Елена Штаерман - Кризис античной культуры

Государственные служащие не только осуществляли управление империей, но были активными поборниками официальной идеологии. Рабы и отпущенники императоров, приобретая в Италии и провинциях земли и другое имущество, составляли среди местного населения то ядро, вокруг которого группировались сторонники и льстецы императоров. По их инициативе создавались коллегии императорского культа, воздвигались статуи и сочинялись хвалебные надписи в честь императора и его семьи и т. п. Сами члены административного аппарата, особенно занимавшие высшие должности, также получали свою долю лести от подданных. Им ставили статуи на внесенные горожанами деньги, прославляли их как благодетелей, выбирали патронами городов и коллегий.

Параллельно с управленческим аппаратом возрастали численность войска и его значение в государстве. Наиболее привилегированную его часть составляла личная гвардия императоров — так называемые преторианцы. Их когорты были размещены в Риме и в самом дворце, их начальники, префекты были вторыми после императоров лицами в государстве, а иногда фактически первыми. Из их среды выходили временщики, пользовавшиеся неограниченным влиянием, осуществлявшие всевозможные репрессии против подозрительных лиц. Они же сплошь да рядом, особенно в I в., опираясь на преторианцев, осуществляли дворцовые перевороты, убивая одних и провозглашая других императоров. Преторианцы получали высокое жалованье, они часто становились командирами провинциальных армий.

Провинциальные войска состояли из легионов (каждый по 6000 человек), в которых служили римские граждане, и вспомогательных пеших и конных частей (так называемых когорт и ал), набиравшихся из провинциалов. Прослужив 20 (в легионах) или 25 (во вспомогательных частях) лет, солдат получал почетную отставку, римское гражданство, если был перегрином, земельный надел, освобождение для себя и своей семьи от податей и повинностей и по своему статусу приравнивался к сословию декурионов. В городах ряда провинций отставные солдаты — ветераны — составляли значительный процент городских магистратов и членов городских советов или, если ветеран получал землю в селе, членов сельской верхушки. В городах и селах ветераны играли ту же роль распространителей официальной идеологии и инициаторов верноподданнических демонстраций, что и государственные служащие.

Сама армия также была не только военной, но и крупнейшей политической силой. Если преторианцы осуществляли дворцовые перевороты, то провинциальные войска поднимали восстания против неугодных им правителей, провозглашая своего кандидата, что нередко вело к гражданским войнам между кандидатами на престол, выдвинутыми армиями разных провинций. Сам титул императора, означавший в республиканские времена «верховный главнокомандующий», характеризовал его в первую очередь как главу войск, с которыми он должен был считаться преимущественно перед всеми другими группами населения. Подавляющее большинство императоров, особенно во II и III вв., выходило из среды наиболее популярных в армии командиров: они или назначались наследниками своих предшественников под давлением армии, или завоевывали власть с помощью выдвигавших их легионов.

Солдаты помимо выполнения своих прямых обязанностей строили дороги и города (некоторые из городов вырастали вокруг легионных лагерей), работали в военных мастерских и т. д. Из солдат вербовались и тайные агенты правительства, обязанные следить за тем, что происходит в местах, где собирается простой народ, выведывать, что на уме у посетителей трактиров и мастерских. Подобные функции солдат, их привилегированное положение, которым они нередко злоупотребляли, рассчитывая на безнаказанность, вызывали настороженное отношение к ним гражданского населения, а иногда и прямо враждебное.

Многие современные исследователи считают, что римская армия представляла собой корпорацию деклассированных элементов, руководствовавшихся только соображениями личной выгоды и стремлением побольше награбить за счет внешних врагов или собственных соотечественников. Однако эта точка зрения не оправданна. Римская армия была тесно связана с теми слоями, которые составляли социальную опору империи, и не только потому, что являлась той реальной силой, на которой эта последняя держалась. Как уже отмечалось выше, ветераны пополняли сословие декурионов, становились собственниками имений, возделывавшихся по римскому образцу, носителями социальной и культурной романизации в самых отдаленных частях империи. С другой стороны, члены сословия декурионов, прежде чем занимать выборные должности в своих городах, обычно должны были пройти военную службу в качестве младших и средних командиров во вспомогательных частях и легионах и иногда дослуживались и до высших командных должностей. Многие из них и сами были сыновьями ветеранов. Таким образом, между армией и романизованными собственниками, принадлежавшими или близко примыкавшими к сословию декурионов, шел постоянный обмен людьми, что обусловливало общность идеологии всех этих категорий населения империи, общность их интересов.

Особую, игравшую значительную роль в эволюции культуры группу составляла интеллигенция, т. е. люди, зарабатывавшие на жизнь умственным трудом. Среди них были и вольноотпущенники, и плебеи, и выходцы из мелких и средних собственников италийских и провинциальных городов. Положение интеллигентов было довольно неопределенным. Некоторые из них занимались преподаванием в школах, предназначенных для юношей, изучавших ораторское искусство (риторику), философию, право, литературу, тогда объединявшуюся с языкознанием в одну науку — грамматику, и получали определенное жалованье и привилегии от правительства, так же как и врачи. Однако таких было немного, поскольку каждый город имел право в зависимости от своей величины исходатайствовать жалованье и привилегированное положение 5—20 преподавателям и врачам.

Огромному большинству приходилось заботиться о пропитании и искать покровительства власть имущих, без которого пробиться было нелегко. Даже такие прославленные поэты начала империи, как Вергилий и Гораций, оба вышедшие из низов, получили возможность писать и публиковать свои произведения лишь благодаря покровительству одного из приближенных Августа, Мецената, собиравшего наиболее талантливых поэтов в возглавлявшийся им и пользовавшийся вниманием и поддержкой самого Августа литературный кружок. Таких покровителей, патронов, имели и другие, как знаменитые, так и рядовые, писатели, поэты, философы и историки во все времена империи. У некоторых из них, например Ювенала и Лукиана, мы встречаем горькие жалобы на унизительность положения интеллигентных клиентов [29] 29 См.: Лукиан. Собрание сочинений. т. I–II. М.—Л., 1935, см. т. II, стр. 597–630 («О философах, состоящих на жалованье»). . Добиться покровительства того или иного патрона было нелегко, требовалась протекция кого-либо из его друзей или домочадцев, конкуренция между стремившимися проникнуть в дом патрона была ожесточенной. Римляне и италики старались оттеснить провинциалов, особенно греков, «гречишек», как их презрительно называл Ювенал, считая их особенно дерзкими и назойливыми [30] 30 Cм.: Ювенал Децим Юний. Сатиры. М.—Л., 1937, III, 60—130. . Греки в свою очередь в душе свысока относились к римлянам, все еще остававшимся в их глазах «варварами» и невеждами. Свободнорожденные считали себя более достойными, чем выходцы из отпущенников, и по временам даже добивались законодательного запрещения учить рабов гуманитарным наукам и медицине.