить его во второй Рим. Однако дальше подражатель­ства дело не пошло. Называть свои военные смотры «марсовыми (или мартовскими) полями» - этого было явно недостаточно, чтобы заложить основы тысячелет­него государства. В распоряжении выборных военных вождей - герцогов - вместо опытной регулярной армии имелось лишь крестьянское ополчение, а предво­дители отдельных полков - графы - вечно стремились к излишней самостоятельности. Неудивительно поэтому, что после смерти Хлодвига в 511 году Франкское государство распалось на Нейстрию (северо-западная Галлия), Австразию (северо-восточная Галлия) и Бур­гундию (южная Галлия). Каждой частью управлял майордом, управлял от имени короля, обладая при этом властью большей, чем его господин. Забегая на два века вперед, можно напомнить, что майордом Австразии Пипин Карл смещал и назначал королей как ему вздумается, а когда список достойных канди­датов был исчерпан, назначил королем самого себя.