Рене Груссэ - Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

С 900 по 750 гг. мы наблюдаем последний этап киммерийской культуры. Это эпоха сокровищницы Михалкова в Галиции, со своей знаменитой золотой короной, которая обнаруживает родство одновременно с Кавказом и Гальштаттом в Австрии (800-700?), эпоха сокровищницы Подгортца, на юге от Киева, с влиянием кавказской культуры (800?); бронзовые секиры с топорищами в Коблево, на востоке от Одессы, и в целом, копья с двумя заусеницами лезвия, которые производились во множестве в южной полосе России (900-700). Киммерийская культура эпохи бронзы распространилась к тому же в Румынии, наряду с культурами, называемыми Бордей-херастрауской и Мореской в Молдавии и Вартопской в Валахии, и она продолжилась, захватывая эру бронзы Венгрии. Следует заметить вместе с Таллгреном, что киммерийцы и фракийцы задержались в эпохе бронзы, в то время как Юго-восточный Кавказ и Гальштатт в Австрии достигли эпохи железа (Гальштатт I, 900-700). Впрочем, хвалин-ская группа между Волгой и Уральскими горами, которую относят к передовым отрядам скифов, группа, которая в 900 гг. создала бронзолитейни Сосновой Мазы, также задержалась в эпохе бронзы. В этот же период, в Сибири, в Минусинске, по свидетельству Таллгрена, между 1000 и 500 гг. развивалась вторая фаза эпохи бронзы, когда производились секиры с топорищами с двумя отверстиями; орнаментация в принципе еще продолжает оформляться геометрическими формами, однако уже изредка встречаются некоторые фигуры животных, которые без сомнения служили наконечниками рукояток. [14] [14] См. наше приложение по Минусинску, согласно Таллгрена и Мергарта. По киммерийскому периоду мы приводим мнение Таллгрена La Pontide prescythique aprils 1 introduction des metaux, Eurasia septentrionaiis antiqua, II, Helsinki, 1926. Что касается миграции Киммерийцев, Franz Hancar, Kaukasus-Luristan, dans Eurasia septentrionaiis antiqua, IX, 1934 – 47. В этой статье помещен очерк о связях звериного стиля Кубани с Северным Кавказом и бронзовых изделий Луристана со скифскими и киммерийскими миграциями VII века. По данному вопросу существует другое исследование того же автора: Franz Hancar, Probleme des Kaukasischen Tierstils, dans Mitteil. D. Anthropologischen Gesellschaft in Wien, Bd. LXV, 1935, p. 276. Следует отметить, что эра киммерийской бронзы русских степей в своей последней стадии находилась в тесных отношениях с двумя культурами эпохи железа: гальштаттской культурой Австрии и культурой Кавказа. Впрочем, железные ножи Гальштатта были обнаружены в недавних раскопках киммерийского периода, как это имело место с ранней эпохой истории скифов. [15] [15] См. N. Makarenko, La civilisation des Scythes et Hallstatt, Eurasia septentrionaiis antiqua, V, 1930, 22.

Между 750 и 700 гг. до Рождества Христова, по свидетельствам греческих историков, дополненных ассирийской хронологией, киммерийцы были вытеснены из степей южной полосы России скифами, прибывшими из Туркестана и Западной Сибири. Народы, которых греки знали под именем скифов (скутои), были теми же, которых ассирийцы называли по имени ашкузаи и которых персы и индусы знали под именем саки или шаки. [16] [16] Персидская ахеменидская номенклатура включала: 1. Саков Хамавар-гов, которые соответствуют собственно нашим сакам и которые проживали в Фергане и районе Кашгара; 2. Саки Тиграхауды, которые населяли район Арала и нижнюю Сырдарью; 3. Саки Тарадравы, то есть «с другого берега» в Южной Руси, являвшиеся собственно нашими историческими скифами. Как показывает ономастика, скифы относились к иранской расе. [17] [17] См. W. Miller, Die Sprache der Osseten dans Grundriss der iranischen Philologie, I. Miller, сравнивая и классифицируя скифские надписи Южной Руси, наткнулся на иранский элемент, который варьировал в соответствии с зонами между 10, 20, 50, и 60 %. Впрочем, Эмиль Бенвенист находит у скифов, у Геродота (IV, 5) те же социальные группы: военные, священники и крестьяне, то же, что и у авестийских и ахеменидских персов (Societe Asiatique, 7 avril 1938). Это были северные иранцы, которые оставались кочевниками на "исконно иранской родине", в степях нынешнего русского Туркестана, избежавших, таким образом, в большей части влияния материальной культуры Ассирии и Вавилона, которое было очень значительным для оседлых родственных народов, мидийцев и персов, обосновавшихся на юге, на Иранском плато. Скифы, так же как и их собратья, сарматы, должно быть, оставались чуждыми историческому маздеизму, зороастрийской реформе, которая позднее постепенно изменила верования мидийцев и персов.

