Сергей Волков - Красный террор глазами очевидцев

Вошли с фонарем, и держал фонарь и лист бумаги все тот же самый вчерашний мужик в полушубке: «Ну, подымайся! Второй, четвертый… трина… — я закрыл глаза, затаил дыхание, — …дцатый, — как будто топором отрубили. — Выходи!» Мы поодиночке прошли мимо фонаря и начали выходить за дверь… Тут были три вооруженных, со взятыми наизготовку винтовками, человека. Было темно. Морозно… Чувствовалась бодрящая свежесть, на ступеньках лежал снег. Начали медленно, два впереди, а я сзади, окруженные часовыми, подыматься кверху… Чувствую, как во рту стучат зубы, как будто на барабане мелкую дробь отбивают, холодно… Широкий двор, вправо большая казарменная постройка, впереди налево какое-то темное углубление, ясно выделяющееся среди общей снежной белизны.

На небе горели и переливались маленькие звездочки, под ногами скрипел замороженный снег и как-то странно подбрасывался и рассыпался из-под каблука идущего впереди меня «рассказчика». Идем по направлению к углублению, видно несколько больших деревьев и взрытая свежая морозная земля. А река — Салгир! — соображаю я. — Вот тут под откосом конец! Да сейчас, — мысленно прикидываю в голове, — ну шагов 30–40, не больше, а значит, 2–3, ну от силы 5 минут и баста! Не будет еще трех в живых — ноги начинают подкашиваться, и я чувствую, как они примерзают к снегу и становятся все более и более неподвижными, как будто наполнили их огромной тяжестью так, что нет возможности идти дальше… Я начинаю отставать, потом останавливаюсь, чтобы перевести дух… Хочется сесть, чтобы уже не двигаться… Хочется припасть к этому дразнящему холодному снегу и глотать его и… «Ну что стал, черт?!» — я умоляюще смотрю на конвойного. «Передохнуть! Минуточку, капельку!» — шепчу пересохшими губами…

Вдруг случилось что-то странное, невероятное, как-то сразу весь двор и это углубление, и деревья, и спины идущих впереди осветились красным огромным светом. Все даже приостановились: «Глянь, Яша! Не нашли горит?» — остановились, смотрят в сторону, вправо. «Бежать!» — как молнией, сверкнуло в голове. «Бежать!» — до невероятности простое и до безумия неисполнимое огромное желание. Ээх!! — не то крикнул, не то прорычал и… Снег… лед… холодная вода… «Бух!! Тррах! Взжжи! Взжжи!» — прожужжали пули… Берег! Снова «бух! взжи… взжи…» — возле самого уха. Яма… Забор… и улица, не знаю куда, как, ничего не чувствуя и не соображая, подгоняемый всеохватившей мыслью вперед, мыслью вырвавшегося из самых когтей смерти человека — я бежал, бежал… Кончился город — белое поле, освещаемое красным заревом пожара, а впереди чуть заметные горы — спасительные горы!..

3 апреля 1921 г., г. Константинополь.

Арестован и попал в подвал. Пробыл 6 дней. Нельзя было лечь. Не кормили совсем. Воду один раз в день. Мужчины и женщины вместе. Передач не допускали. Стреляли холостыми в толпу родственников. Однажды привели столько офицеров, что нельзя было даже стоять, открыли дверь в коридор. Потом пачками стали расстреливать.

После отхода Русской армии из Северной Таврии 3-й сводный кавалерийский полк [115] 3-й кавалерийский полк. Сформирован 16 апреля 1920 в Русской Армии в Крыму. Входил в состав 1-й кавалерийской дивизии. Включал эскадроны 2-го Псковского и 12-го Стародубовского драгунских, 12-го Белгородского, 16-го Новоархангельского (с 8 авг. 1920), 17-го Новомиргородского (с 8 авг. 1920) уланских, 2-го Павлоградского (до 8 авг. 1920), 7-го Белорусского, 11-го Изюмского, 12-го Ахтырского и 17-го Черниговского гусарских полков. , куда входили, в виде отдельных эскадронов, белгородские уланы [116] 12-й уланский Белгородский полк. Полк Императорской армии. Возрожден во ВСЮР. Офицеры полка прибыли в Новочеркасск 24 июня 1918 вместе со всеми офицерами 12-й кавдивизии (28 чел.) во главе с ген. И. И. Чекотовским . К моменту формирования эскадрона было 20 офицеров полка. Белгородские уланы одно время входили в состав 3-го конного полка. Дивизион полка с 27 мая 1919 входил в состав сформированного Сводного полка 12-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 белгородские уланы были представлены 2 эскадронами. С 16 апр. 1920 эскадрон полка входил в 3-й кавалерийский полк. В Галлиполи прибыли 32 офицера. Полк потерял в Белом движении 25 офицеров. Полковое объединение в эмиграции — «Общество единения 12-го уланского Белгородского полка» (Белград, Югославия; входило в состав IV отдела РОВС): поч. пред. — полк. Н. Н. Торяников , пред. правления — полк. А. Н. Бетлинг , секр. — ротм. Ф. Ф. Киреевский , казначей — ротм. Н. А. Яблонский . Нач. кадра — полк. А. А. Байдак (Румыния, Хотин). , ахтырские уланы [117] 12-й гусарский Ахтырский полк. Полк Императорской армии. Возрожден во ВСЮР. Дивизион полка с 27 мая 1919 входил в состав сформированного Сводного полка 12-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 ахтырские гусары были представлены 2 эскадронами. С 16 апр. 1920 эскадрон полка входил в 3-й (2-й) кавалерийский полк. В эмиграции нач. полковой группы (Кавалерийской дивизии) во Франции — ротм. В. К. Скачков . и стародубские драгуны [118] 12-й драгунский Стародубовский полк. Полк Императорской армии. Возрожден во ВСЮР. Дивизион полка с 27 мая 1919 входил в состав сформированного Сводного полка 12-й кавалерийской дивизии, где в июле 1919 стародубовские драгуны были представлены 2 эскадронами. К декабрю 1919 из 24 кадровых офицеров осталось 12 (4 ранено и 8 убито). С 16 апр. 1920 эскадрон полка входил в 3-й кавалерийский полк. , был назначен в резерв. По дороге в тыл несколько человек солдат 3-го полка, в том числе и я — от уланского эскадрона — были посланы за фуражом на станцию Таганаш.

Когда отряд, под начальством и с людьми ротмистра Пржедлавского, возвращался к месту стоянки полка, я почувствовал себя настолько плохо, что вынужден был, с разрешения г. ротмистра, остаться по дороге в одной из немецких колоний, название которой уже улетучилось из моей памяти. Предполагаемая простуда оказалась возвратным тифом. Я попал в Джанкойский железнодорожный (2-й) лазарет.