Павел Мельников-Печерский - В лесах (Книга 2, часть 3)

Все дивом казалось Алексею: и огромный буфетный шкал у входа, со множеством полок, уставленных бутылками и хрустальными графинами с разноцветными водками, и блестящие медные тазы по сажени в поперечнике, наполненные кусками льду и трепетавшими еще стерлядями, и множество столиков, покрытых грязноватыми и вечномокрыми салфетками, вкруг которых чинно восседали за чаем степенные "гости", одетые наполовину в сюртуки, наполовину в разные сибирки, кафтанчики, чапаны и поддевки. Дивуется небывалый новичок низким поклонам, что ему, человеку заезжему, незнакомому, отвешивают стоящие за буфетом дородные приказчики и сам сановитый хозяин с дорогими перстнями на пальцах и с золотой медалью на застегнутой наглухо бархатной жилетке. Дивится пестрой толпе бойких, разбитных половых, что в белых миткалёвых рубахах кучкой стоят у большого стола середь комнаты и, зорко оглядывая "гостей", расправляют свои бороды или помахивают концами перекинутых через плеча полотенец. При входе Алексея с дядей Елистратом они засуетились, и один, ровно оторвавшись от кучки товарищей, немилосердно передергивая плечами и размахивая руками, подвел новых гостей к порожнему столику, разостлал перед ними чистую салфетку и, подпершись о бок локотком, шепеляво спросил, наклоняя русую голову:

- Чем потчевать прикажете?

- Перво-наперво сбери ты нам, молодец, четыре пары чаю, да смотри у меня, чтобы чай был самолучший - цветочный... Графинчик поставь,- примолвил дядя Елистрат.

- Какой в угодность вашей милости будет? Рябиновой? Листовки? Померанцевой? Аль, может быть, всероссийскогопроизведения желаете?Дядя Елистрат пожелал всероссийского произведения, и минуты через три ловкий любимовец (В трактирах приволжских городов и в обеих столицах половыми служат преимущественно уроженцы Любимского уезда Ярославской губернии. ), ровно с цепи сорвавшись, летел уж к своим гостям. Одной рукой подняв выше головы поднос с чашками и двумя чайниками, в другой нес он маленький подносик с графинчиком очищенной и двумя объемистыми рюмками. Ловко бросив подносы один за другим на столик, отошел он к среднему столу и там, подбоченясь фертом, стал пристально разглядывать Алексея с Елистратом.

Алексей в гостиницу пошел неохотно. Если бы дядя Елистрат чуть не силком затащил его, ни за что бы на свете не переступил он порога ее. С раннего детства наслушался он от отца с матерью и от степенных мужиков своей деревни, что все эти трактиры и харчевни заведены молодым людям на пагубу, что там с утра до ночи идет безобразное пьянство и буйный разгул, что там всякого, кто ни войдет туда, тотчас обокрадут и обопьют, а иной раз и отколотят ни за что ни про что, а так, здорово живешь. Старухи келейницы, жившие в доме у его родителей для обученья ребятишек грамоте, называли трактиры корчемницами, по действу диаволю поставленнымиот слуг антихриста ради уловления душ христианских.

Вообще посещение таких заведений Алексей почитал делом позорным, и неспокойно было у него на сердце, когда уселся он с дядей Елистратом за отведенный услужливым половым столик. Но вот окидывает он глазами - сидят все люди почтенные, ведут речи степенные, гнилого слова не сходит с их языка: о торговых делах говорят, о ценах на перевозку кладей, о волжских мелях и перекатах. Неподалеку двое, сидя за селянкой, ладят дело о поставке пшена из Сызрани до Рыбной; один собеседник богатый судохозяин, другой кладчик десятков тысяч четвертей зернового хлеба. С другого бока сидит за чаем старик с двумя помоложе, разговор идет у них об отправке к Калужской пристани только что купленной им на пермских ладьях соли. Там идет речь о Телячьем Броде и Харчевинском перекате (Большие мели на Волге.), там о ценах на харчи в верховых городах, там о починке поломанной встречным пароходом коноводки, а там еще подальше расспрашивают какого-то армянина, много ль в Астрахани чихирю заготовлено для отправки к Макарью. Разговоры все деловые, путные. Прислушиваясь к ним, Алексей смотрит бодрее, на душе у него становится спокойней, пожалуй, хоть и спасибо сказать дяде Елистрату, что привел его в такое место, где умные люди бывают, где многому хорошему можно научиться.

Покончили лесовики с чаем; графинчик всероссийского целиком остался за дядей Елистратом. Здоров был на питье - каким сел, таким и встал: хоть в одном бы глазе.

- А что, земляк, не перекусить ли нам чего по малости? - спросил он Алексея, вздумав сладко поесть да хорошенько выпить на даровщинку.

- По мне, пожалуй,- согласился Алексей.- Теперь же время обедать.

Дядя Елистрат постучал ложечкой о полоскательную чашку, и, оторвавшись от середнего стола, лётом подбежал половой.

- Сбери-ка, молодец, к сторонке посуду-то,- сказал ему дядя Елистрат,- да вели обрядить нам московскую селянку, да чтоб было поперчистей да покислей. Капусты-то не жалели бы.

- С какой рыбкой селяночку вашей милости потребуется? - с умильной улыбкой, шепеляво, тоненьким голоском спросил любимовец.

- Известно с какой!..- с важностью ответил дядя Елистрат.- Со стерлядью да со свежей осетриной... Да чтоб стерлядь-то живая была, не снулая - слышишь?.. А для верности подь-ко сюда, земляк,- сказал он, обращаясь к Алексею,- выберем сами стерлядку-то, да пометим ее, чтоб эти собачьи дети надуть нас не вздумали.

И, подойдя к медному тазу с рыбой, выбрал добрую стерлядь вершков одиннадцати и пометил рыбу, ударив ее раза два ножом по голове, да кстати пырнул и в бок острием.

- Так-то вернее будет,- примолвил дядя Елистрат.- Теперь не могут подменить - разом могу подлог приметить. Здесь ведь народец-то ой-ой! прибавил он, наклоняясь к Алексею.- Небывалого, вот хоть тебя, к примеру, взять, оплетут как пить дадут - мигнуть не успеешь. Им ведь только лясы точить да людей морочить. Любого возьми - из плута скроён, мошенником подбит!.. Народ отпетый!..

- Напрасно, ваше степенство, обижать так изволите, - ловко помахивая салфеткой и лукаво усмехаясь, вступился любимовец.- Мы не из таковских. Опять же хозяин этого оченно не любит, требует, чтобы все было с настоящей, значит, верностью... За всякое время во всем готовы гостя уважить со всяким нашим почтением. На том стоим-с!..

- Знаем мы вашего брата, знаем!..- отшучивался дядя Елистрат.- Из Любима города сам-от будешь?

- Так точно-с, любимовские,- задорно тряхнув кудрями, с лукавой ужимкой ответил половой.

- Значит - "не учи козу, сама стянет с возу, а рука пречиста все причистит" ( Шуточная поговорка про любимовцев.).

Так, что ли, молодец? - продолжал свои шутки дядя Елистрат.

- А сами-то из каких местов будете?- развязно и с презрительной отчасти усмешкой спросил половой.

- Мы, брат, из хорошей стороны - из-за Волги,- ответил Елистрат.