Греко-скифские вазы Кульобы и Воронежа того периода оставили нам красноречивые говорящие портреты. Бородатые, также как их братья саки с барельефов Персеполиса, покрытые островерхими головными уборами, защищавшими уши от пронзительных ветров степей, они подобно сакам, носили широкие одежды, туники и широкие штаны, как и их сородичи мидийцы и персы. Конь, прекрасный степной конь, запечатленный на серебряной амфоре Чертомликского погребения, являлся их неизменным спутником, также как и лук был их любимым оружием. [18] [18] См. Minns, Scythians and Greeks, 48 – 49. Rostovtzeff, Iranians and Greewks in South Russia, planches. XXI, XXII. Относительно рас лошадей скифско-гуннской степи и их отображения в искусстве, Andersson, Hunting magic and the animal style, Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, Stockholm. n.4, 1932, p.259. Эти лучники на лошадях "не имели городов", если не считать "передвижных поселений", (я хочу сказать) обозов, сопровождавших их во время перекочевок и дальних походов, как это случалось и позже, девятнадцать веков спустя, с обозами повозок, которые сопровождали монголов Чингиз-хана в XIII веке, на просторах тех же русских степей, во времена Плано Карпини и Рубрука. На этих повозках они перевозили женщин и свои богатства: золотые изделия, доспехи и воинские принадлежности, разумеется, также и ковры, все предметы, необходимость в которых породила "скифское искусство" и определила форму и общее направление этого искусства, как мы увидим ниже. Таковыми хозяевами русских степей они оставались с VII по III век до Рождества Христова.

Хотя скифы, как это считают современные лингвисты, должны быть отнесены к иранским народам индоевропейской семьи, индоевропейской или арийской группе, их образ жизни, о чем шла речь ранее, был почти такой же, как и образ жизни гуннских племен тюрко-монгольской расы, которая в ту же эпоху стала бурно активизироваться на другом краю великих степей, у самых китайских границ. Фактически условия жизни кочевников в степи, были, в принципе, аналогичными условиям северной части черноморского побережья или Каспия, и в Монголии, где эти условия были еще суровее. Таким образом, не стоит удивляться, если мы, абстрагируясь от физического типа и лингвистических факторов, скажем, что скифы, которых нам описывают греческие историки или которые представлены на греко-скифских вазах, напоминают в культурном аспекте и общим условиям существования хун-ну, тукю, и монголов, описанных и зафиксированных китайскими летописцами или художниками. В этих двух группах мы наблюдаем некоторое количество общих обычаев или по причине того, что тот же образ жизни диктовал скифам и гуннам одни и те же решения (к примеру, скифские лучники-всадники, как и гуннские, носили штаны и сапоги в отличие от длинных одеяний Средиземноморья или жителей древнего Китая, и, без сомнения, использовали даже стремена), [19] [19] Проблема стремени является одной из важных. Изобретение стремени на длительный срок обеспечило северным кочевникам огромное преимущество над кавалерией оседлых народов. Знаменитая греко-скифская ваза Чертомлыка показывает нам «стремена, образованные с кожанным ремнем из подпруги». (W. W. Arendt, Sur 1 apparition de etrier chez les Scythes, Eurasia septentrionalis antiqua, IX, 1934, p.208). Аранд добавляет, что данное «прочтение» подтверждается исследованиями находок Козельской усыпальницы, расположенной близ Ново-александровки Мелитопольского края, находящихся в данное время в Историческом музее Москвы. Таким же образом стремена у хун-ну были в ходу, начиная с III века до нашей эры. На Западе ни греки, ни римляне не пользовались ими. Только, кажется, авары VI в. распространили их. Продолжение скифской истории, связанной в основном с греческим миром, Max Ebert, Sud-Russland im Alterhum, Leipzig 1921. или по причине того, что географические контакты скифских и гуннских народностей на одной стадии культурного развития обусловили сходные ритуалы (например, погребальные жертвоприношения, присущие в поздний период скифам, как и тюрко-монголам, в то время как, начиная с погребений Уры и Нган-Юанга, эта традиция исчезла в Передней Азии и Китае) [20] [20] Геродот (IV, 71) указывает на похоронные церемонии (ритуалы населения, кровоточащие раны на руках, лбе и носу, с целью чествования умершего, жертвоприношения и захоронения рабов и лошадей вместе с трупом умершего). Что касается хун-ну или монгольских гуннов, то Шаванн цитирует Тзи-еньхань Шу по Шавану, MJmoires de Sse-ma Tsien, I. p. LXV (жертвоприношения на могиле предводителя достигли цифры от ста до тысячи женщин и слуг). Наконец Станислас Жюльен дает сведения о ту-кю или монгольских тюрках VI века, потомках гуннов. Stanislas Julien, Documents sur les T ou-kiue, Journal Asiatique, 1864, 332: «Они наносят ножом раны на лицах, таким образом, что кровь течет вместе со слезами». Итак, между 750-700 гг., скифы (вернее часть скифско-сакских народов, так как большая часть саков оставалась в предгорьях Тянь-Шаня, в районе Ферганы и Кашгарии), проникли в Тургай и земли Приура-лья в южной полосе России, вытеснив оттуда киммерийцев. [21] [21] По Геродоту IV, 13, миграция скифов в направлении Европы была бы встречным ударом по нашествиям с Востока или вернее Северо-Востока, так как скифы оттеснили исседонов, а последних оттеснили аримаспы. Исседоны по описаниям Геродота были, возможно, Финно-Уграми. Бенвенист относит их в ту классическую эпоху к региону Урала, например, в направлении Екатеринбурга. Аримасы, которые, вне всякого сомнения, проживали далее к востоку, у Иртыша и Енисея, возможно, были иранцами, как и скифы, о чем свидетельствует их название, восстановленное Бенвенистом как ариамаспа «друзья лошадей» (выступление Бенвениста на заседании Азиатского общества 8 апреля 1938 года). – Что же касается массагетов юго-восточных берегов Аральского озера, сам Геродот (1, 201) рассматривает их как скифов и их наименование по ирански Массиагата означает «рыболовы») (J. Marquart, Skizzen zur geschichtlichen Volkerkunde von Mittelasien, Festschrift Friedrich Hirth, 1920, 292) Некоторые авторы древности, такие, как Дион Кассиус и Арриан видят в Массагетах предков сарматского народа – аланов. См. о «Скифах земледельцах», то есть вне сомнения, коренных жителей черноземья, а также о скифских кочевниках (истинные скифы), которые облагали их данью. См. Stcherbakivskiy, zur Agathyrsenfrage, Eurasia sept. antiq. IX, 1934, 208. По-видимому, часть киммерийцев вынуждена была укрыться в Венгрии, стране, где, без всякого сомнения, проживали уже другие народы, близкие к фракийцам; это были те беженцы, которые по всей вероятности, зарыли в землю "сокровища" Михаени неподалеку от Сцилагии и Фокору около Гевеса, а также сокровище Михалкова в Галиции. Оставшаяся часть киммерийцев скрылась через Фракию (о чем свидетельствует Страбон) или через Колхиду (по свидетельству Геродота) в Малой Азии, где их видели бродившими по Фригии (в 720 г.), затем в Каппадосе и в Сицилии (в 650 г.) и, наконец, в Понтии (в 630 г.). Часть скифов бросилась за ними в погоню (в 720-700 гг.), но, как говорит Геродот, они сбились с пути, пересекли Кавказ через Дербент и оказались во владениях ассирийской империи, на которую напал их монарх Испахай, но, впрочем, без успеха (в 678 г.). Другой, более осведомленный скифский предводитель, Бартатуа, сблизился с Ассирией, так как у ассирийцев были те же враги, что и у скифов. Это были киммерийцы, угрожавшие Ассирии со стороны Сицилии и Каппадоса. Скифская армия, которая действовала по договоренности с ассирийской стороной, двинулась в Понтию для того, чтобы нанести поражение последним оставшимся киммерийцам (в 638 г.). Десять лет спустя, сын Бартатуа, которого, по свидетельству Геродота, звали Мадиесом, прибыл по зову Ассирии, захваченной мидийцами, с целью оккупировать Мидию, которую он и подчинил себе (в 628 г.), но вскоре мидиняне подняли восстание; их государь Циаксар уничтожил скифских предводителей и остатки скифов отступили в южную полосу России через Кавказ. Это только несколько наиболее значительных эпизодов из истории нашествия скифов, которые в течение семидесяти лет наводили страх на Переднюю Азию. Великие индоевропейские варвары наводили ужас на протяжении всего этого периода на древний мир. Их кавалерия, не разбираясь, мчалась вперед на разбои и грабежи, от Каппадоса до Мидии, от Кавказа до Сирии. Это грандиозное движение народов, слухи о котором докатились до израильских пророков, явилось первым в истории нашествием кочевников северных степей вглубь древней цивилизации юга. Это явилось событием, которое возобновлялось в течение двадцати вековой истории.