А Кабацков - «Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

К счастью, у нас есть возможность проникнуть, так сказать, в творческую лабораторию Федора Мозжерина. Вспоминает И. П. Ветошкин, один из оперативников, работавших над делом Общества трудового духовенства:

«Оперработник, поговорив предварительно с арестованным, уходил к себе в кабинет, заранее составлял объемистый протокол допроса с указанием в нем как участников к/p организации до 10 и более лиц, затем вызывался арестованный, и с ним разговаривали так, что он должен помочь следствию в деле разоблачения ряда лиц контрреволюционно настроенных, брали 1–2 пачки папирос, какое-нибудь мясное блюдо из буфета, кормили арестованного, и он подписывал протокол допроса (Гуляев, Кожевников, Фирсаков, Юферов и др.). После этого разрешалось свидание арестованного с женой и продуктовые передачи.

Протоколы допроса я не умел писать, так меня учил писать протоколы Мозжерин. Мозжерин делал это так: вызывал меня к себе в кабинет, диктовал мне, а я писал под диктовку протокол допроса арестованного, затем протокол печатался на машинке и подписывался арестованным. Не помню когда и на какого арестованного необходимо было дать показания от арестованных Шаврина и Кожевникова, но так как эти арестованные должны были быть погружены в вагон-зак и в эту же ночь этапированы в Свердловскую тюрьму, то Мозжерин вызвал меня к себе в кабинет в 3 часа ночи и стал диктовать протокол допроса арестованных Шаврина и Кожевникова, а я под диктовку писал протоколы допроса. Таким образом, было составлено два небольших протокола допроса, которые по его приказанию я и арестованные Шаврин и Кожевников подписали в вагон-заке на станции Пермь II» [116] ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12396. Т. 6. Л. 193. .

Разумеется, помимо Мозжерина к следствию будет привлечена целая бригада оперативников: Демченко, Бурылов, Поносов, Ветошкин, Стуков, Назукин, Голдобеев. Иногда на допросах присутствовало начальство: Лосос, сменивший его Былкин, а однажды даже сам «комиссар» Дмитриев. Но тональность все-таки была задана Мозжериным. Арестовав Г. Гуляева 30 марта, он быстро добился от него признания о существовании в 9 строительном батальоне контрреволюционной группы, состоящей из антисоветски настроенных детей церковников. Гуляев сообщает также о проекте создания Общества трудового духовенства. Это название отныне прочно приклеится к их неформальной группе, более того — фантомная организация, рожденная бурной фантазией мечтателя Лебедева, начнет приобретать плоть и кровь. На основании показаний Гуляева 8 апреля в батальоне будет произведено еще пять арестов: Лебедева Н. С., Юферова М. Л., Кожевникова И. Д., Чухлова М. К., Дмитриева Е. Ф. Чуть позже, 23 апреля, арестуют уже успевшего уволиться с действительной службы Теплова Н. А.

Мозжерину крупно повезло в другом — на первом же допросе Гуляев показывает, что

«…красноармеец Чухлов поддерживал связь с духовенством из Никольской церкви. В частности, Чухлов и Лебедев бывали на квартире у священника Саввы» [117] ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12396. Т. 2. Л. 39.

(имеется в виду тот самый визит с малярными красками).

Таким образом, у следствия оказался предлог связать дело группы Гуляева-Лебедева с маленьким, тесным и довольно склочным мирком пермского духовенства. До самого окончания следствия встреча Лебедева и Чухлова с Беклемышевым останется единственным достоверным контактом, связывающим группу бывших тылополченцев и церковные структуры.

Тема получила развитие в протоколе допроса Гуляева от 20 апреля. Он явно составлен Мозжериным по уже известной технологии — «по мотивам» сведений, сообщенных арестованным:

«Во время этого посещения квартиры Беклемышева, он с Лебедевым и Чухловым подробно разговаривал о методах использования легальных возможностей, предоставленных конституцией с тем, чтобы в этой связи развивать организованную контрреволюционную деятельность. Конкретно Беклемышев дал им установку о необходимости создания к-p формирований под названием „Общество трудового духовенства“ в целях объединения в единую силу всех религиозных течений, дабы суметь противопоставить себя советским, партийным и общественным организациям во время выборов и организованным путем провести своих делегатов в Советы и органы управления с тем расчетом, чтобы через этих делегатов проводить свою контрреволюционную линию» [118] ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12396. Т. 2. Л. 41. .

Как видно из текста, акцент уже немного смещен: инициатором создания организации назначен о. Савва.

В тот же день, 20 апреля, допрашивался еще один красноармеец — Кожевников. Из всей группы арестованных бойцов 9 строительного батальона он выделялся тем, что с самого начала изъявлял явное желание сотрудничать со следствием (в деле имеются заявления соответствующего содержания). Допрос вели трое — Мозжерин, Демченко и Лосос. В результате в протоколе появилась следующая запись:

«Приурочивая свои активные действия к моменту войны, организация ставила своей задачей создать крепкую подпольную организацию и развернуть работу по насаждению контрреволюционных повстанческих групп, в которые вовлекать обиженных и недовольных советской властью…. На этом же сборище Гуляев заявил, что сейчас ведется большая работа по объединению всех религиозных течений в одно целое и создается единый „крестовый фронт“ против Советской власти» [119] ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12396. Т. 2. Л. 222. .

Помимо общего, почти текстуально совпадающего положения об объединении всех религиозных течений, видно, как развивается сюжет заговора: наряду с легальными формами борьбы существуют и нелегальные. Впервые фиксируется упоминание о повстанческих группах, в которые вовлекаются все обиженные и недовольные, а также об активном выступлении в момент начала войны.

26 апреля арестован о. Савва (Беклемышев), а Гуляев «вспомнил» о своих близких отношениях с архиепископом Досифеем (Степановым), от которого, что немаловажно, получал письма. Выяснилось, что тот был ярым антисоветчиком и в бытность свою в Гомеле поддерживал загадочную

«…тесную связь с католическим ксендзом по имени Константин [Андрекус], которого он часто посещал вечерами. В чем конкретно заключалась эта связь с ксендзом я не знаю, однако считаю, что данная связь была необычной, т. к. Степанов в разговорах со мной делал вид, что он является ярым противником католиков и, в частности, в этой связи запрещал мне посещать костел, в то время как сам поддерживал тесную связь с ксендзом» [120] ГОПАПО. Ф. 641/1- On. 1. Д. 12396. Т. 2. Л. 44. .

Цель разговоров о Степанове понятна — Гуляева подробнейшим образом расспрашивали обо всех возможных связях епископа с заграницей. Но кроме информации о давным-давно отбывшем в Палестину некоем архимандрите да еще, пожалуй, ксендзе по имени Константин Андрекус, с которым Степанов таинственно уединялся по вечерам, ничего добыть не удалось. Однако и этого окажется вполне достаточно. Епископа Степанова арестуют 4 мая.