Валентин Рунов - Удар по Украине. Вермахт против Красной Армии

В результате простого сопоставления можно сделать вывод, что общее соотношение сил и средств в полосе Киевского Особого военного округа, по данным архива, было в пользу советского командования по количеству расчетных дивизий — в 1,6 раза, по личному составу — в 1,2 раза, по орудиям и минометам в 1,4 раза, по танкам — в 4 раза, по самолетам — в 2,5 раза [2] ЦАМО, ф. 15, оп. 11600, д. 1062, л. 85. .

Основным оперативным документом для войск Киевского Особого военного округа к началу войны была «Записка по плану обороны на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск КОВО на 1941 год». Долгое время этот документ под грифом «Совершенно секретно» и «Особой важности» хранился в особом отделе Центрального архива Министерства обороны СССР. Впервые он увидел свет только в 1996 году, после того как его опубликовали в «Военно-историческом журнале» Ю. A. Горьков и Ю. Н. Семин. В этом документе определялись: задачи обороны; соседи и границы с ними; задачи армий (районов прикрытия) и планы их выполнения; состав и задачи резервов округа; вопросы использования ВВС, средств противовоздушной и противодесантной обороны округа; порядок построения системы полос, позиций, районов и их инженерное оборудование; вопросы организации тыла и управления. Все эти вопросы были изложены достаточно подробно, что, безусловно, доказывает рациональность этого плана и грамотность его составителей.

О том, как готовился Киевский Особый военный округ к войне, имеется немало информации. Обратимся только к воспоминаниям самых крупных военачальников того времени, которые непосредственно получали директивы и имели право отдавать директивы (приказы) подчиненным войскам. При этом следует учитывать, что командующий фронтом М. П. Кирпонос погиб в сентябре 1941 года, а бывший начальник штаба Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта) генерал М. А. Пуркаев своих воспоминаний не опубликовал, а на вопросы Генерального штаба относительно начала Великой Отечественной войны постарался отделаться общими фразами.

Поэтому приходится обращаться к третьему по значимости лицу в вопросах разработки оперативных документов — бывшему начальнику оперативного отдела штаба Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта) полковнику (в последующем Маршал Советского Союза) И. Х. Баграмяну.

В своих воспоминаниях Иван Христофорович пишет, что впервые с Планом прикрытия государственной границы войсками этого округа познакомился в конце января 1941 года. Он же пишет и о том, как разрабатывался этот план. В книге И. Х. Баграмяна «Так начиналась война» он пишет, что где-то в феврале 1941 года «адъютант командующего майор А. Н. Гненный сообщил мне, что меня вызывает генерал Кирпонос. Я захватил карту и справку по плану прикрытия границы. Бегло просмотрев документы, командующий сказал:

— Оставьте это мне. Я разберусь, а потом выскажу свое мнение.

Два для спустя командующий снова вызвал меня. В его кабинете были Вашугин и Пуркаев. Молча показав на стул, Кирпонос открыл папку с материалами по плану прикрытия границы.

— Я думаю, — начал он, подчеркивая каждое слово, — что с момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдет некоторое время. В Первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но все же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать. Следовательно, для прикрытия государственной границы можно выделить минимум имеющихся у нас сил, чтобы остальными маневрировать, исходя из конкретно складывающейся обстановки. Вероятнее всего, от нас потребуют создать мощную ударную группировку, которая поведет решительное наступление на агрессора.

Кирпонос взял из папки листок с нашими расчетами:

— И вот я спрашиваю вас: а не многовато ли войск мы сосредотачиваем на границе?

Никто не ответил. Командующий бросил листок на место.

— По-моему, слишком много. Считаю, что из состава каждого армейского района прикрытия границы надо высвободить минимум по одной стрелковой дивизии. Тогда нам будет легче быстро создать достаточно мощную ударную группировку и бросить ее на врага. Поймите: если на нас нападут, мы должны немедленно организовать ответный удар.

— Да, — задумчиво проговорил Пуркаев. — Так-то оно так: мы, конечно, должны думать об ответном ударе. Но ведь к нему надо готовиться. А если враг нападет неожиданно, сомнет жидкую цепочку наших войск прикрытия и всеми силами двинется дальше? Тогда и оборону будет трудно создать, а не то что организовать контрнаступление.

— А мы не должны допустить, чтобы враг упредил нас, — холодно парировал Кирпонос. — А для чего у нас разведка существует?

— Правильно, товарищи, — вмешался в разговор Вашугин. — Не пристало нам думать об обороне. Если враг навяжет нам войну, наша армия будет самой нападающей из всех армий. Она сумеет нанести противнику сокрушительный ответный удар, а затем добить там, откуда он пришел» [3] Баграмян И. Х. Так начиналась война. С. 49–50. .

Теперь вполне понятно, что оперативный план Киевского Особого округа, который был разработан к лету 1941 года на основании существовавших в то время взглядов об ответном сокрушающем ударе Красной Армии, носил в целом шаблонный характер. Армии прикрытия должны были занять отведенные им полосы вблизи государственной границы с опорой на укрепленные районы и не допустить прорыва противника на советскую территорию. Основной упор был сделан на стойкость войск первого эшелона армий и успешные действия армейских резервов. При этом первая фронтовая оборонительная операция уже заранее не планировалась и не готовилась, а фронтовые резервы только нацеливались на окончательный разгром вклинившихся группировок противника и перенос боевых действий на его территорию.

Таким образом, командующему Киевским Особым военным округом удавалось проводить свою идею, направленную на быстрое поражение противника в приграничных сражениях и перенос военных действий на территорию врага. На основании этой идеи и велась разработка окружного плана, который должен был лечь в основу армейских планов прикрытия государственной границы.

В то же время обстановка на советско-германской границе в это время была очень сложной. Так, генерал К. К. Рокоссовский в своей книге «Солдатский долг» писал: «В приграничном районе КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза… В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих.