Олег Соловьёв - Русские масоны. От Романовых до Березовского

В пространной резолюции конгресса по французскому вопросу содержался отдельный раздел «Франкмасонство, Лига прав человека и буржуазная печать», где повторялись голословные утверждения Троцкого. Документ бичевал партийное руководство за связи с «секретным учреждением либеральной буржуазии», т.е. тайной организацией врага. Конгресс поручил ЦК ФКП не позже 1 января 1923 г. «ликвидировать все связи партии, в лице отдельных членов или групп» с франкмасонством, о чем следовало в каждом конкретном случае сообщать в печати 284 284 РГАСПИ, ф. 291, «I. 1, д. 239, л. 40. . Руководящий комитет партии вскоре одобрил постановление конгресса, а его центральный орган «Юманите» стал публиковать соответствующие данные. Правда, многие адепты отказались покинуть масонство и предпочли выйти из партии, включая генерального секретаря Фроссара. На деле Коминтерн благодаря Троцкому лишь усугубил кризис в ФКП, которая потеряла немало членов, перешедших в СФИО, и утратила былое влияние в стране. Фактически Коминтерн уклонился от проведения аналогичной линии в других странах, да и в отношении Франции его лидеры не будировали вопрос при сохранении резолюции IV конгресса в силе.

Если буржуазная печать подвергла резкой критике изложенные решения, квалифицируя их вмешательством «красного империализма» во внутренние дела Франции, то местное масонство проявило известную сдержанность и даже почти удовлетворение. Ведь появился прочный заслон для проникновения Интернационала в страну по орденским каналам и одновременно повод для того, чтобы члены лож отказались от поддержки РСФСР. Показательной в этом отношении была заметка в журнале Великой Ложи «Символизм» за подписью Д. Кудо под заглавием «Отлучение коммунистов». Автор противопоставлял коммунизм как «милитаризацию партий для завоевания мира» масонской терпимости, якобы разрешающей адептам быть коммунистами, ибо к их идеалу полезно стремиться «в поисках практического средства смягчения чрезмерного индивидуализма, от коего мы страдаем». По-своему права и компартия, ведь и мы, дескать, уважаем «коммунистическую мечту, подобно всем другим мечтаниям, но заточить себя в определенную организацию не позволим» 285 285 Le syinbolisme. 1923. Janvier. P. 12—13. . Вряд ли подобные рассуждения пришлись но вкусу нашим соотечественникам, охотно вступавшим в братства ВЛФ.

Из России усиливался поток беженцев сперва в Прибалтику, Финляндию, Польшу, Германию, балканские страны, а оттуда во Францию, где их насчитывалось около 200 тыс. человек примерно из 1,5 млн. покинувших родные пределы. Местом их главного сосредоточения сделался Париж. «В общественном обозе белых армий за границу ушел весь политический спектр дореволюционной России, кроме большевиков, с одной стороны — социалисты и кадеты, то есть движущие силы Февраля, с другой, и их недавние противники монархисты, вплоть до крайне правых, которые, препятствуя проведению реформ, внесли свою лепту в крушение России. Борьба между этими флангами продолжалась и в зарубежье» 286 286 Назщюв М. В. Миссия русской эмиграции. Ставрополь, 1992. С. 41. .

Кадры прежних и потенциально новых масонов составляли преимущественно либерально настроенные чиновники, профессу-

ра, литераторы, журналисты, адвокаты, лица свободных профессий либеральных или левых взглядов, приверженцы деизма, православные, иудеи. Они стремились в первую очередь надежно обосноваться на новом месте, пристроиться к доходным занятиям, обеспечить семейный бюджет, чему могло способствовать членство в быстро восстановившихся привычных партиях, обществах, в местных учреждениях, масонских ложах. Принадлежавшие к таковым в России добивались посвящения сперва в мастерских Великого Востока Франции — «Братство» и «Братство Народов», благосклонно относившихся к россиянам, в том числе там регуляризировали даже мартинистов, вроде Маркотуна, не говоря уже об участниках бывших лож ВВНР. В 1919—1921 гг. там появляются известные общественные деятели, о которых говорилось ранее. Это Капдауров, Ефремов, Коновалов, Кугушев, Маргулиес, Аничков, Савинков и др. Однако революционная закваска некоторых французских братьев, заигрывавших с большевиками, заставила значительную часть соотечественников вступить в Англо-Саксонскую, «Тэба» и «Космос» — ложи союза ВЛФ. Здесь оказалась почти вся группа Кандаурова, членам которой позволили занять офицерские должности в двух первых братствах 1.

