Олег Соловьёв - Русские масоны. От Романовых до Березовского

Ровно через девять дней Ленин делает следующее добавление ко второму письму съезду: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этою поста и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д.». Отмеченное — не мелочь, или это «такая мелочь, которая может получить решающее значение». Трудно сказать о причинах подобного шага и конкретизировать мысли высшего руководителя на сей счет. Гораздо важнее иное: Ленин и в данном случае не был в состоянии предъявить конкретные обвинения собственному выдвиженцу и опять ограничился ссылкой на его грубость, в отличие от перечисления политических и идеологических огрехов тех же Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Пятакова, да и пожелание «обдумать способ перемещения» Сталина неизвестно куда с заменой неизвестно кем, ясно, что не Львом Давидовичем, оставалось слишком расплывчатым и не требующем принятия немедленного решения. Мало того, письмо съезду, согласно воле Ильича, было передано Крупской в ЦК РКП (б) после его кончины, 18 мая 1924 г., за несколько дней до открытия уже XIII партсъезда, и было оглашено на нем по делегациям без опубликования.

Все последующие шаги Троцкого по существу сводились к формированию в партии оппозиционных групп из недовольных действиями лидеров во внутренней или внешней политике, порождая новые недоразумения и раздоры, что, конечно, лишь вело к изоляции бывшего наркома и сплочению значительной части верхов вокруг Сталина. Но, похоже, он и добивался подобного результата ради ослабления партийного руководства и подрыва государственного устройства СССР в интересах посторонних сил теперь, видимо, французского происхождения при сохранении, однако, связей с заокеанскими группировками. В результате его исключили из ВКП(б) и после непродолжительной ссылки в Алма-Ату выдворили в Турцию, под крылышко давнего масона, президента Мустафы Кемаля, пославшего опального на Принце -вы острова в Мраморном море. Такое место обитания семейства выбрали не случайно.

Понятно, что в ситуации непрестанных трений в верхах руки карательных органов пока не дотягивались до враждебных или просто нейтрально относившихся к советской власти прежних общественных организаций, включая в первую очередь масонских мистиков. Из них сохранились отчасти Ордена мартинизистов и филалетов. В Москве в 1917—1918 гг. работала ложа «Семен Гамалея к Кубическому Камню» в составе выявленных 10 адептов под началом бывшего присяжного поверенного II.М. Казначеева, масона 33-й степени шотландского устава, ему помогал сын Дмитрий, обладатель 3-й степени. Аналогичный градус имел Ю.К. Терапиано, вскоре перебравшийся в Париж, а его собрат Л.К. Гольтори — 18-й градус того же устава. После закрытия братства они открыли в столице, видимо, дочернюю мастерскую «Коловион к Сокровенной Мудрости», из членов которой известен лишь масон высших степеней С.П. Щуров, когда-то директор Румянцевского музея, затем совслужащий, специалист по библиотековедению, занимавшийся изучением масонских рукописей. По верованию был старообрядцем. В Петрограде до 1919 г. действовала ложа «Карма» с неизвестным составом участников, а также Великая Ложа «Астрея» (ок. 1916—1918 гг.) от Ордена рыцарей филалетов. Из участников последней известен лишь Ю.В. Рум-мель, предприниматель, эмигрировавший в Польшу 1. По всей вероятности, эти братства занимались по традиции изучением магии и оккультизма без интереса к политике.

Несколько позже по инициативе отдельных адептов перечисленных обществ, их учеников или иных лиц начали появляться тайные общества и ордена, не относившиеся непосредственно к Ордену «вольных каменщиков», которые условно причислим к разряду предмасонских организаций. Их кадры не только широко использовали в упрощенной интерпретации механизмы функционирования и обряды влиятельного мирового сообщества, но и проявляли готовность при благоприятных условиях трансформироваться в правильные ложи. Далеко не случайно парижские масоны считали главными союзниками и опорой прежде всего мартинистов, оказывая им и материальную помощь. Посредником здесь выступал известный нам Терапиано, информатор Кандаурова. 24 ноября 1923 г. последний направил письмо Вакару, нелегально посещавшему РСФСР, следующее письмо: «Посылаю вам обещанную книгу , которую прошу вас возвратить через месяц. Одновременно с сим делаю распоряжение о том, чтобы через указанное вами учреждение была послана Ольге Дмитриевне, на адрес которой братья московской розенкрейцерской ложи просили направлять пожертвования, вещевая посылка стоимостью 20 долларов и чтобы через месяц ей была послана вторая такая же посылка. Не откажите, если имеется к тому возможность, осведомить братьев П.М. и Д.П. Казначеевых, что обе посылки предназначаются им для распределения по их усмотрению между братьями ложи и исходят от русской франкмасонской организации древнего и принятого шотландского устава» 1. Посылки мартинистам шли регулярно до конца 20-х годов.

Однако еще в царские времена у Казначеева появился опасный соперник в лице уроженца Рига, выпускника физико-математического факультета Петербургского университета Г.О. Мебе-са, считавшего приоритетным направлением мартинизма оккультные знания, тогда как первый выдвигал на первый план посвятительные традиции. Раскол между ними все углублялся, а после женитьбы Мебеса на оккультистке, владевшей издательством «Китеж», М.А. Нестеровой, в советский период, дело завершилось созданием Ордена мартенизистов под ее руководством при сохранении супругом, как он полагал, управления обоими орденами. Тут появился новый фигурант Б.В. Астромов-Кириченко, ставший масоном в ложе «Авзония» Великого Востока Италии (1909 г.). Он тяготился опекой супругов и в 1921 г. основал собственное Русское автономное масонство^ в союзе которого якобы находились дочерние ложи «Трех Северных Звезд», «Пылающего Льва», «Дельфина» и «Золотого Колоса». Открыл он и Великую Ложу «Астрея» в Петрограде с московским филиалом «Гармония» под началом отстраненного от мартинизма Мебесом

С.В. Полисадова. Членами лож были представители старой интеллигенции из юристов, студенты, музыканты, артисты, домохозяйки, которые стремились уйти от советской действительности в [дебри мистики и оккультизма. Регулярные заседания отсутствовали, заседания собирались от случая к случаю, да и деятельность носила во многом декоративный характер.