Владимир Соловьев - Древние славяне. Таинственные и увлекательные истории о славянском мире. I-X века

<���…> На четвертый день Петр отправил тысячу воинов разведать врага. Они натолкнулись на десять сотен булгар. Поскольку между ромеями и хаганом был мир, варвары двигались беззаботно, ромеи же в соответствии с приказом стратига пустили в ход против варваров дротики. Булгары прислали парламентеров, отказываясь от битвы и убеждая ромеев не нарушать мира. Экзарх отряда переправил послов к стратигу, стоявшему в восьми милях от этого места. Петр, отвергнув миротворческие доводы, велел передовому отряду предать варваров мечу.

<���…> Стратиг… приказывает войску переправиться через реку, не считаясь с возможностью того, что там окажутся враги. Когда [первая] тысяча перешла реку, варвары ее полностью уничтожили. Узнав об этом, стратиг сделал так, чтобы группы [воинов] переправлялись не рассеянно, но все вместе, – ведь, пересекая реку в малых количествах, они становились бессмысленной жертвой врага. Когда ромейское войско было таким образом приведено в порядок, варвары выстроились на берегу реки. Ромеи же стали засыпать варваров копьями с лодок. Те не смогли устоять под тучей выпускаемых [по ним] стрел и оставили берег осиротевшим. Тогда же погиб и их таксиарх… (военачальник. – Ред.) Пирогаст: пораженный стрелой в бок, он умер, ибо рана оказалась смертельной. Как только пал Пирогаст, враги обратились в бегство, ромеи стали хозяевами речного берега. Затем они принудили к бегству толпы варваров и учинили большую резню, но не могли долго продолжать преследование из-за отсутствия коней и вернулись в лагерь.

На следующий день проводники, ведшие войско, окончательно заблудились, так что воинов охватила жажда. Беды продолжались. Не перенеся отсутствия воды, ромеи утоляли жажду вином. Несчастье длилось и на третий день. И все войско погибло бы, если бы какой-то захваченный варвар не сказал, что всего в четырех парасангах находится река Иливакия. Так ромеи к утру достигли воды. И вот одни, преклонив колени, жадно тянут ее губами, другие черпают пригоршнями, иные наполняют из потока сосуды.

…Действительно величайшим чудом из великих чудес было… другое. Когда… славяне на свою погибель коварно задумали и изготовили защитное оружие и приспособления для нападения на город (Фессалоники. – Ред.) – один придумывал новые неизвестные машины, другой делал, изобретая, новые мечи и стрелы, – они соревновались друг с другом, стараясь казаться более сообразительными и более усердными в помощи племенным вождям. Был среди них один из этого народа славян, умевший достойно держать себя, дельный и разумный, а также благодаря его большому опыту сведущий в сооружении и устройстве боевых машин. Он просил самого князя дать ему разрешение и помощь, чтобы соорудить великолепную башню из крепко соединенных бревен, поставить ее, искусно укрепив, на колеса или какие-нибудь катки. Он хотел покрыть ее свежесодранными шкурами, установить сверху камнеметы и оковать с двух сторон в виде… меча. Сверху же, где зубцы, будут ходить гоплиты. Она была бы в три этажа, чтобы в ней помещались лучники и пращники, – словом, соорудить такую машину, с помощью которой, как он утверждал, они обязательно возьмут город.

Когда архонты славян, удивленные описанием странного сооружения, о котором рассказано, отнеслись с недоверием к его словам, они повелели изобразить на земле устройство указанной машины. Мастер же, который изобрел это сооружение, ничуть не поколебавшись, воспроизвел изображение машины на земле. Убедившись наконец в том, какой ужас она должна вызывать, они охотно дали много юношей: одних рубить лес для основы, других, опытных и сильных, для его отделки, третьих, искусно обрабатывающих железо, для ковки, четвертых в качестве воинов и мастеров по изготовлению метательного оружия. И было огромное стечение помогающих [в строительстве] упомянутой машины. Когда же они один за другим собрались для этого дела и наконец работа должна была начаться, тогда заступник и защитник всех славный Димитрий, заботливо предвидящий будущее, явился тому, кто намеревался строить машину, и, ударив по лицу рукой, лишил рассудка и памяти. Так что тот сразу стал убегать от своих.

Они вернули его для работы, но он опять убежал еще дальше. И чем ближе они хотели подойти к нему, тем дальше он уходил от них. Потеряв таким образом разум, он жил в труднопроходимых горах, как дикий зверь, без одежды, избегая всех людей и скрываясь. Поэтому в конце концов работа над этой сложной машиной была оставлена.

Упомянутый же мастер по-прежнему оставался в пустыне, пока подготовка осады не была остановлена [заботами] мученика. И тогда изобретатель этой машины, придя наконец в себя, рассказал всем, как ему явился мученик. Когда он начал работу, он увидел какого-то огненного мужа в прекрасных одеждах, который ударил его рукой по щеке. И с тех пор он потерял рассудок и память, всех принимал за мученика и убегал. Он снова увидел его, и тот вернул его из пустыни и сказал ему, чтобы он не боялся, а шел в город искать его. [Мастер] пошел и стал искать святого чудотворца, спасителя отечества и нашел его. И когда понял, что именно он воспрепятствовал [созданию] этой машины, сразу же искренне уверовал в Бога и святого мученика Димитрия и был удостоен пречистого крещения, возвестив всем о вышесказанном чуде.

И вновь помощь явилась по заступничеству градолюбца. Когда все славяне со Стримона и с Ринхина наконец немного успокоились, сложив оружие, они грабили мореплавателей, посланных в царственный город, чтобы доставить урожай с островов, от Узкого моря (имеется в виду, по-видимому, пролив Босфор. – Ред.) и из мест около Париона и Проконесса, и, забирая в плен вместе с кораблями тех, кто находился в таможне, с множеством судов уходили домой к [своим] «мешкам». Тогда повелитель всего, венчанный Христом наш василевс (царь. – Ред.), видя, что враги проявляют упорство и дерзость не только по отношению к нашему городу, но также осмеливаются нападать на самих правящих, приказал своему христолюбивому воинству выступить в поход против [славян] со Стримона через Фракию и [земли] напротив нее, причем не тайно или скрыто, но известив их о наступлении. Узнав [об этом], [славяне] заняли теснины и укрепленные места и вооружились для сопротивления ромейскому войску. Они просили о всяческой военной помощи у разных варварских союзных [им] князей.

Но и на этот раз… могучий мученик вместе с другими святыми вооружился и возвысил победами ромейское войско над славянами. Они перебили в засадах, которые устроили сами [славяне], более сильных из них и видных, а также гоплитов. И побежало все варварское племя, а некоторые, тайно проникнув в наш богохранный город, побуди при этом [горожан] выйти к находившимся вблизи их хижинам и взять припасы, так как из-за несказанного страха и избиения, которое там было, семьи, оставив все, бежали [в глубь] области. И можно было видеть мертвых [славян] и бегущих горожан, вместе с женами и детьми, направляющихся в хижины, расположенные вокруг Литы и других ближайших мест, и уносящих [оттуда], взвалив на плечи, хлеб, овощи, другие припасы и прочее для пропитания, шли безоружные и, как обычно… в пути и в жару полуодетые. И то, что они задумали против нашего города, промысл свыше по [предстательству] мученика обратил на них.