Владимир Соловьев - Русские на чужбине. Неизвестные страницы истории жизни русских людей за пределами Отечества X–XX вв.

Даже сравнительно безобидная партийная школа для рабочих активистов в местечке Лонжюмо под Парижем, созданная В.И. Лениным и его соратниками, пользуется дурной славой как место, где проходят курс обучения террору.

На самом деле слушателям всего лишь читались здесь лекции по политической экономии, истории, теории и практике социализма и т. п. Правда, сама эта школа финансировалась на деньги от называемых эксов (от слова «экспроприация» – принудительное изъятие) – налетов на почтовые поезда, кареты, казначейства, банки, магазины, конторы заводов и фабрик. Похищение денег было с размахом организовано от Кавказа до Урала, сопровождалось кровью и человеческими жертвами, и революционной романтики в этих нападениях было не больше, чем в уголовных преступлениях бандитов и разбойников с большой дороги.

I*усская эмиграция не была локализована и привязана к какой-то одной стране. Такие политические эмигранты, как А.И. Герцен, М.А. Бакунин или П.А. Кропоткин активно перемещались по Западной Европе, и это относится и к другим изгнанникам из России. Сколько-то лет они, допустим, жили во Франции, затем перебирались в Англию, оттуда – в Германию, подолгу оставались в Швейцарии, а позднее снова оказывались во Франции или в Англии. Для Герцена и его друга Огарева это особого труда не составляло. За границей они не бедствовали, ибо оба сумели вовремя продать свою недвижимость в России и перевести капитал во Францию, что обеспечило им вполне безбедное существование.

В Великобритании к концу XIX века сложилась компактная община русских политэмигрантов численностью свыше 9,5 тысячи человек. Они сосредоточились главным образом в трех крупных промышленных городах – Лондоне, Лидсе и Манчестере. Правда, кроме русских, среди них были и поляки, участвовавшие в революционном и национально-освободительном движении, и, преследуемые царизмом, вынужденные покинуть Россию.

Первые русские (если не считать дипломатов и купцов) ступили на английскую землю еще в начале XVII столетия. Это были молодые люди из хороших семей, посланные царем Борисом Годуновым обучаться наукам и набираться на Западе ума-разума.

В стране Туманного Альбиона им настолько понравилось, что они пожелали остаться и стали «невозвращенцами».

В XIX веке столица Великобритании – центр свободной русской печати. Именно оттуда «звонит» «Колокол» – газета, издаваемая для тайного распространения в России друзьями и единомышленниками А.И. Герценом и Н.П. Огаревым. Из Лондона исходят и попадают на родину альманах «Полярная звезда», сборники «Голоса из России», журналы «Накануне», «Народоволец», «Хлеб и воля», доносившие до соотечественников вольное русское слово.

Традиция брать под защиту инакомыслящих существует в Великобритании давно и насчитывает не одно столетие. И помимо русских изгнанников и борцов с самодержавием в Англии жили тогда политэмигранты из самых разных стран.

Впрочем, в Великобритании до поры до времени предпочитают искать убежище не только революционеры и лица, критически настроенные к царскому режиму, но и люди, ни в чем предосудительном не замеченные. Страна Томаса Мора и Шекспира привлекает россиян не только свободой мысли и слова, но и передовыми технологиями, рациональностью и удобством жизни. Император Александр I, побывавший в 1814 году в английской столице, сразу оценил комфорт роскошной гостиницы на Пикадилли, в которой остановился во время своего визита. Больше других новинок отеля ему понравился нигде еще не виданный ватерклозет. Во дворце английских королей это усовершенствование канализационной системы еще отсутствовало, и потому любивший удобства русский монарх наотрез отказался туда переселяться.

Англомания с начала XIX века – распространенное явление в России. Не случайно А.С. Пушкин, никогда не бывавший ни в Англии, ни вообще за границей, мечтает увидеть «Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы…», в чем и признается своему другу П.А. Вяземскому.

Владимир Печерин был из тех людей, которых иностранцы приводят в пример, говоря о загадочной русской душе. Фигура яркая, таинственная, противоречивая, он притягивал внимание как современников, так и потомков.

Родился он в Киевской губернии в семье офицера-дворянина. По окончании филологического факультета Санкт-Петербургского университета два года стажировался в Берлинском. Еще в студенческие годы проявил блистательные способности к языкам и литературному переводу. Возвратившись из-за границы, Печерин занял предложенное ему место профессора Московского университета, преподавал философию и греческую филологию. При таком хорошем старте у него были великолепные перспективы, но он пренебрег открывавшейся перед ним карьерой и предпочел навсегда покинуть Россию. Это произошло в 1836 году – как раз тогда, когда было опубликовано первое «Философическое письмо» Петра Чаадаева, взорвавшее общественное мнение в стране.

Дуэль Печорина с Грушницким.

Михаил Врубель. 1890–1891 гг.

Владимир Печерин был прообразом лермонтовского Печорина из повести «Герой нашего времени»

Между Печериным и Чаадаевым много общего. Оба разделяли утопические взгляды одного из родоначальников христианского социализма аббата Ф.Р. Ламенне, оба страдали от реалий российской жизни и выступали с резкой критикой существующих порядков и духовного застоя.

Эмиграция B.C. Печерина не была ни внезапной, ни спонтанной. Это продуманный и осознанный шаг. Как он сам признавался, его вытолкнуло из России «зрелище неправосудия и ужасной бессовестности русского быта». Он был эмигрантом по убеждению. Тоска по загранице охватила его душу с самого детства. «На запад! На Запад!» – кричал во мне таинственный голос…» – напишет позднее Печерин в своих воспоминаниях под мрачным названием «Замогильные записки». И, с блеском читая лекции в Московском университете, он продолжал думать и мечтать лишь об одном: как бы побыстрее и во что бы то ни стало бежать из России.

Его нередко причисляют к антипатриотам. В обширном творческом наследии этого оригинального литератора и религиозного философа с трудом можно найти доброе слово о покинутой родине. Да и поведение и поступки Печерина говорят сами за себя.

Им написаны строки:

Он испытывал настоящий «страх России» и называл оставленное отечество Некрополисом – городом мертвых, который не имеет никаких перспектив для своего развития.