Рене Груссэ - Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

Трудности для Китая стали еще многочисленней из-за тангутов.

Народность тибетской расы, тангуты основали в начале XI в. в Ордосе и Алашане новое государство – княжество Си-ся, ставшее источником постоянных угроз для китайской провинции Шэньси. Основатель этого государства – Чао Паоки, которого звали также Ли Кизьеном (умер в 1003 г.), был признан правителем Си-ся в 990 г. киданями, которые являлись сюзеренами всех орд Восточного Гоби. В 1001 г. он отнял у Китая важный участок Лингчэу или Лингву около Нинся. Неподалеку от тех мест в Халашаре правители Сися основали свою столицу. Империи династии Сун одновременно угрожали кидане на северо-востоке и си-ся на северо-западе.

В период правления третьего императора династии Сун – Чэнц-зуна, киданьский правитель – Юэлию Лонгсью совершил набег в 1004 г. на юг Хубея, в результате чего он захватил Паочэу (нынешний Паотинг), Кичэу (Таминг), даже Тетзинг, нынешний Тзингфонгь-хьен, напротив Кайфына, китайской столицы, от которой его отделяло течение Желтой Реки (русло по карте 1000 г., изменившееся в 1007 г.). В Кайфыне придворные трусы советовали императору Чэнцзуну перевести свою резиденцию в Нанкин или в Сычуань. Он не только ответил отказом, а предпринял достаточно смелый шаг. На северном берегу Желтой Реки в Шэнчэу или Чэнчэу, Кай-чэу, по маньчжурским номенклатурным традициям, нынешний Пуйангхьен, продолжал сопротивление. [298]Храбрый китайский военачальник Ли Килонг, который находился в окружении киданей, устроил им засаду, где те потеряли много воинов. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, что Шэнчэу преграждал путь Кайфыну. Для того, чтобы тот сдался полностью, кидане прибыли к Желтой Реке и остановились у ворот столицы. Император Чэнцзун имел смелость выйти из Кай-фына, чтобы пойти со своим подкреплением в Шэнчэу, т.е. на «поле битвы». Его твердая решимость импонировала киданям, которые в этом же городе подписали соглашение о мире (1004). Граница была очерчена в пределах 936 г.: Пекин и Татонг – киданям, Паотинг и Нингву – китайцам. Эта граница разделяла Хубей в северном пригороде Пачэу (который оставался во владении китайцев) и Шаньси на севере Вутайшаня (основная территория принадлежала в основном китайцам). [299]

Мир, подписанный в 1004 г., продлился целое столетие. Кидане, довольные тем, что правили в Пекине и Татонге, ограничились этим, а династия Сун, которая за исключением вышеперечисленного, владела всем Китаем, отказалась возвратить эти два города. Кидане перенесли свои интересы на Корею и Гоби. Что касается Кореи, то нападение киданей было отбито, потому что корейцы организовали против них диверсию со стороны джурд-житов – тунгусского народа Уссури (1014). В Гоби кидане двинулись в 1009 г., чтобы отобрать у уйгуров города Западного Ганьсу: Канчэу и Сучэу. Вероятно, что в 1007 г. они совершили попытку завоевания Кашгарии и региона Иссык-Куля, стран, как мы это увидим, принадлежавших исламизированной тюркской династии ветви Караханидов. Они, по-видимому, за неделю продвинулись к одной из караханидских столиц – Баласагуну в верхнем течении Чу на западе Иссык-Куля, но, кажется, были отброшены караханидским ханом Кашгара – Туганом. [300]

Тангуты Си-ся обратили свое внимание на Запад. Их правитель Чао Теминг (1006-1032) отобрал в 1028 г. у уйгуров город Кань-чэу (кидане, после военного похода 1009 г. не удержались там). Его сын Чао Юаньхао (1032-1048) забрал также в 1036 г. города Сучэу и Дунхуан у тибетцев. В 1044 г. он отбил нападение киданей в Ордосе. При его правлении тангуты приобрели особую письменность си-ся, производную от китайской письменности. Целая библиотека печатных и письменных текстов си-ся была обнаружена в 1908 г. экспедицией Козлова в Кара-хото, бывшем Юинтзинайе, Этзине Марко Поло, на севере Ганьсу. [301]

