Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

После окончания гражданской войны высокий уровень жизни, широкие возможности для проявления личной инициативы, быстрого обогащения, оборота капитала, приобретения земли или получения работы при отсутствии сословных и феодальных препятствий для продвижения вверх по социальной лестнице подталкивала к приезду в Америку жителей СевероЗападной Англии, индустриальных рейнских областей Германии, силезцев, бельгийцев, разорившихся земледельцев, ремесленников, рабочих Северной Франции и Ломбардии, где наблюдался демографический подъем. Пик выезда из европейских стран пришелся на 1888 г. когда эмигрировало около миллиона человек, большей частью направившихся именно в Америку.

В 1890–1910 гг. в США иммигрировало свыше 10 млн человек. Это была новая волна иммиграции. Ее состав отличался от въезжавших в предшествовавшее тридцатилетие. В последнее десятилетие XIX в. иммиграция на 80 % состояла из жителей Восточной и Южной Европы (Австро-Венгрии, балканских стран, Италии, Греции, Турции, западных регионов Российской империи). В последней трети XIX в. на тихоокеанское побережье въезжало много китайцев, а также первые японские иммигранты.

Оказываясь в непростых условиях новой страны, иммигранты постепенно ассимилировались, но этот процесс требовал времени. Они образовывали один из наименее защищенных социальных слоев, принимали на себя все тяготы неравноправия в американском обществе, становились жертвами имущественного расслоения, ускорявшегося в периоды экономических кризисов. Одновременно они сами становились источником общественной напряженности.

Стране с быстрорастущей промышленностью, основанной на высоком уровне механизации при выпуске в больших объемах стандартной продукции, на добыче топливного и промышленного сырья требовалась рабочая сила для трудоемких процессов, не требовавших высокой квалификации. Почти 60 % «новой волны» иммиграции составляли одинокие мужчины в возрасте до 40 лет. Этот контингент был благоприятной почвой для распространения разного рода протестных настроений.

Со времен появления в американской политической жизни популярной на западном и восточном побережьях, куда прибывали крупные группы иммигрантов, Нейтивистской американской партии (1835), которая выступала за сдерживание иммиграции в интересах «коренных» уроженцев США (иными словами, партия «старожилов» – речь шла об «урожденных» американцах, которые тоже «когда-то откуда-то приехали», т. е. были иммигрантами из Европы, но в 3–5 поколениях), за ограничение сфер занятости и владения землей для китайских иммигрантов, не поддававшихся ассимиляции, фактор иммиграции активно использовался различными политическими силами. Среди иммигрантов из Европы легко приживались европейские идеи социализма, им были знакомы формы организованного рабочего и демократического движения, которые они пытались распространить в новых условиях. Обвинения в покушении на конституционные основы государственного строя стали к концу столетия выдвигаться против иммигрантов, проявлявших политическую активность и послужили основанием для введения ограничений на въезд переселенцев из «нестабильных регионов и стран».

В последней трети XIX в. продолжало расти самосознание американцев. Приток миллионных потоков вчерашних иностранцев, без которых не могла обойтись растущая экономика, вызывал охранительные настроения у тех, кто родился или уже обжился на американской земле. Это было связано с резким изменением на рынке труда, массовым разорением мелких собственников, появлением в конце столетия незнакомой американцам прежде массовой безработицы.

Не менее важным в вопросах иммиграции был фактор участия иммигрантов в политической деятельности, особенно в радикальных протестных движениях. Кроме того, осознание американцами себя, как отдельного народа, несущего определенную «миссию в истории», происходило по традиционной схеме сравнения с жителями других стран. Несомненные достижения в экономике, разительно отличавшие США от «запаздывающей, но кичливой» Европы, сравнительно высокая социальная мобильность, рекламируемая как «равные возможности» в отличие от сословных пут Старого Света, наличие демократических свобод, республиканского правления и федеративного устройства с сохранением прав отдельных штатов – все это служило базой для пропагандистской деятельности и создания в общественном сознании прочных мифов.

Популярные идеи «англосаксонского превосходства», привезенные из Англии, быстро сменились возрождением интереса к идеям 1840-х годов о «явном предначертании» и «предопределении судьбы» американской нации, призванной, якобы, стать главной хранительницей демократии и экономического либерализма. На рубеже веков, в ходе испано-американской войны 1898 г., эти идеи получили новую интерпретацию. США предстояло не только отстоять демократические ценности, но и «распространить» их, «обучая» менее развитые и «несчастные» народы, порабощенные диктаторами, самоуправлению и республиканизму.

В отношении иммигрантов, особенно «новой волны», прибывавших из монархических и имперских государств, существовали другие мифы. Их считали зараженными верноподданническими настроениями, не способными к социальной ответственности и легко поддававшимися бунтарскому радикализму. Выходя постепенно на международную арену с претензией на роль великой державы, США вступали в конфликтное противостояние с европейскими государствами (с Англией из-за Латинской Америки и Канады, с Германией – из-за тихоокеанских островов и влияния в Южной Америке, с Испанией – из-за Кубы, с Францией – из-за трансокеанского канала, с Австро-Венгрией и Османской империей – из-за влияния в Средиземноморье и т. д.). Легко было объявить вчерашних иностранцев в отсутствии патриотизма, в сохранении симпатий к прежней родине. Под этим предлогом началось ограничение правоспособности иммигрантов, особенно в части выборного процесса и возможности влиять на политическую жизнь страны, а также регламентирование въезда, которое в 1880-х годах затронуло лишь выходцев из азиатских стран, но затем было применено к иммигрантам «третьей волны», став в ходе Первой мировой войны почти запретительным под предлогом «опасности проникновения в страну лиц из враждебных государств».

В свои предвыборные платформы нейтивистские, анти-иммигрантские лозунги стали включать в 90-е годы республиканцы, провозгласившие лозунг «здорового национализма» и «истинного американизма». Возрожденное нейтивистское движение возглавил влиятельный сенатор-республиканец Генри Кэбот Лодж – будущий глава комитета по международным делам, а его друг и единомышленник Теодор Рузвельт, став президентом США в 1901 г., разработал программу «нового национализма», где нашлось место этим идеям.