Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

Венеция в своих южнославянских и греческих приморских районах и островах полностью подчинила местное население в политическом и экономическом отношении. В самостоятельных городских коммунах правительство республики назначало своего правителя-венецианца. Он осуществлял реальную власть в пределах коммуны, участвуя в судебном разбирательстве вместе с выборными из числа местных нобилей, надзирая за обороной города и деятельностью низших чиновников коммуны. Усиливая контроль за своими адриатическими владениями, Венеция создала в конце XVI в. также пост верховного правителя балканских провинций – генерального провидура Далмации и Албании с резиденцией в Задаре; другой ее наместник контролировал греческие колонии. Резко ограничив автономию подчиненных ей далматинских городских коммун, Венеция в то же время была вынуждена допустить сохранение прежних органов местного самоуправления, продолжавших вести городские дела под постоянным контролем венецианских правителей. Недовольство местного населения обостряло борьбу главных сословий – патрициев и пополанов в коммунах. Пополаны стремились добиться участия в Большом совете – Великом вече города, где всем вершили патриции, и уравнения прав пополанских советов с Большим советом. После упорной борьбы во многих коммунах Далмации пополаны все же добились расширения своих политических прав, участия в решении основных городских проблем.

Мысль об освобождении никогда не удавалось изгнать из сердец балканских народов. Но нужны были особые условия, чтобы из мечтаний, запечатленных в песнях и балладах, из стихийных восстаний они переросли в целостное движение. Наполеоновская эпопея, захватившая отдельные области юго-востока континента, послужила генератором освободительного движения и разработки программ воссоздания национальных государств.

К концу XVIII в. военно-ленная система Османской империи перестала отвечать требованиям времени. Экономика Турции, направленная на поддержание и развитие мощной военной машины, способной охранять границы империи, не только не развивалась, но и находилась в состоянии кризиса. Это выражалось в появлении новых форм собственности, расцвете откупной системы и ростовщичества, не соответствующих основным государственным принципам Порты – жесткой централизации и контролю за собственностью на землю. В политическом плане кризис власти вылился в рост сепаратистского движения внутри империи, когда мятежные паши выступали с оружием в руках против власти султана. В конце XVIII – первой половине XIX в. такие выступления сотрясают Албанию, Боснию, Герцеговину и даже центр империи – Румелийский вилайет. Особую опасность для Стамбула представлял реформированный янычарский корпус и бездействующие в перерывах между войнами башибузуки. Те и другие использовались местными феодалами, были легки на подъем и отважны в бою. Ситуация осложнялась падением военной мощи империи, поражениями в войнах. Военные поражения способствовали углублению кризисных явлений, подтачивавших основы режима. Вместе с победами исчезла и добыча, будь то через обогащаемую войной казну, будь то в виде примитивного грабежа. Сипахи (военно-служилое сословие) утрачивали интерес к службе и обращались к делам хозяйственным; доход от имения становился первоосновой их существования; росло стремление превратить свое условное держание в частное владение (чифтлик) и усилить эксплуатацию крестьян. Беспощадные янычары превратились в торгово-ремесленное сословие. В 1770 г. в битве при Кагуле 17-тысячный корпус генерала П.А. Румянцева обратил в бегство 150-тысячное войско великого визиря. В последней четверти XVIII в. в мирные договоры Турции с воевавшими с ней европейскими государствами стали включаться пункты, касающиеся положения подвластного Порте христианского населения Балканского полуострова. Так в текст Кючук-Кайнарджийского мира 1774 г. было внесено право России защищать интересы православного населения султанской империи, а по Систовскому миру 1791 г., знаменовавшему победное окончание войны России с Австрией против Турции, предусматривалось проведение реформ в пограничном с монархией Габсбургов Белградском пашалыке.

Белградский пашалык не случайно стал центром воссоздания сербского государства и первой славянской территорией Османской империи, получившей автономию. Несколько факторов обусловили специфическое развитие этого одного из наиболее беспокойных пашалыков Порты. Прежде всего, его географическое положение на границе с Австрией. На австрийском берегу пограничных рек Дуная и Савы (современная Воеводина) компактно проживало с конца XVIII в. переселившееся из Центральной Сербии сербское население. Австрийские сербы обладали согласно ряду рескриптов австрийских монархов определенными национально-церковными автономными правами. Прямые контакты с соплеменниками в Австрии ускорили процесс формирования национального самосознания сербов Белградского пашалыка. Второй особенностью пашалыка являлась его этническая однородность – абсолютное большинство населения составляли православные сербы, мусульмане же (как турки, так и представители других национальностей) проживали в основном в крепостях и городках. Однородной была и социальная структура сербского общества. Сербское население пашалыка составляли крестьяне, причем процесс дифференциации на селе был очень слабым. Третьим фактором, обусловившим исключительную роль Белградского пашалыка в создании сербской государственности, был внешний, а именно активное вмешательство Австрии и России в борьбу сербов. По условиям Систовского мира пашалык получил значительные привилегии, оформленные специальными фирманами султана в 1793–1794 гг. Было упорядочено налогообложение, установлен фиксированный размер денежной дани на весь пашалык, разрешено строительство церквей, введены элементы местного самоуправления, определены права и обязанности кнезов (выборные от нескольких сел сельские старейшины) и, наконец, запрещено проживание на территории пашалыка янычаров. Последнее было очень актуальным решением для конца XVIII в., ибо в то время янычарская вольница опустошала непосильными налогами и прямыми грабежами села по всему Балканскому полуострову. Взамен полученных привилегий сербы обязывались нести пограничную стражу, что означало создание отрядов милиции и право ношения оружия, хотя вся остальная райя этого права не имела, поскольку служба в армии являлась почетной обязанностью только «правоверных».

В феврале 1804 г. вспыхнуло Первое сербское восстание. Оно началось со стихийного протеста сербских старейшин против произвола мятежных янычарских военачальников, захвативших пашалык в 1802 г. и полностью игнорировавших данные султаном привилегии сербам. Янычары установили свои нормы поборов, откровенно грабили население, упразднили местное самоуправление, отказывались выполнять распоряжения султана и убили назначенного им пашу. После резни, устроенной янычарами в конце 1804 г. и направленной на истребление вождей возможного сопротивления, сербские представители собрались в местечке Орашац на скупщину (народное собрание), где решили начать вооруженную борьбу против янычар.