Со своей стороны, Кидане создали свою собственную письменность, о которой до последнего момента мы не имели полных данных. [302]

Но в 1922 г в Монголии были обнаружены две надписи на этой письменности Киданей, датированные началом XII в. [303]

Мечта о том, чтобы отобрать у киданей Пекин и Татонг продолжала будоражить умы деятелей китайской империи. Император Хуэйтц-зун (1101-1125) – впрочем, один из выдающихся монархов династии Сун, поклонник искусства и художник – допустил ошибку, «пригласив варваров пойти против варваров, тех, кто находился далеко, против тех, кто находился рядом». В этом сказалась вечная китайская тактика так часто применявшаяся с успехом, в частности, в начале правления династии Тан – Тайцзуном Великим. Но в отдельно взятом случае это явилось ошибкой. Эти образумившиеся, с навыками цивилизации, достаточно китаизированные кидане стали соседями, которых можно было терпеть. За ними в лесах Уссури на северо-востоке Маньчжурии и нынешней русской береговой провинции, обитал тунгузский народ джурджитов, называемые в китайской транскрипции – жуженами, по-арабо-персидски – джурчэнами. [304]

В донесении китайского посла – Хью Кангтзуна в 1124-1125 гг. говорится об этих джурчитах, как о настоящих варварах: [305]ставка хана, окруженная пастбищами и стадами домашних животных. В этом поселении не было ни крепостных стен, ни улиц и улочек, за исключением изгороди, окружавшей стойбище или барачный лагерь хана, который восседал на троне, покрытом двенадцатью тигровыми шкурами. Устраивались сцены варварских праздников с попойками, музыкой, дикими плясками, пантомимами на темы из охотничьей жизни и военных сражений – высочайшая степень роскошного образа жизни лесных людей и, накрашенные женщины искуссно справлявшиеся с зеркалами, солнечные блики от которых направлялись на зрителей (игра в богиню молнии, напоминавшая японский сюжет с Аматерасу в роли героини). Корейские послы при императорском дворе Китая говорили, что эта героиня вступила в союз с этими истинными варварами, «которые были ужаснее волков и тигров», чтобы разгромить киданей, и только этот защитный экран защитил ее от этой глубинной сущности варварства.

Лидер, а именно полный энергии Акута, из правящего клана Ванюэна, стал объединять джурчитов (1113-1123). [306]

Начиная с 1114 г., почувствовав тайную слабость киданьских правителей, теперь уже достаточно китаизированных, он взбунтовался против их сюзеренитета и повел свою орду на покорение их государства. В течение девяти лет он отнял у них все их владения с севера на юг: в 1114 г. Нингкианг (на юге нынешнего Харбина, где находится приток Сунгари), в 1116 г. – Лэаоюанг, после падения которого вся нынешняя Маньчжурия перешла к джурджитам, в 1120 г. Линхуанг, северную столицу киданей (на Шарамурене на север нынешнего Жэхоля, в 1122 г. – Татинг, их основную столицу (в направлении Тзифэнга на севере Жэхоля) и в том же году занял Та-тонг на севере Шаньси. В союзническом договоре так необдуманно заключенного императором Китая – Хуэйтцуном с джурджитами, было указано, что при разделе киданьской империи, Пекин будет возвращен Китаю. Китайцы оказались неспособны осуществить эту цель и столицей овладели джурджиты (1122), после чего они с достаточным высокомерием передали ее как дар Китаю (1123). Последний киданьский правитель – Юэлию Юанхи, укрывшийся в районе Кукухото, предпринял попытку организовать сопротивление вокруг Вучэу (около Шопингфу).(1124), до тех пор пока не был взят в плен джурджитскими рассыльными (1125).