Мино Милани - Страна огромных следов

Отдышавшись, я сказал:

-- Дег, я был чемпионом по боксу в среднем весе, в университете...

-- Я понял это, Мартин. И вы победили этого негра.

-- Я не о том, глупый? Просто я хочу сказать, что неплохо разбираюсь в боксе... Так вот, этот негр умеет драться, удар у него поставлен. Словом, свое дело знает. А это значит, -- добавил я, передохнув, -- что он не дикарь. Ни один местный дикарь не смог бы так драться... Спорю, что это американский негр, Дег.

-- Американский негр? Из Соединенных Штатов? Вы хотите сказать?..

-- Да.

-- Но в таком случае, Мартин...

-- Вот в том-то все и дело, -- ответил я. Рядом текла река, и мы молча смотрели на воду. Матовый свет луны серебряными полосками отражался в ней. Джунгли, обступившие нас со всех сторон, грозно дышали.

-- Вернемся, Мартин, -- озабоченно предложил Дег, -- вам надо полечить губы.

Он был прав. Но я возразил:

-- Нет, подождем еще немного. Комиссар должен узнать, что мы здесь, одни, словно непослушные мальчишки.. Знаешь, Дег, -- добавил я, с трудом выговаривая слова, -- эта командировка начинает интриговать меня...

Глава 6. СЕКРЕТ В МАРАГУА

На следующее утро я проснулся с пылающей головой и с невероятно распухшей губой. Дег уже встал и брился. Он испуганно посмотрел на меня:

-- Вы сегодня очень плохо спали, Мартин, говорили во сне

-- Надеюсь, я не наговорил никаких глупостей, дорогой Дег.

-- Не в том дело. Мне кажется, мы попали в беду, и поэтому

-- Самодуры нравятся мне намного меньше любой беды, -- прервал я его. -- Поначалу, -- продолжал я, вставая и разглядывая синяки, -- попытаюсь привести в порядок лицо. Потом пойдем побеседуем с комиссаром.

Через полчаса мы вышли из гостиницы. Утро было сырым и душным. Над рекой висел белесый туман. Теперь, при дневном свете, Марагуа выглядел еще более жалким и убогим, а местные жители еще пришибленнее. Мы побродили по городу, и странное дело -- никто не обращал на нас внимания. Только несколько босяков-мальчишек следовали за нами, бормоча что-то жалостливое и протягивая к нам ладони. Перед церковью, давно уже заброшенной, мы обнаружили жалкий безмолвный индейский рынок. На главной площади, почти заросшей тропическими растениями, медленно ползали какие-то черные насекомые, а люди казались онемевшими марионетками среди странных, потусторонних декораций. Из окон многих домов свисали, спускаясь до земли, лианы с крупными мясистыми цветами. На стенах домов, обожженных солнцем и изъеденных сыростью, можно было еще различить какие-то выцветшие надписи, вывески магазинов или винных погребов. Это были поблекшие следы давней, минувшей жизни. Джунгли вернули себе то, что люди пытались у них отнять.

Мы спросили, где находится резиденция комиссара, и пошли по не мощеной пыльной улочке между рядами покинутых, обветшалых хижин к небольшому пригорку. Здесь стояла довольно приличная вилла, возле которой на длинном штоке болтался замызганный бразильский флаг.

Вокруг цвели высокие экзотические растения с длинными остроконечными листьями, похожими на кинжалы. В их гуще сидел метис в замусоленной военной форме, но без оружия. Заслышав наши шаги, он нехотя поднял голову и равнодушно посмотрел на нас.

Мы спросили у него, где комиссар. Двое журналистов, сказали мы, хотят видеть его. Он выслушал нас, прищурившись, и ответил:

-- Господина комиссара нет. Он уехал, -- и показал рукой в сторону реки. А потом снова опустил голову, как бы давая понять, что разговор окончен. Двери виллы были закрыты, окна тоже. Может, комиссар был в Марагуа, а может, следил за нами Впрочем, это ничего не меняло. Он не желал разговаривать с нами -- вот и все. Мы ушли.

Несколько нищих полуголых ребятишек с непомерно раздутыми животами появились неизвестно откуда и окружили нас, ничего однако не говоря и не решаясь попросить милостыню. Дег раздал им жевательные резинки и мелочь. Они убежали.

-- Напишите об этом, Мартин, -- сказал Дег, глядя им вслед, -напишите, что здесь, в Марагуа, дети никогда не кричат и не смеются.

-- Пойдем в гостиницу, Дег, -- предложил я, -- тут столько всего, о чем можно было бы написать. Но мы приехали сюда из-за Онакторниса, не забывай об этом.

Мы вернулись в гостиницу, и день этот, проведенный в ожидании вертолета, тянулся невероятно долго. Оказавшись среди этих туземцев, таких изнуренных и несчастных, таких непробиваемо равнодушных ко всему окружающему, мы почувствовали себя за пределами цивилизации: беспомощные люди перед страшным живым океаном джунглей и жалким форпостом рода человеческого, Бог весть какими силами поддерживающим свое существование. На что мы могли рассчитывать?

На заходе солнца, когда мы попытались купить что-нибудь на рынке, еще более молчаливом, чем прежде, мы встретили старика -- того, которого комиссар, напугав, выгнал из гостиницы. Он быстро шел куда-то через площадь, но, увидев нас, внезапно остановился. Бросив в нашу сторону тревожный взгляд, он рысцой пустился по улочке, терявшейся среди хижин. Он уже готов был завернуть за угол и исчезнуть, когда мы окликнули его:

-- Эй, дружище!

Он остановился, вздрогнув, словно в спину ему вонзилась стрела, и замер в такой позе. Когда же мы подошли, он, едва повернув голову, спросил шепотом:

-- Почему вы так зовете меня?

-- А что? Разве вы нам не друг?

Он повернул к нам свое иссушенное лицо и с такой горечью посмотрел на меня, что я невольно содрогнулся.

-- Друг, -- повторил он и сразу же отрывисто спросил: -- Что вам надо от меня?

-- Ничего, мы хотели только поприветствовать вас. Вчера вечером вы так поспешно скрылись... Он стиснул зубы, пожал плечами:

-- Мне надо идти, -- сказал он и хотел удалиться, но я удержал его за руку.

Я почувствовал, как он дрожит, увидел, с каким страхом он смотрит на меня. Этот человек был унижен, запуган, избит и доведен до такого состояния, что боялся даже поднятой руки. Мне стало невероятно жаль его.

-- Вы что же, боитесь меня? -- спросил я.

Он не ответил.

Тогда Дег, пытаясь улыбнуться, произнес:

-- Мы хотим быть вашими друзьями.

-- Друзьями! -- сурово воскликнул старик и покачал головой. -- Нет, друзей тут нет. Впрочем, -- добавил он, помолчав, -- если вы угостите меня

-- Конечно. Пойдем выпьем.

Старик с удовлетворением усмехнулся:

-- В Марагуа часто испытываешь жажду, -- он сделал несколько шагов и вдруг остановился. -- Нет, -- воскликнул он, -- не могу, господа... Я забыл, что должен завершить одну работу очень срочную...

-- Но мы только по стаканчику

-- Не могу, не могу, -- волнуясь, повторил он и протянул дрожащую руку, словно отстраняя нас или умоляя не удерживать его. Мне показалось, старик хотел что-то сказать, но он резко повернулся и убежал. Дег, бросившийся было вслед за ним, сделал несколько шагов, остановился и покачал головой: