Джеймс Миченер - Гавайи Миссионеры

-Именно в таких домах, - вещал он, - Господь находит для себя тех, кто впоследствии несет его слова в мир. - Пре подобный Торн до того разошелся, что пообещал в дальней шем следить за судьбой Эбнера Хейла и всячески помогать

ему, поскольку был уверен в том, что даже если сейчас юноша и не производит должного впечатления, со временем он, несомненно, станет великим орудием в руках Господа.

Когда молитвы закончились и дети разошлись по своим комнатам, преподобный Торн попросил у Гидеона лист бумаги, чтобы написать письмо-отчет в Совет.

-Это будет длинное письмо? - взволнованно спросил хо зяин дома.

-Нет, короткое, я просто хочу сообщить им добрые вести. Тогда бережливый Гидеон предусмотрительно оторвал от

листа половинку и, протягивая ее гостю, пояснил:

-У нас здесь ничто не пропадает даром.

В это время высокий миссионер уже сочинял письмо коллегам: "Братья! Я навестил дом Эбнера Хейла и лично убедился в том, что юноша происходит из семьи, полностью посвятившей себя Господу". Внезапно его взгляд скользнул по узкой книжной полке, и тут священник с удовлетворением отметил про себя, что набор книг весьма схож с тем, который он видел в своем собственном доме. Тут был потрепанный томик Эвкли-да, "Книга истории великомучеников" Фокса, словарь Ноя Вебстера и довольно известное издание Джона Баньяна, устроившееся по соседству с семейной Библией.

Я с удовольствием отметил для себя, - продолжил пре подобный Торн, что в этой христианской семье не принято поддаваться искушению и читать развязную поэзию и те ро маны, которые в последнее время становятся столь популяр ными на нашей земле.

Моя семья стремится к спасению души, - ответил Гиде он, и худощавый миссионер с чистой совестью дописал письмо, которое служило пропуском на Оухайхи для Эбнера Хейла.

Когда Элифалет Торн вышел на улицу и вдохнул прохладный весенний воздух, мистер и миссис Хейл проводили гостя до широкой дороги, освещенной луной.

-Если бы шел дождь, - начал Гидеон, словно оправдыва ясь, - или в небе не было бы луны, я запряг бы лошадей. - По сле этого он мощной правой рукой указал в сторону городка. - Впрочем, здесь не так уж далеко, - убедительно закончил он.

Преподобный Торн пожелал супругам спокойной ночи, а сам направился туда, где вдали виднелись огоньки Мальборо. Однако, уже через пару минут, он оглянулся, чтобы еще раз внимательно оглядеть тот скучный и холодный дом, где родил

ся и вырос его протеже. Ровно высаженные деревья, ухоженные поля, упитанный скот. Что же касалось всего остального, то повсюду царила бедность. Здесь полностью отсутствовало все то, что принято относить к понятию "красота", и такая простота могла бы вызывать лишь отвращение, но, с другой стороны, любой прохожий, бросив лишь мимолетный взгляд на это строение, безошибочно мог определить: "В этом доме живут те, кто полностью посвятил себя Богу". И, как бы в подтверждение этого факта, буквально через два часа после ухода преподобного Торна в комнату к матери вся в слезах влетела старшая сестра Эбнера Хейла и остановилась, дрожа от волнения:

Мама! Мама! Я никак не могла заснуть и лежала в крова ти, размышляя о тех несчастных африканцах, о которых сего дня нам рассказывал преподобный Торн, и потом вдруг меня всю затрясло, я услышала, как ко мне обращается сам Господь!

Ты ощущала, как тебя охватывает чувство всеобъемлюще го греха? встрепенулась мать, закутываясь в длинный плащ, который использовался и как ночной халат.

Да! Впервые в жизни я осознала, насколько я безнадеж но проклята, и нет из этого никакого выхода!

И тогда ты поняла, что тебе хочется полностью отдать себя во власть Господа?

Да, все это походило на то, как будто чья-то гигантская ру ка схватила меня и начала трясти, пока я не пришла в чувство.

Гидеон! - возбужденно позвала мужа миссис Хейл. - Наша Эстер только что была посвящена в таинство осознания греха!

Никакая другая новость не могла бы обрадовать Гидеона больше.

И на нее снизошла милость Господня? - взволнованно выкрикнул он.

Да! - со слезами на глазах ответила миссис Хейл. - Господи! Еще одна грешница нашла тебя! - Родители вместе с Эстер встали на колени в лунном свете, отчаянно благодаря сво его сурового и карающего Защитника за то, что он раскрыл еще перед одним из членов их семьи смысл безжалостного бремени греха, с которым приходится жить человечеству, а также за то, что Эстер теперь осознала неизбежную близость неугасимого ог ня, в котором было суждено гореть девяноста девяти душам из ста. В эту ночь девушка познала, насколько горька и безрадост на дорога к спасению.

* * *

Не прошло и трех дней, а преподобный Торн уже держал путь в одно из самых привлекательных селений, которые когда-либо появлялись на территории Америки. Он подъезжал к Уолполу, где уютные дощатые домики с двускатными крышами стояли в три ряда. Деревня располагалась у реки Коннектикут, в юго-западной части штата Нью-Гемпшир. Это местечко радовало глаз и сердце: сверкающий шпиль церкви был виден издали, а холмы, окружающие Уолпол со всех сторон, поражали своей красотой. Именно сюда переехала жить старшая сестра преподобного Торна - Абигейл, когда ей вдруг вздумалось выйти замуж за Чарльза Бромли - молодого адвоката, только что закончившего Гарвард. Семья Чарльза вот уже в течение многих лет жила в Уолполе.

Преподобному Торну никогда не нравились ни сами Бромли, ни их деревня, поскольку по внешнему виду семейства и их жилища можно было судить об их богатстве и процветании, а никак не о набожности. Каждый раз, когда Элифалету приходилось навещать сестру, уже на подъезде к Уолполу ему казалось, что в один прекрасный день Господь все же каким-то образом накажет этих сибаритов. Это убеждение усиливалось вместе с тем, как Торн все ближе подходил к дому Бромли, красивому трехэтажному строению с многоконьковой крышей. На этот раз он, к своему неудовольствию, услышал, как его сестра играет на семейном органе какие-то развеселые английские танцы. Однако вскоре музыка оборвалась, и к двери бросилась симпатичная круглощекая женщина лет сорока, радостно восклицая:

-Элифалет приехал!

Однако Торн, стараясь избежать излишних поцелуев, принялся вертеть головой во все стороны, к своему удовольствию, нигде не обнаруживая племянницы. "Как хорошо, что ее нет дома!" - подумал преподобный Торн, но, словно прочитав его мысли, сестра тут же доложила:

-Нет-нет, она здесь! Она у себя, наверху. Все время о чем- то размышляет, но если ты спросишь меня, что с ней происхо дит, я тебе отвечу очень просто: она сама этого не знает. Она не желает выкинуть его из головы, а когда уже подходит время на что-то решиться, вот тут как раз снова и приходит письмо, то из Кантона, то из Калифорнии, и ей снова становится хуже.