Джеймс Миченер - Гавайи Миссионеры

Как-то раз после очередной пытки Джон Уиппл заметил:

Почему вам так нравятся бананы, брат Хейл?

Мне они вовсе не нравятся, - поправил его Эбнер. - Ска жу больше, меня воротит от них не меньше, чем всех осталь ных.

Тогда зачем вы едите их?

Поскольку вполне очевидно, что этого хочет Господь Бог. Вспомните, как мне достались эти бананы? Только в знак признательности за прочитанную мною проповедь. И если я не стану их есть, я проявлю неблагодарность по отношению к тем, кто подарил мне эти фрукты.

А вы верите в приметы и предзнаменования? - внезап но сменил тему молодой ученый.

Что вы имеете в виду? - осведомился Эбнер.

Ну, во всякие предрассудки?

А почему вы спрашиваете меня об этом?

Я размышлял вот над чем. Не так давно Кеоки Канакоа рассказывал мне о всевозможных знамениях, с которыми ему пришлось сталкиваться за свою жизнь. Он говорил о том, что когда одно из их каноэ уходило в море, на борту обязательно присутствовала женщина, как правило, старая, которая могла разгадывать все знамения и толковать их. Например, если в небе появлялся альбатрос или в море замечали акулу, это озна чало что-то определенное, будто бы сам бог посылал их... и тог да можно было понять, что намеревался сказать им бог и о чем хотел предупредить, если, конечно, кто-то на борту умел пони мать и правильно истолковывать эти знамения.

И какое отношение этот рассказ имеет ко мне? - уди вился Эбнер.

Мне показалось, что ваше отношение к бананам похоже на толкование дикарями знамений. Если вам их подарили, значит, это Бог послал их. А уж если их послал сам Господь, значит, их необходимо во что бы то ни стало съесть.

Джон, это же самое настоящее богохульство!

Так или нет, а я бы на вашем месте, ни секунды не ко леблясь, выкинул бы эти бананы за борт. От них всех только тошнит.

За борт?!

Да, преподобный Хейл! - вмешалась в разговор Иеру ша. - Выкиньте их за борт.

Это невыносимо! - закричал Эбнер и, негодуя, опроме тью бросился на палубу. Правда, он тут же вернулся и преду предил товарищей по каюте: Если кто-нибудь только дотро нется до этих бананов!.. Их прислал нам сам Господь Бог, что бы мы смогли привыкнуть к жизни на островах. А мы с вами, миссис Хейл, съедим эти бананы все до последнего. Такова во ля Божья!

Итак, "Фетида" упрямо двигалась вперед, а бананы продолжали плясать под потолком каюты, оскверняя воздух своим отвратительным запахом.

* * *

Расставшись с Огненной Землей, бриг направлялся дальше, мимо сотен безымянных, рассеянных в океане островов, находящихся в западной части пролива. Ветра меняли направление, и безрадостные блеклые дни складывались в такие же тоскливые недели. Капитан Джандерс записывал в бортовом журнале: " января, вторник. Двадцать шестой день плавания по проливу. Земля в поле зрения по обоим бортам. Целый день отнял встречный ветер. Преодолели четыре мили, но к заходу солнца потеряли завоеванное. Якоря не держали на абсолютно ровном, покатом грунте. В результате вернулись к месту вчерашней швартовки. Надеюсь, что этот западный ветер продержится и успокоит волнение у Четырех Евангелистов. Партия, посланная на берег, добыла неплохих гусей и, помимо того, набрала ведра великолепных мидий".

День сменялся днем, и продвижение "Фетиды" ограничива лось то четырьмя милями, то шестью, а то и вовсе ни одной. Ма тросы выбирали якоря, выводили "Фетиду" под ветер и заклю чали пари, что спать им придется на том же месте. Две мысли все глубже проникали в их головы. Земля, возле берегов кото рой находился корабль, своей скудостью не могла долго поддер живать жизнь путешественников, обеспечивая их питанием, тем более если учесть приближение зимы. Все думали об одном: "Если настолько трудно приходится здесь, с чем же мы столк немся у Острова Отчаяния? А когда достигнем тех мест, какие сюрпризы готовят нам Четыре Евангелиста? " Создавалось такое

впечатление, что дюйм за дюймом они приближаются к наиболее тяжелой части своего пути, и это было правдой.

На тридцать второй день пребывания судна в бесплодном походе наконец-то подул восточный ветер, и "Фетида" направилась вдоль северного берега Острова Отчаяния. Место производило тем более жуткое впечатление, что матросы заметили кормовую часть какого-то судна, потерпевшего крушение у скал. Качка все усиливалась, и восемнадцать миссионеров предпочли не покидать отведенных им кают, где запах бананов еще более усиливал приступы тошноты. В тот вечер Иеру-ша объявила, что даже под страхом смерти не прикоснется больше к проклятым фруктам. Однако Эбнер, и раньше выслушивавший подобные протесты, галантно съел свою половину плода, протолкнув силой остаток в рот супруги.

-Даже не думай, что тебя может вытошнить! - приказал он, надежно удерживая несчастную женщину.

Однако в этот момент корабль испытал сильнейший крен, так как первые валы Тихого океана уже врывались в пролив. Ни Иеруша, ни усилия Эбнера не смогли преодолеть приступа дурноты, и женщину вырвало.

Миссис Хейл! - разгневанно воскликнул священник, за жимая супруге рот свободной рукой. Но и этот призыв не по действовал, и женщина окончательно загубила белье на своей койке. - Вы сделали это нарочно! - сердито пробурчал Эбнер.

Супруг мой, мне очень плохо, - еле слышно проскули ла Иеруша. Мольба ее наконец-то произвела впечатление на Эбнера, и он, приведя в порядок постель, заботливо уложил на нее жену.

Я вовсе не желаю мучить вас, мой дорогой товарищ, - объяснял священник. - Но эти бананы посланы нам самим Господом. Посмотрите! - С этими словами он сорвал один из желтых плодов, которые сам успел возненавидеть, и целиком съел его, даже не поморщившись.

Меня сейчас опять стошнит! - еле успела выкрикнуть Иеруша, и Эбнеру снова пришлось приводить ее постель в по рядок.

На следующее утро оказалось, что "Фетида" достигла око нечности Острова Отчаяния, тем самым успешно преодолев процентов Магелланова пролива. Оставалось лишь миновать короткий узкий проход мимо Четырех Евангелистов - гроз ных безжизненных скал, охранявших вход в пролив с запада.

На рассвете января года, во вторник, маленький бриг вышел из-под защиты берегов Острова Отчаяния, чтобы проверить свои силы в схватке со штормовыми водоворотами, образованными встречей двух океанских течений: с запада - тихоокеанского, и с востока - атлантического. Как и предупреждал капитан китобойного судна, попутные ветры, несшие "Фетиду" к ее цели, в этом месте превратились в шторм такой силы, которого не испытывал ни один моряк на бриге.

Грозные валы с Тихого океана с огромной силой врывались в узкий проход, словно желая смести все на своем пути, в то время как волны оставшейся позади Атлантики, точно взбешенные терьеры, метались вокруг брига, дробя воду на десятки микроскопических океанов: каждый со своим течением и направлением ветра. Когда суденышко приблизилось к этому ужасному водовороту, капитан Джандерс приказал: