Роман КЛЮЧНИК - Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг

А 19 декабря 1930 года Сталин снял с должности главы правительства А. И. Рыкова, а 21 декабря Рыкова вывели из состава Политбюро. Сталин перестал доверять Рыкову с 16-го съезда, на котором Рыков довольно остроумно и успешно защищался от обвинений в прошлогодней (раскаявшейся) оппозиции. Сталин такой ловкости ума от Рыкова не ожидал, а ведь его - известного пьяницу, скорее всего, как надежного русского поставил на второй пост в государстве - главой правительства, как русскую афишу. Сталин во время своего отдыха писал 22 октября 1930 г. из Сочи Молотову: «Мне кажется, что нужно к осени окончательно решить вопрос о советской верхушке... Первое. Нужно освободить Рыкова... Тебе придется заменить Рыкова на посту председателя Совнаркома и СТО...». 30 января 1931 года Сталин поставил Рыкова во главе любимой Лениным почты.

В конце этой главы можно отметить любопытные события, происшедшее в конце 1930 - начале 1931 гг. в литературной среде. Сталин решил одернуть старательного мерзкого «перегибщика» Демьяна Бедного, который зарвался настолько, что не заметил, что пошел вразрез стахановскому движению рабочих, и 12 декабря 1930 года Сталин написал ему в письме: «...Стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения... что "лень" и стремление "сидеть на печке" является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит, и - русских рабочих, которые, проделав октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими».

Хотя советская литература была под контролем племянника Якова Свердлова - Лейбы Авербаха, коренного житомирского «революционера» А. Безымянского и им подобных, но бдительные Сталинские комиссары так разошлись в поиске всякой буржуазной нечисти в советском обществе, что под их каток репрессий попали еврейские писатели за их мещанский «мелкобуржуазный уклон»: В. Киршон, И. Гроссман (под маской - Рощин), Г. Лелевич, И. Бабель, О. Мандельштам, и даже сам Л. Авербах. Но в отличие от русских репрессированных писателей - «русских националистов» у этих националистов-интернационалистов нашлись защитники, причем - в Западной Европе, где сразу недовольно загундели и спросили у Сталина - не изменилась ли его политика к евреям? И Сталин 12 января 1931 г. на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки клятвенно «бил себя в грудь»:

«Отвечаю на ваш запрос... Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма... В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм. Активные антисемиты караются у нас по законам СССР смертной казнью». «Почему-то» современные евреи «забывают» своего благодетеля, который ради их спокойствия готов был расстрелять любого злопыхателя-ксенофоба, у которого, возможно, Свердлов, Урицкий, Бронштейн и им подобные расстреляли родных и близких, погубили многие миллионы сородичей.

В книге «Советская Россия и евреи» (1949 г.) Г. Аронсон поместил немного иные слова Сталина: «...Коммунисты не могут быть никем другим, как открытыми врагами антисемитизма. Мы боремся с антисемитами самыми суровыми методами в Советском Союзе. Активно действующие антисемиты по закону наказываются смертной казнью».

С любом случае - суть высказывания Сталина одна и та же. Сталин заставлял строго соблюдать инициированный Лениным-Бланком принятый 27 июля 1918 года «Закон против антисемитизма», потому что Сталин уважал «революционный народ», с которым захватывал Российскую империю и который сейчас был его командирской опорой в строительстве социализма; Сталин был в этот период ещё убежденным юдофилом и, пожалуй, главное - решил не раздражать «сильных мира сего» и их успокоить.

Любопытно заметить, что в то время, когда Сталин норовил выявить и расстрелять русских националистов и антисемитов, он пытался маскировать евреев. Комментируя часть доклада Г. Ф. Александрова по проверке Совинформбюро, возглавляемым сионистом Лозовским, касательно еврейских журналистов: «...Из 225 статей и информации 170 написаны недостаточно квалифицированными и мало известными авторами. В их числе И. С. Вайнберг, И. А. Арбат, С. И. Блюм, Л. 3. Берхин, Ц. 3. Вайнштейн, М. Л. Берлянд, И. М. Виккср, А. Н. Кроль, В. Н. Линец-кий, М. И. Некрич, Н. Л. Рудник, Е. Е. Северин, Л. Э. Сосонкин, Я. Н. Ха-лип, А.Ф. Хавин, С. С. Хесин и другие... Многие авторы стесняются ставить свои подписи над статьями ввиду, по видимому, явно низкого качества статей. Так, иапример,Броун подписывается фамилиями Стамбулов и Мельников, Гринберг выступает под псевдонимом Гриднев, Шнеерсон - под фамилией Михайлов», Г. Костырченко пишет:

«Можно лишь удивляться иезуитской изобретательности Александрова, которому хорошо было известно, что настоящей причиной использования евреями-журналистами русских псевдонимов было соответствующее негласное указание Сталина, последовавшее, по некоторым свидетельствам, во второй половине 30-х годов». И Костырченко приводит пример, что Сталин сам «перекрестил» сотрудника ТАСС Юдина в Филиппова.

Кстати, глядя на эту толпу еврейских журналистов при одном ведомстве, закономерно возникает вопрос - сколько было журналистов русской национальности?.. И были ли там вообще русские?

И сегодня было бы интересно исследовать ТАСС, возглавляемый Гуссманом...

Любопытно, что и в вопросах национализма и антисемитизма можно обнаружить аналогию с современностью. Либерал-демократы во главе с Медведевым и Путиным клянут Сталина, однако взяли с него пример - ввели за «разжигание» 282-ю статья УК РФ, которую согласно национальности привлеченных по ней людей назвали справедливо «русской»; а список запрещенных книг уже составил 450 книг; экономическая и политическая элита опять стала интернациональной с преобладающей и доминантной еврейской, и правительственная партия стала единственной верной в деле строительства капитализма. И следующая цитата также актуальна.

«За границей многие верят тому, что в России нет антисемитизма, и на этом основании благорасполагаются к советской власти. Но в России знают, что это неправда», однако евреи «уповают на долголетие советской власти... и очень боятся её смерти», ибо «до погромов Сталин не допускает...» - писал Ст. Иванович («Евреи и советская диктатура») (С). - «Если диктатура большевизма падёт, можно быть совершенно уверенным в диком разгуле антисемитских страстей и насилий... Падение советской власти будет для евреев катастрофой...».

И это понимали многие евреи, которые старательно формировали для коренного народа, туземцев (как говорил Л. Бронштейн-Троцкий) «божественный» культ, культ нового «бога» - Сталина, и в тот период миллионы евреев могли вполне серьёзно повторить за еврейским поэтом Ициком Фефером: «я говорю - Сталин, а думаю, что это солнце». Тогда ещё не было радикального «переосознания» личности «деспота» Сталина, Сталин - для них звучало: сытно, тепло, обеспеченно, безопасно, при власти. Естественным образом напрашивается вопрос - в Западной