Мария Евгеньева - Любовники Екатерины

— Друг мой. я люблю тебя, но если я обвенчаюсь с тобою, то нам грозит участь Петра III, — заявила она Григорию Орлову с притворной печалью в глазах, хотя в сердце царила лучезарная заря.

Орлов сослался на пример Елисаветы, которая венчалась с Алексеем Разумовским. Он отказался от мысли об официальном браке, по примеру Анны Леопольдовны. Теперь он требовал просто морганатического венчания. Но Екатерина доказала ему, что Елисавета никогда не была женою Разумовского. Не сохранилось ни документов, ни доказательств этого брака.

Орлов уже ей надоел. Притом же в Москве и в Петербурге начались ужасные волнения. Говорили, что царица хочет венчаться с убийцей ее мужа. Срывали портреты императрицы с триумфальной арки, воздвигнутой по случаю коронования, прошедшего в Москве с большой пышностью.

Армия также недовольна была Орловым. Получив в качестве генерал-аншефа артиллерии два миллиона рублей на улучшение вооружения, он прокутил миллион с дамами легкого поведения, которых у него было очень много помимо императрицы, а другой миллион преподнес Екатерине.

На эти деньги Екатерина выстроила ему мраморный дворец, выхлопотав ему титул князя Римской империи.

Но Григорий за два года связи безумно ей надоел. В 1771 году она отправила его в Москву на борьбу с чумной эпидемией. Народ взбунтовался и убил архиепископа. Безумно храбрый Орлов из удальства согласился ехать в зачумленный город, и Екатерина с радостью отпустила его. Сейчас же после отъезда Орлова она приблизила к себе на несколько дней красивого поляка Высоцкого, которого увидела случайно.

Мятеж в Москве был усмирен, и Орлов торжественно возвратился в Петербург, где занял место фаворита по-прежнему. Екатерина подарила ему замок в Ропше, где был убит Петр III, и несколько квадратных верст новых земель с крестьянами.

В это время Румянцев воевал за Дунаем, а на западе Екатерину занимал польский вопрос. Екатерина решила возвести на польский престол Августа Понятовского. Орлов вскипел от бешеной ревности. Он вообразил, что сделав Понятовского польским королем, Екатерина выйдет за него замуж.

— Я вам не позволю сделать королем вашего бывшего любовника! — закричал он в Верховном совете, стукнув кулаком по столу.

Канцлер Бестужев и Панин привыкли к дерзостям Орлова. Императрица смолчала, но решила, что пора положить конец диктатуре Орлова, который вел себя как император. Он жил во дворце, имел стол и прислугу, получал десять тысяч рублей на расходы ежемесячно, имел огромные доходы с имений, оброки с крепостных крестьян, ордена и титулы, дворцы и замки и не удовлетворялся этим, желая подчинить себе волю царицы. Но Екатерина всех выслушивала, а делала по своему.

Она воспользовалась первым случаем, чтобы удалить Орлова, и на этот раз навсегда.

Война за Дунаем окончилась русской победой, и Орлову было поручено подписать мирный трактат в Фокшанах.

Орлов обрадовался поездке в Турцию, думая, что покроет себя новой славой. Он начал мечтать не о заключении мира, а о взятии Константинополя. Он поселился в Яссах, послал Екатерине письмо, где требовал, чтобы она назначила его главнокомандующим и уполномочила взять Византию.

Он не подозревал, что его комната занята новым фаворитом, которого представил Панин.

Екатерина увлеклась Васильчиковым, и новый любовник поселился рядом с ее спальней.

В Петербурге царил ужас. Все воображали, что Орлов будет пожизненным фаворитом «для телесной нужды», как любил говорить Иоанн Грозный.

И вдруг такой беззастенчивый, открытый разврат, вызов всему обществу.

Несмотря на легкость нравов, царивших при дворе, все были смущены этой новой открытой связью.

Васильчиков был полным ничтожеством, и связь Екатерины с ним была основана исключительно на грубой и бесстыдной чувственности. Через две недели он ей надоел, и она, после ночи жарких лобзаний, неожиданно прислала ему письменное распоряжение немедленно оставить комнату фаворитов и уехать в Москву без права возвращения в Петербург.

Екатерина вообще не любила встречаться со своими бывшими любовниками. По этой причине она отказалась принять Станислава-Августа Понятовского, который добивался свидания с русской императрицей, некогда очень близкой и дорогой.

В то же время Екатерина сблизилась с графиней Брюс, очень развратной женщиной, не брезгавшей ни одним мужчиной, который ей понравился, будь то простой солдат или придворный истопник.

Графиня Брюс сделалась чем-то вроде передаточной инстанции, минуя которую нельзя было попасть в спальню императрицы. Ее рекомендация решала дело.

Александр Васильчиков примирился со своей участью. Он вошел в комнату фаворитов безвестным и бедным офицером, а вышел из нее графом камергером, кавалером ордена святого Александра Невского и владельцем огромных имений и сотен тысяч крестьянских душ.

Он, однако, был оскорблен той ролью, которую играл.

— Я был только проституткой, и со мной так и обращались, — говорил он. — Орлов умел диктовать царице свою волю, и она уважала его.

Григорий Орлов вскоре узнал, что у него есть заместитель. Бурный, необузданный и дерзкий, он в порыве бешеного гнева полетел в Петербург, крича, что убьет и соперника, и изменившую ему царицу.

Но он вскоре почувствовал, что власть над Екатериной уже ускользнула из его рук и что сам он в ее власти, как простой подданный императрицы.

Орлов сразу понял, что уехав из Петербурга, он попал в ловушку, устроенную для него Паниным, который решил во что бы то ни стало вытеснить фаворита и самому сделаться фаворитом.

Но Григорий Орлов, помня необузданные ласки Екатерины, думал, что она его еще любит. Он не подозревал, что почва ускользнула из-под его ног.

Пока он летел в Петербург, Васильчикова уже не было при дворе.

Екатерина брезгливо о нем вспоминала и упрекала «Брюсочку». Васильчиков не оправдал ее ожиданий как любовник и при этом был глуп, а Екатерина терпела неинтересных фаворитов только за ум.

Графиня Брюс, которую при дворе называли «пробир-дамой» императрицы, пожимала плечами.

— С нас не убудет, — говорила она. — Ошиблись на одном, будем внимательней и осторожней впредь.

Пробир-дама недавно сошлась с Потемкиным и задумала пристроить его в фавориты к Екатерине.

Вот почему она содействовала немилости Васильчикова, хотя незадолго до этого превозносила его достоинства.

Потемкину же было поручено выселить Васильчикова из покоев императрицы.

Это случилось после обеда, за которым фаворит сидел по правую руку императрицы, внимательно и ласково за ним ухаживавшей.

Постельный карьерист после обеда вернулся к себе и только что расположился на роскошной и удобной турецкой софе, чтобы отдохнуть, как в комнату вошел генерал-поручик Потемкин, со дня переворота служивший при дворе, но занимавший скромное место офицера для поручений.