Павел Мельников-Печерский - На горах (Книга 1, часть 1)

Баржи с паузками пришли, наконец, к царицынской пристани. Велел Меркулов перегрузить тюленя с паузков на баржи, оставив на всякий случай три паузка с грузом, чтоб баржи не слишком грузно сидели. Засуха стояла. Волга мелела, чего доброго на перекате где-нибудь выше Казани полногрузная баржа опять сядет не мель.

Кончились хлопоты, еще ден пяток, и караван двинется с места. Вдруг получает Меркулов письмо от нареченного тестя. Невеселое письмо пишет ему Зиновий Алексеич: извещает, что у Макарья на тюленя цен вовсе нет и что придется продать его дешевле рубля двадцати. А ему в ту цену тюлень самому обошелся, значит доставка с наймом паузков, с платой за простой и с другими расходами вон из кармана. Вот тебе и свадебный подарок молодой жене!

Ходит Никита Федорыч по пристани, ровно темная ночь. Торопит рабочих, а сам все раздумывает: "Что работай, что нет - все едино, денег пропасть потратил, а все-таки остался в накладе. Вот тебе и тюлень!"

Совсем к отвалу баржи были готовы, как новое письмо от Доронина получил горемычный Меркулов. Пишет, что цены ему кажутся очень уж низки и потому хоть и есть в виду покупатель и весь груз берет без остатка, но сам Доронин без хозяйского письма решиться не может, потому и просит отвечать поскорей, как ему поступать.

Не верится Меркулову, чтобы цены на тюленя до такой меры упали. Знал он, что и хлопку мало в привозе и что на мыльные заводы тюлений жир больше не требуется, а отчего ценам упасть до того, что своих денег на нем не выручишь, понять не может. "Что-нибудь да не так,- думает он,- может, какой охотник до скорой наживы вздумал в мутной водице рыбку поймать, подъехал к Зиновею Алексеичу, узнав, что у него от меня есть доверенность, а он в рыбном деле слепой человек". И решил до приезда к Макарью тюленя не продавать. Так и в письме писал.

Письмо еще не было послано, как к Царицыну с Верху прибежал буксирный (Буксирным пароходом называется такой, который ведет за собой несколько барж с грузом.) пароход. На пристани пошла обычная суетня. Мигом сбежалась толпа девок и молодиц. Живо, со смехом, с веселыми криками, принялась она таскать на пароход дрова. Сойдя на берег, путники рассыпались по берегу: кто калачи покупал да крендели, кто запасался икрой и рыбой, кто накинулся на дешевые арбузы, на виноград, на яблоки. Шум, гам, крик! С полгорода от скуки сбежалось на пристань поглазеть на проезжих. Приезжих в Царицын был только один смолокуровский приказчик Корней Евстигнеев. Сойдя по сходням с парохода, увидал он стоявшего неподалеку Володерова с каким-то молодым человеком, не то барином, не то купчиком. То был Меркулов.

- Наше вам, Лука Данилыч! - лениво приподняв картуз, молвил Корней Евстигнеев и протянул здоровенную лапищу царицынскому трактирщику.- Вас-то мне и надоть.

- Что за надобность?- сухо спросил у него Володеров.

- А ты не вдруг... Лучше помаленьку,- грубо ответил Корней.- Ты, умная голова, то разумей, что я Корней и что на всякий спех у меня свой смех. А ты бы вот меня к себе в дом повел, да хорошеньку фатеру отвел, да чайком бы угостил, да винца бы поднес, а потом бы уж и спрашивал, по какому делу, откуда и от кого я прибыл к тебе.

- Ну, говори, коли с делом приехал. Чего баклажиться-то?- с досадой молвил трактирщик Корнею.

- А ты, брат, не нукай, и сам свезешь,- огрызнулся Корней.- Айда, что ли, к тебе чаи распивать.

- Поспеешь,- сказал Володеров и отошел от Корнея к Меркулову.

А Корней, взвалив на плечи чемодан, пошел к постоялому двору.

- Кто такой?- спросил Меркулов у Луки Данилыча.

- Смолокуровский приказчик,- ответил Володеров.- Знаете Смолокурова Марка Данилыча?

- Как не знать? Старый рыбник, один из первых у нас,- молвил Меркулов.Только этого молодца я что-то у него на ватагах не видывал.

- При себе больше держит, редко куда посылает, разве по самым важным делам,- отвечал Володеров.- Парень ухорез, недаром родом сызранец. Не выругавшись, и богу не помолится.

- При каких же делах он у Смолокурова? - спросил Меркулов.

- Да при всяких, когда до чего доведется,- отвечал трактирщик.- Самый доверенный у него человек... Горазд и Марко Данилыч любого человека за всяко облаять, а супротив Корнея ему далеко. Такой облай, что слова не скажет путем, все бы ему с рывка. Смолокуров, сами знаете, и спесив, и чванлив, и держит себя высоко, а Корнею во всем спускает. Бывает, что Корней и самого его обругает на чем свет стоит, а он хоть бы словечко в ответ.

Что ж бы это значило? - спросил Никита Федорыч.

- Какие-нибудь особенные дела у них есть,- сказал Володеров.- Может статься, Корней знает что-нибудь такое, отчего Марку Данилычу не расчет не уважить его.

Меж тем на пароход бабы да девки дров натаскали. Дали свисток, посторонние спешат долой с парохода, дорожные люди бегом бегут на палубу... Еще свисток, сходни приняты, и пароход стал заворачивать. Народ с пристани стал расходиться. Пошли и Никита Федорыч с Володеровым.

Воротясь на квартиру, Меркулов велел подать самовар. И только что успел налить стакан чаю, как дверь отворилась и на цыпочках вошел Володеров.

- Чай да сахар! - молвил Лука Данилыч.

- К чаю милости просим,- ответил Меркулов.- Садитесь-ка - самая пора.

- Покорнейше благодарим, Никита Федорыч. Я к вам по дельцу. Оченно для вас нужное,- вполголоса сказал Володеров.

- Что такое? - немножко встревожившись, спросил Меркулов.

- Да насчет вашего товара желаю доложить,- еще больше

понижая голос, отвечал Володеров.

- Что такое? - совсем уж смутившись, спросил Меркулов.

- Этот Корней с письмом ко мне от Смолокурова приехал,- шепотом продолжал Володеров.- Вот оно, прочитайте, ежели угодно,- прибавил он, кладя письмо на стол.- У Марка Данилыча где-то там на Низу баржа с тюленем осталась и должна идти к Макарью. А как у Макарья цены стали самые низкие, как есть в убыток, по рублю да по рублю с гривной, так он и просит меня остановить его баржу, ежели пойдет мимо Царицына, а Корнею велел плыть ниже, до самой Бирючьей Косы (На устье Волги на Каспийском взморье. ), остановил бы ту баржу, где встретится.

При первых же словах Володерова Никита Федорыч вскочил со стула и крупными шагами стал ходить по горнице. В сильном волнении вскликнул:

- Не может быть, чтоб по рублю!.. Никак этого не может быть!.. Что-нибудь да не так... Или ошибка, иль уж не знаю что.

- Вот письмо, извольте прочесть,- сказал Лука Данилыч.

Меркулов стал читать. Побледнел, как прочел слова Марка Данилыча: "А так как предвидится на будущей неделе, что цена еще понизится, то ничего больше делать не остается, как всего тюленя хоть в воду бросать, потому что не будет стоить и хранить его..."

- Ах ты, пропасть какая! - отчаянным голосом вскликнул Никита Федорыч.Это бог знает на что похоже! Ниже рубля!.. Что ж это такое?