При содействии французов 15 ноября 1921 г. в Париже был открыт русский розенкрейцерский капитул «Астрея» (богиня справедливости) в память одноименного центра России начала

XIX в. под председательством Кандаурова. 14 января следующего года там же появилась первая одноименная символическая ложа с досточтимым мастером Макшеевым. Другими активистами стали промышленник А.И. Мамонтов, доктор права Э.П. Беннигсен, гвардейский офицер В.Н. Скрябин, адвокат П.А. Соколов, врач

В.Д. Айтов, известный предприниматель А.И. Путилов и др. В регламенте общества говорилось: «Все входящие в его состав братья обязуются работать невзирая на личности, во имя благополучия человечества вообще и России в частности, стремиться к ее постепенному освобождению и мирной организации». Пропаганда масонства в России считалась «основой для восстановления порядка в этой стране на принципах моральной эмансипации, прогресса и солидарности народов» 287 287 РГАСНИ, ф. 5, оп. 3, д. 501, л. 3-18; д. 507, л. 14—15, 131. . Тем самым декларировались со всей определенностью чисто политические цели в плане трансформации советскою в буржуазный строй. Первоначально ложа насчитывала до 50 адептов из интеллектуалов, лиц торгово-про-мышленного мира и свободных профессий, причем ее состав со временем увеличился. Среди руководителей и рядовых членов преобладали православные русские, незначительный процент составляли евреи. Собрания проводились в помещении ВЛФ и ВСФ на ул. Пюто.

Сперва масоны занимались прежде всего работой в общественных организациях и уделяли мало внимания посвятитель-ским аспектам. При этом они старались улаживать разногласия внутри таких учреждений, проявлять взаимную терпимость ко всяким подходам на базе приемлемых компромиссов. Речь идет о Совещании русских дипломатических представителей, Временном комитете русских инте^сов за границей, Союзе земств и городов, различных съездах и конференциях. Так, к проходившему в мае 1921 г. съезду представителей промышленности и торговли с приветственной речью от Русского парламентского комитета обратился Кузьмин-Караваев, почетным председателем стал будущий «вольный каменщик» Г1. II. Рябушинский, в прениях выступил видный кадет, адвокат Н.В. Тесленко. В бюро временного комитета организации «за объединение антибольшевистских сил» вошли А.В. Карташев, журналист Ю.Ф. Семенов, адвокат Г.Б. Слиозберг, тот же Тесленко. В мае состоялся и съезд Объединения русских сил с целью борьбы против большевизма при участии Кузьмина-Караваева, Тесленко, Слиозберга, которые были и в Национальном комитете под председательством Карташева. Сама направленность подобных ассоциаций свидетельствовала о настроениях и побуждениях эмигрантской среды, хотя они не сопровождались эффективными действиями. Из позитивных шагов наших братьев можно отметить лишь сбор средств в помощь голодающим Поволжья в 1921—1922 гг., да и то в основном по инициативе французов, создавших для этого специальные комитеты. В силу бедности наши соотечественники ограничились минимальными взносами 288 288 ЦХИДК, ф. 730, on. 1, д. 38, л. 15, 158. . Негативную роль туг сыграло и отношение властей РСФСР к организации помощи голодающим (Помгол), где работали члены союза ВВНР С.Н. Прокопович и Е.Д. Кускова, являвшиеся и членами правления Центросоюза. Их выдворили за границу по обвинению в антисоветской пропаганде.