Сборник Сборник - Беломорско-Балтийский канал имени Сталина

Вместе с тем СНК СССР отмечает четкую и образцовую организацию труда и производства, настойчивую инициативу руководителей строительства в области выбора и широкого внедрения новых стандартных и совершенных инженерных конструкций и максимальное использование при постройке канала местных строительных материалов, с одновременным достижением высокого качества строительных работ и безупречного их внешнего оформления.

Отметить также, что в процессе строительства Беломорско-балтийского водного пути, на основе правильного проведения исправительно-трудовой политики советской власти, главное управление исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ провело большую политико-воспитательную работу среди заключенных, получивших трудовые навыки и квалификацию и в целом ряде случаев хорошо проявивших себя в работе на строительстве.

В соответствии с этим возбудить перед Центральным исполнительным комитетом Союза советских социалистических республик ходатайство о награждении наиболее заслуженных и отличившихся работников, инженеров и руководителей Беломорстроя.

3. Работу Правительственной комиссии по приемке Беломорско-балтийского водного пути одобрить и считать законченной.

Генеральный акт приемки Беломорско-балтийского водного пути опубликовать.

4. Принять Беломорско-балтийский водный путь в эксплоатацию с присвоением ему наименования «Беломорско-балтийский канал имени тов. Сталина» и считать его открытым для плавания судов озер-но-морского типа.

Зачислить Беломорско-балтийский канал имени тов. Сталина в число действующих внутренних водных путей СССР.

Председатель Совета народных комиссаров

Союза ССР В. МОЛОТОВ (СКРЯБИН)

Управляющий делами Совета народных комиссаров

Союза ССР И. МИРОШНИКОВ

Москва, Кремль, 2 августа 1933 г.

Эта книга имеет право требовать от читателя и критики внимания к ней более серьезного и глубокого, чем ко всякой другой книге, — в том числе и из написанных искуснее этой. Такого повышенного отношения требует ее «материал» — материал совершенно исключительного социально-революционного и философского смысла. В этой книге рассказывается об одной из побед коллективно организованного разума под разнообразными и мощными сопротивлениями физической и социальной природы. Победы такого рода становятся обычными в стране диктатуры пролетариата, в стране, где эта форма правления все более наглядно и убедительно обнаруживает свою культурную мощь на быстроте роста ценнейшей из всех энергий природы — на росте энергии человеческого разума, выработанной органической жизнью, организованной трудовыми процессами.

Но победа, о которой здесь идет речь, значительно выделяется из ряда обычных. Смысл ее не только в том, что Беломорско-балтийский водный путь, изменив к лучшему физическую географию нашей страны, усилил ее обороноспособность и отлично послужит развитию ее хозяйства, — вместе с этим книга рассказывает о победе небольшой группы людей, дисциплинированных идеей коммунизма, над десятками тысяч социально-вредных единиц.

Человеческое сырье обрабатывается неизмеримо труднее, чем дерево, камень, металл. Изуродованное тлетворными влияниями разнузданного, больного капиталистического общества, оно подавляет рост своего разума — или что то же — «духа» — зоологической силе инстинктов и особенно легко — инстинкту собственности — возбудителю хищничества, паразитизма и всей прочей скверны. Мы видим, что в капиталистическом обществе инстинкт этот, уже не прикрываясь словесной мишурой «гуманизма», обнажил всю свою мерзость, что мир капитализма неизлечимо, смертельно болен и что фашизм — последняя судорога двуногих животных, которые задыхаются в тесноте, созданной ими.

Эта книга рассказывает, как лечили и вылечили социально-больных; как врагов пролетариата перевоспитали в сотрудников и соратников его. Тема — огромной и глубочайшей значительности.

Тема — рассказана, но еще не везде изображена с той силой художественной убедительности, которой она законно требует. Если критика скажет, что социально-воспитательный смысл этой темы — не исчерпан, критика скажет правду. Однако эта правда не должна опечалить кого-либо.

Недостатки этой книги объясняются спешностью, с которой сделал ее коллектив наших молодых писателей, необычной новизной приема работы над нею и, главное, отмеченной уже ответственностью и трудностью материала.

К недостаткам книги вероятно будет причислен и тот факт. что в ней слишком мало сказано о работе 37 чекистов и о Генрихе Ягода. Но этот недостаток допущен не по вине авторов — он объясняется скромностью тех людей, которых враги Союза советов изображают «исчадиями ада» и «порождениями сатаны». Лично я думаю, что чрезмерная скромность эта — неуместна и даже — может иногда вести к недостаточно ясному пониманию глубокой важности той работы, которую так удивительно успешно ведет Государственное политическое управление по линии преобразования различных правонарушителей и вредителей в полезных, отлично квалифицированных сотрудников рабочего класса и даже — более чем сотрудников. Знание приемов этой работы потребно конечно не для того, чтоб прекратить волчий вой и свинячье хрюканье защитников рабовладельческого, капиталистического строя. Приемы, успехи и культурно-политический смысл работы ГПУ должны быть широко известны гражданам Союза советов. Смысл этой работы не только в том, что 37 человек успешно командовали десятками тысяч анархизированных прошлым, разноязычных, разноплеменных людей, а в силе простой и великой правды, государственного социалистически полезного труда — в силе, проводниками которой в массу каналоармейцев служили 37. Социальное значение книги заключено в том, что она — первый и удачный опыт коллективной работы авторов, крайне разнообразных по своим индивидуальным дарованиям. И, оценивая книгу, критика должна обратить внимание и на этот ее смысл.

История литературы знает несколько фактов литературного сотрудничества: Эркман и Шатриан, братья Гонкуры, Маргериты, Таро и другие — все факты невысокого значения, не превышающие фактов единоличного творчества. Здесь необходимо вспомнить, что за мастером литературы утверждается право индивидуальной деятельности и признано, что индивидуализм — неизбежное условие работы художников. Разумеется, я не собираюсь оспаривать это право, но мне кажется, что у меня хороший повод сказать товарищам читателям, литераторам и критикам несколько слов об условиях литературной работы в прошлом.

Известно, что я — так же как очень многие из современной молодежи — начал работать в литературе, будучи не очень грамотным человеком. Прошло несколько лет, прежде чем я убедился, что, кроме литературы, на другую работу не способен и что литература — мое любимое дело, моя социальная обязанность. С этого момента наступают весьма тяжелые дни и ночи, когда я начал испытывать «муки слова», понимать неуклюжесть и разнузданность моего языка, испытывать отчаяние немого, который понимает, как и что надо сказать, но не может говорить просто, ясно, не в силах обработать тяжелую руду житейского опыта, четкие точные формы. У меня и теперь нередко бывают тяжкие часы, дни мучительного ощущения технического моего бессилия, беспомощности. Как всякому честному литератору, как многим из вас, товарищи, эти испытания и пытки даны на всю жизнь.