Владимир Шигин - Короли абордажа

Помимо огромных антониевских октеров и декатеров, снабженных сильными таранами и мощным «броневым» деревянным поясом, вооруженных тяжелыми катапультами, туда прибыл и египетский флот, состоявший из легких и быстроходных судов. Всего под началом Антония было более 670 кораблей различных рангов. Это была огромная сила.

Всему этому Октавиану было почти нечего противопоставить. Италия была истощена войной с Помпеем, войска были разбросаны, а бывшие помпеевские и лепидовские легионы не отличались надежностью. Однако Антоний и не думал нападать, а предавался разгульной жизни в Афинах. При этом он настолько уверовал в свое могущество, что открыто попирал римские нормы поведения.

— Антоний ведет себя не как римский полководец, а как персидский царь, погрязший в роскоши и разврате! — сетовали его былые соратники и отъезжали к Октавиану.

Сам Антоний в минуты откровенности говорил:

— Пусть уезжают! Я нисколько не боюсь Октавиана. Он слишком тугодумен, чтобы победить меня. Однако если признаться честно, то я весьма опасаюсь Агриппу, ибо только он умеет совершать невозможное!

Осенью 32 года до н. э. Атоний наконец переправил свои войска на Керкиру (ныне остров Корфу), намереваясь оттуда нанести удар по Италии. Но едва его флот вышел в море, как на горизонте внезапно появились дозорные корабли римлян.

— Это Агриппа! — пронесся гул по антониевскому флоту.

— Это Агриппа! — горестно вздохнул Антоний и велел разворачиваться на Керкиру. Панически боясь нападения Агриппы, Антоний вскоре вообще ушел в Грецию. Туда он стянул все свои морские и сухопутные силы. Армию Антоний расположил на побережье Ионийского моря, а флот при входе в Амбракийский залив (ныне залив Арта) у мыса Акциум.

Поразительно, но одного имени римского флотоводца оказалось достаточно, чтобы сорвать вторжение неприятеля в Италию!

— Рим спасла слава Агриппы! — говорили тогда римляне, и в этих словах не было ни капли преувеличения.

Все это время Октавиан и Агриппа деятельно готовились к предстоящей войне. Усиливались легионы, строились корабли. Денег на это не жалели, когда их не хватало, вводили новые налоги, а недовольство подавляли со всей беспощадностью. Что касается Агриппы, то он вновь поразил всех своей проницательностью.

— Раньше мы ломили противника своей мощью, теперь будем бить маневром! — наставлял он корабельных начальников. — У Антония корабли неповоротливы, как раньше и у нас. Таранить нас будет не легко, мы же будем жечь врага зажигательными снарядами. Мы станем кружить вокруг антониевсих колоссов стаями вертких кораблей и атаковать только тогда, когда это будет выгодно нам!

— Как волки! — вставил кто-то.

— Именно как волки, волчьими стаями! — согласился Агриппа. — Волчица некогда вскормила отцов Рима, а теперь волчьи стаи даруют ему небывалое доселе величие!

Прижимистый в деньгах Октавиан никак не мог понять, для чего его соратнику нужна революция в морском деле. Он долго сопротивлялся и уступил лишь тогда, когда Агриппа пригрозил его покинуть.

Весь свой старый флот Агриппа, несмотря на продолжавшиеся вздохи Октавиана, пустил на дрова, а за пять лет отстроил новый. Вместо тяжелых малоповоротливых «линкоров»-декатеров, теперь основу римского флота составляли более мелкие, но более быстроходные и маневренные либурны-триремы. К неожиданному для многих выводу Агриппа пришел во время небольшой войны с мореходами-иллирийцами, которая произошла в 33 году до н. э. Именно там наблюдательный Агриппа убедился, каким грозным оружием могут стать маленькие, но быстроходные суда в умелых руках. Этого наблюдения было достаточно, чтобы римский флотоводец сделал свой выбор. Решение это было, что и говорить, воистину революционном. И чтобы решиться на такое, надо было быть очень твердо уверенным в своей правоте. У Агриппы таковая твердость была.

— Зачем бездумно тратить огромные деньги! — ругался на друга Октавиан, приходя в ужас от бесконечных расходных счетов. — Ведь твой старый флот одержал победу при Миле и Навлохе — это ли не доказательство правильного выбора!

— Противник знает об итогах Навлоха не меньше нашего, а потому готовит к встрече с нашими декатерами свои! При таком раскладе исход сражения решит случай, а на это полагаться преступно! Мы же теперь поразим противника не только новыми кораблями, но и новой тактикой — скоростью и маневром, чем обеспечим себе успех гарантированно!

— Поступай, как знаешь, только добудь мне победу! — махнул рукой уставший от споров Октавиан.

Что же до Антония, то он по-прежнему предавался разгулу с Клеопатрой, неизвестно на что надеясь. Из-за плохого снабжения начался ропот в армии, затем повальные болезни и бегство гребцов с флота. Еще вчера сильнейший флот мира с каждым днем приходил в полнейший упадок. Однако на все происходящее Антоний смотрел как на само собой разумеющееся.

— У меня всего хватит — и людей, и денег! — говорил он тем, кто пытался его образумить. — Только от Клеопатры я получил 200 тысяч талантов, этого золота мне не потратить при всем желании!

Слов нет, денег у Антония хватало, но уходили они не туда куда следует.

— У нас осталась лишь половина гребцов! — говорили ему обеспокоенные положением дел военачальники.

— Не беда, мы наймем новых! — отмахивался Антоний.

— Но они не умеют грести!

— За звонкую монету мгновенно научится грести даже безрукий! — смеялся Антоний.

Только весной 31 года до н. э. Октавиан начал боевые действия, сосредоточив стотысячную армию в Брундизе и Таренте. Агриппа тем временем уже вовсю начал крейсерскую войну на коммуникациях противника. Его «волчьи стаи» в короткий срок перекрыли все морские пути из Греции в Египет, Сирию и Малую Азию. В римских портах теперь не успевали принимать захваченные транспорты с продовольствием и военным снаряжением. Боевые действия еще не начались, но деятельный Агриппа уже посадил армию Антония на голодный паек. Затем он неожиданным ударом захватил Керкиру, лишив, таким образом, Антония плацдарма для нападения на Италию. У Керкиры состоялась и первая проба морских сил. Вспомогательную эскадру Антония выследили, настигли и легко уничтожили «волчьи стаи» Агриппы. Следующей на очереди была Греция. Затем флот Агриппы высадил десант и захватил порт Метону на юго-западе Пелопоннеса. Теперь «волчьи стаи» Агриппы кружили уже вокруг берегов всей Греции. Вскоре Агриппа уже с уверенностью говорил Октавиану:

— Весь тяжелый флот Антония по-прежнему недвижим у Акциума, а поэтому ты можешь смело переправлять армию морем!

— А если он двинется? — усомнился осторожный Октавиан.

— Тогда ты узнаешь об этом раньше Антония! — усмехнулся Агриппа. — Мои «волки» надежно сторожат это стадо!