Олег Смыслов - Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию

За боевые отличия в годы Гражданской войны награжден:

Орденом Красного Знамени (7 августа 1919 г.) и Почетным революционным оружием (17 декабря 1919 г.).

«За исключительно личные заслуги перед революцией в деле организации обороны Союза ССР на внешних и внутренних фронтах в период гражданской войны и последующие организационные мероприятия по укреплению мощи РККА» 21 февраля 1933 г. награжден орденом Ленина. А в ноябре 1935 г. ему присвоено звание маршала Советского Союза. В 1919 г. «одно время Тухачевский носил ярко-красную гимнастерку, но при этом всегда был в воротничке, в белоснежных манжетах и руки имел выхоленные с отточенными ногтями». М. Н. Тухачевского называли и «демоном гражданской войны», и «одним из даровитейших молодых военных работников».

Характерно, что в разведсводке за февраль 1922 г. Берлинского представительства генерала Врангеля о нем говорилось буквально следующее: «Он человек выдающихся способностей и с большими административными и военными талантами. Но он не лишен честолюбия и, сознавая свою силу и авторитет, мнит себя русским Наполеоном». Однополчанин маршала полковник князь Ф. Касаткин-Ростовский, вспоминая о нем, писал: «Строевой офицер он был хороший… хотя не могу сказать, чтобы он пользовался особенной симпатией товарищей… он всегда был холоден и слишком серьезен…» А вот мнение русского философа Ильина: «Очень честолюбив, фаталистичен, молчалив, кажется не умен, может стать центром заговора; вряд ли справится».

В трудные годы Гражданской войны Тухачевский оберегал всех своих близких. Братья находились в его штабе, а сестры жили с ним в штабном поезде. В период командования Западным фронтом Тухачевскому вернули имение в Смоленской губернии, где жили его мать с сестрами.

Известно, что в дружеском общении он никогда не проявлял большой сердечности. Наоборот, окружающие подмечали его холодность и рассудительность. Зато с женщинами, как рассказывают очевидцы, он держался гораздо лучше. Считается, что почти на всех женщин внешность и обаяние Тухачевского действовали неотразимо. И это не могло не льстить его самолюбию. Возможно, из-за этого его увлечения бывали весьма недолговечны.

В 1921 г., в Смоленске, Тухачевский женился на Нине Евгеньевне Гриневич, которую «увел» от первого мужа — комиссара стрелковой дивизии. В 1928 г., будучи командующим Ленинградским военным округом, он сблизился с женой своего друга (Ю. И. Кузьминой) и жил с ней до ее ареста в 1937 г.

То, что у Тухачевского было довольно мало друзей, объясняется, во-первых, его замкнутостью, а во-вторых, той «опасностью», которую он мог представлять для их жен.

Среди его друзей и приятелей всегда были люди образованные и незаурядные, в том числе и люди старше его по возрасту, бывшие офицеры. Многие из них оказывались его «учителями» и «воспитателями».

Как пишет историк С. Минаков: «Окружение М. Тухачевского в 20-е годы не ограничивалось бывшими офицерами-гвардейцами и генштабистами. Оно было весьма разнородным. Именно благодаря этому обстоятельству фигура М. Тухачевского так выделялась среди советской военной элиты той поры. Именно это обстоятельство способствовало формированию его репутации неформального лидера и „вождя“ Красной Армии».

Военный ученый и историк Н. Куракин называл Тухачевского «одним из наших военных авторитетов, чутко откликающихся на все новые явления в области военной жизни».

Между тем в самых разных кругах его считали весьма противоречивой личностью. Так, в немецком генералитете о нем отзывались следующим образом: «Высоко интеллигентен, но не без изъянов в характере».

В его личности, в его поведении была одна определяющая черта: аристократизм. И это не могло остаться незамеченным.

В начале двадцатых годов Особый отдел Западного фронта характеризовал Тухачевского как способного командира, но человека властного и хитрого, не терпящего возражений со стороны подчиненных, поэтому окружающего себя людьми во всем с ним согласными и угодливыми, которые преклоняются перед его авторитетом. Отмечалось, что Тухачевского больше интересует административная сторона подготовки армии к войне в ущерб вопросам стратегии и тактики. В конце октября 1923 г. на заседании Партколлегии ЦКК слушалось дело Тухачевского, где его обвиняли в «попойках, кутежах, разлагающем влиянии на подчиненных». В результате Тухачевский получил «строгий выговор за некоммунистические поступки». Но при всех его недостатках нельзя забывать и о том, что М. Н. Тухачевский сыграл большую роль в строительстве, реконструкции и перевооружении Красной армии. Он написал ряд крупных военно-теоретических трудов, чем внес большой вклад в развитие советской военной науки.

Таким образом, личность маршала Тухачевского настолько многогранна, колоритна и велика, что историкам еще только предстоит подступиться к ней через призму истории. Все написанное о нем представляет лишь часть той правды, которую предстоит осветить в будущем.

Думается, что как бы ни хотел кое-кто сегодня осквернить память об этом человеке, у него это не получится — по той простой причине, что Тухачевский был бесспорно талантлив и оставил свой след в российской военной истории. Причем не только в недоброй памяти в злопамятном 1937 г.!

К слову сказать, будущие офицеры американской армии внимательно изучают труды маршала Тухачевского. Но есть и такие, кто до сих пор не оставляют попыток облить грязью убиенного военачальника. Например, бывший советский капитан Резун в своем опусе «Очищение» пишет: «Полководец Тухачевский „академиев не кончал“, высшего образования не имел, и боевой опыт его невелик. В Первой мировой войне Тухачевский воевал полгода. А Гражданская война — это вовсе не война, а карательная экспедиция против мужиков. (…) И все боевые приказы Тухачевского — не о том, как небывалым маневром обойти противника и ударить во фланг и тыл, а о том, сколько заложников брать и когда их расстреливать».

И это пишет человек с высшим военным образованием…

Леонид Млечин в книге «Иосиф Сталин, его маршалы и генералы» очень точно замечает: «„Дело Тухачевского“ рассматривалось и при Ельцине президентской комиссией по реабилитации под руководством академика Александра Николаевича Яковлева.

Нигде, ни на одной странице этого многотомного дела нет и упоминания о том, что следствие в 1937 году располагало таким важнейшим доказательством, как „досье Тухачевского“ из немецкого Генерального штаба. И в архивах нет следов „папки Гейдриха“. Само предложение о том, что машина репрессий нуждалась в доказательствах, свидетельствует о непонимании сталинского менталитета. Для того чтобы провести гигантскую чистку армии, Сталин не нуждался в немецких подсказках! Армия не могла избежать судьбы, уже постигшей все общество».