Елена Штаерман - Кризис античной культуры

, но на сходной точке зрения стоят и многие иные, например, американские культурологи Кребер [10] 10 Cм.: A. Kroeber. Style and Civilizations. N. Y., 1960. , Ф. Багби [11] 11 Cm.: Ph. Bagby. Culture and History. N. Y., 1958. , историк К. Квили [12] 12 См.: С. Quigley. The Evolution of Civilisations. N. Y., 1960. , английский социолог Л. Мамфорд [13] 13 Cm.: L. Mumford. The City in History. Its Origins, its Transformation and its Prospects. London, 1961. ) принимают за единицу исторического процесса и исторического исследования культуру, или цивилизацию, т. е. некий ограниченный во времени и пространстве общественный организм. Принципы выделения таких организмов и соответственно число существовавших или ныне существующих культур (или цивилизаций) у различных авторов различны, но в центре их интересов стоит западноевропейская культура (или цивилизация), а моделью, эталоном для выявления закономерностей движения цивилизаций служит античность.

На основе главным образом интерпретации истории античности строится и несколько иной вариант циклической смены культур, принимающий за единицу исторического процесса определенный тип культуры, не связанный с временем и пространством. На такой позиции стоят, например, испанский философ Ортега-и-Гассет [14] 14 Cm.: Ortega у Gasset. Una interpretacion de la Historia Universal en torno a Toynbee. Madrid, 1959; он же. Man and Crisis. N. Y.1958. и американский социолог Ф. Нортроп [15] 15 Cm.: F. Northrop. Philosophical Anthropology and Practical Politics. N. Y., 1962. .

Перечисленные концепции неприемлемы не только для историков-марксистов, но неоднократно подвергались критике и со стороны ряда прогрессивных западных историков и социологов. При всем существенном различии каждой из них присущи некоторые общие и как раз наиболее уязвимые пункты. Все они игнорируют или отодвигают далеко на задний план материальную жизнь общества. Им не только чуждо представление о последовательной смене социально-экономических формаций, но они даже не задаются вопросом о том, чем с точки зрения форм собственности, эксплуатации, социальной структуры и общественных связей отличается, например, античное рабовладельческое общество от капиталистического, какова разница между античным рабовладельцем и современным капиталистом, между античными рабами и наемными рабочими буржуазного мира, между классовой борьбой, степенью развития классового самосознания, возможностями коренного переустройства общественных отношений в древности и теперь. Взаимосвязь между базисом и надстройкой, между способом производства и определяемыми им воззрениями на природу, общество, человека, его задачи и цели, воззрениями, обусловливающими самый характер культуры, они переворачивают с ног на голову. Отсюда непонимание того факта, что закономерности развития каждой формации, а следовательно, и ее культуры, определяются специфическими, только ей присущими условиями, и ими же определяется конечный итог этого развития.

Всем этим концепциям свойственна также реакционная идеализация ранних периодов различных цивилизаций, когда низшие якобы добровольно повиновались высшим, а религиозность и основанная на вере мораль обусловливали наивысшую способность к творчеству.

Наконец все или почти все циклические концепции родились из твердой уверенности их авторов в глубоком кризисе, упадке и неотвратимой или отвратимой лишь с большим трудом гибели современной европейской культуры. Поэтому тема кризиса цивилизаций и в первую очередь цивилизации античной занимает в их исследованиях главенствующее место.

Циклические концепции пользуются популярностью в тех кругах историков, которые сознательно или бессознательно отождествляют всю современную культуру с культурой буржуазной, и в симптомах упадка последней видят доказательство гибели культуры вообще. Соответственно и разложение античной культуры как таковой трактуется ими как всеобщий абсолютный упадок, преддверие «темных веков», соотношение гибнущего старого и рождающегося нового остается в стороне.

Неправильное использование сравнительно-исторического метода, приводящее к вульгарной модернизации истории и созданию циклических концепций, не означает, однако, что самый этот метод порочен. Напротив, должным образом использованный, он позволяет выявить ряд частных и общих исторических закономерностей. К. Маркс, сравнивая обезземеливание римских крестьян во II–I вв. до н. э. и западноевропейских крестьян периода становления капитализма, сформулировал мысль о внешне поразительно сходных процессах, которые в разной исторической среде приводят к различным результатам (в Риме этот процесс, как известно, привел не к капиталистическому, а развитому рабовладельческому производству), и о том познавательном значении, какое имеет такое сопоставление [16] 16 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 19, стр. 120–121. . К. Маркс вообще неоднократно обращался к античному материалу, сравнивая различные явления античной и капиталистической экономики, противопоставляя их и анализируя полученные от такого сравнения и противопоставления результаты. Такое сравнение в известной мере заменяет не всегда возможный в исторической науке эксперимент. Античный же мир особенно пригоден в качестве такой, условно говоря, лаборатории, поскольку ему в большей мере, чем иным предшествовавшим античности, с нею сосуществовавшим и непосредственно сменившим ее обществам, убыли присущи некоторые черты, не делавшие греко-римский мир капиталистическим, но получившие свое полное развитие при капитализме.

В. И. Ленин в заметках, которые он делал при чтении «Метафизики» Аристотеля, подчеркивал, что античные философы ставили перед собой вопросы, впоследствии вставшие и перед философами нового времени, и что их теории при всей, с нашей точки зрения, наивности, были как бы «пробными системами» по сравнению с философскими концепциями современности [17] 17 См.: В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 29, стр. 326. , подобными «пробными системами», как бы черновыми набросками, были и некоторые другие черты античности.

Таким образом, как мы видим, история античного мира и его культуры служит не только предметом исследования небольшой группы ученых, но является неиссякающим источником идей и концепций, игравших и играющих немаловажную роль в идеологической и политической борьбе. Отсюда особая актуальность изучения античности. Оно имеет целью не только критику антимарксистских концепций, но и более глубокое понимание закономерностей всемирно-исторического процесса.

Кризис античной культуры по-разному понимался и понимается различными историками в зависимости от их общих, часто субъективных оценок этой культуры. Те, кто наивысшее ее достижение видел в искусстве, литературе, философии периода расцвета афинской демократии (VI–IV вв. до н. э.), всю последующую историю древности относили к эпохе упадка. Другие, напротив, высоко оценивали научные, технические и художественные достижения последующих веков, в частности римской культуры I в. до н. э. — I в. н. э., включая и эти века в период поступательного развития античности. Кризис для них датируется временем распространения в Римской империи восточных мистических учений, отхода от канонов античного искусства, основ античного мировосприятия и тому подобных явлений.

Читать дальше