Мино Милани - Страна огромных следов

-- Пойдемте в палатку, я полечу вас и перевяжу как следует, -предложил я и, направляясь туда, спросил фотографа:

-- Дег, а тут все спокойно?

-- Тут -- да. Но Даалу, мне кажется, все время был очень обеспокоен. Как только вы улетели, он спрятался в кустах с этой шкурой анаконды, прихватив ружье. Знаете, он даже немного напугал меня...

-- Не обращайте на него внимания! -- сказал Куба, опускаясь на скамейку. -- Он всегда так делает. Он помогал нам"

Я снял платок, пропитавшийся кровью, и смазал рану йодом.

-- Ай! -- воскликнул Куба, без всяких эмоций, однако. -- Мне больно, Мартин.

-- Знаю, что больно, но ведь вы умный мальчик и не будете хныкать... -Я наклеил ему пластырь. -- Вот и все. Все в порядке, это пустяковая царапина.

Он усмехнулся, вставая:

-- Все в порядке; да. Через пять минут мою рану заселят по меньшей мере сотни насекомых, и все разные...

Дег невольно вскрикнул от отвращения, а Куба продолжал:

-- Это джунгли. Тут вы можете кричать сколько угодно, да что толку! -Он опять усмехнулся и пошел к вертолету. Мы направились следом за ним и по дороге я рассказал Дегу, что произошло в живарии. Поднявшись в вертолет, Куба выглянул из иллюминатора и крикнул нам:

-- Держите!

Дег на лету подхватил вазу доктора Савиля, все еще завернутую в газетную бумагу. Посмотрев на нее, он помрачнел:

-- Бедняга, -- проговорил он. -- интересно, почему...

Тут колокольчики тревоги зазвонили в моей голове все сразу и так громко, что мне даже стало не по себе. Сам не зная почему, я сказал:

-- Дай-ка мне сюда эту штуку, Дег.

Он с удивлением протянул мне сверток. Я развернул пожелтевшие газеты и осмотрел деревянную вазу. Ничего! Черт возьми, совершенно ничего. И все же тревога не оставляла меня. Ведь что-то было, и я держал это что-то в руках...

-- Что вы делаете, Мартин? -- тихо спросил Дег. -- Что происходит?

Я посмотрел на него:

-- Это тревога.

-- Тревога?

Да, это сигнал. Что-то звенит у меня тут, в голове... Знаешь, Дег, -продолжал я, -- это началось еще во время войны... Мы завтракали -- я и мои солдаты -- вдали от передовой. Все было спокойно. Выдалось солнечное утро, птицы щебетали, ну и так далее, и тому подобное. Словом, казалось, что загородная прогулка, а не война... И тут, Дег, я вдруг услышал сотни колокольчиков зазвонили у меня в голове... Я никогда не испытывал прежде ничего подобного. Я испугался и сказал про себя: "Мартин, или тебя стукнули по голове и ты умираешь, либо ты спишь и тебе снится сон". Но меня не убили и я не спал. У меня отчетливо возникло ощущение некоей неминуемой, опасности. Тогда я встал и крикнул: "Тревога, ребята, ложись!" Мои солдаты с изумлением посмотрели на меня, но, естественно, повиновались. Ничего не происходило, но колокольчики продолжали звенеть. Мы полежали так на земле несколько минут... Ну, а потом, когда сержант стал интересоваться, не заболел ли я, знаешь, Дег, как раз в этот момент нас начали обстреливать. В лесу оказались партизаны. Нас не застали врасплох... Короче, мы выкрутились. Вот и все... -- Я взглянул на Дега и сказал в заключение: -- Я вспомнил эту историю, мой дорогой, потому, что с тех пор, когда что-нибудь не так, я неизменно слышу в своей голове колокольчики тревоги...

-- Господи, Мартин!

-- И знаешь почему? Потому что на небе есть кто-то, кто любит меня и помогает мне.

Он вздохнул, не зная, улыбаться или нет. Потом почесал затылок.

-- А сейчас? -- спросил ей.

-- Сейчас колокольчике звонят как никогда!

Он посмотрел в сторону леса и взялся за револьвер.

-- Нет, там ничего нет, -- проговорил я, продолжая осматривать вазу. -Это здесь, Дег, здесь... -- Я поднял бумагу, упавшую на землю, и стал заворачивать загадочный подарок доктора Савиля...

И тут мне все стало ясно.

-- Вот! -- воскликнул я. -- Вот, Дег, черт побери! Как же это мы сразу не догадались!

Куба крикнул мне из вертолета:

-- Что случилось?

Но я не стал отвечать ему, а бросился в палатку и разложил обрывки газеты на столе. Дег вбежал следом за мной:

-- Мартин, черт возьми, что происходит?

-- Здесь две газеты, видишь? -- ответил я, рассматривая рваные страницы. -- Вот! Первая -- это "Денвер Трибюн"... А это -- старый "Нью-Йорк Геральд". А вот и даты -- 31 марта 1934 года и 20 сентября 1956 года, видишь?

Дег стоял в недоумении. Куба подошел, когда я уже обнаружил в "Денвер Трибюн" то, что искал.

-- Это здесь, -- воскликнул я, невероятно обрадовавшись. -- Вот послушайте -- И я начал читать: "Денвер, 31 марта. Заведующий отделом пластической хирургии нашей больницы доктор Альберт В. Савиль решил отправиться на Амазонку и поработать там среди местного населения, которое..." Остальное, -- прервал я чтение, бегло пробежав текст, -- не имеет значения... -- Дег и Куба смотрели на меня как завороженные, однако, ничего не понимая. Я начал просматривать другую газету и сразу же нашел информацию, которую искал. Крупный заголовок на три колонки сообщал: "Фриско Мак-Анна уходит от преследования федеральной полиции". Я даже не стал читать дальше, а показал Дегу фотографию Мак-Анны. Газетная страница была выцветшей, пожелтевшей, грязной, но фотография сохранилась прилично.

-- Узнаешь его, Дег?

Он взглянул, наморщил лоб и ничего не ответил. Я сказал:

-- Мак-Анна -- один из самых страшных гангстеров наших дней. Он убил семь человек к моменту, когда его наконец удалось схватить. А потом сбежал из тюрьмы "Сан-Квинтино", убив часового... Его так и не нашли.

Я помолчал в ожидании. Дег щелкнул двумя пальцами.

-- Да, конечно, теперь, вспоминаю! Я видел его фотографию у вас в газетном архиве! Да! Это Мак-Анна, черт побери!

-- И он тебе никого не напоминает?

Дег посмотрел на меня и перевел взгляд на фотографию.

-- Нет, Мартин, -- пробормотал он, -- никого...

-- Посмотри лучше. Посмотри в эти глаза, Дег. Мы с тобой видели их несколько недель тому назад.

Дег отшатнулся.

-- Комиссар? -- прошептал он.

Куба внимательно следил за нашим разговором. Я подтвердил:

-- Помнишь, у нас с тобой было ощущение, будто мы уже где-то видели его!

-- Ну, да, черт возьми! Мартин, это... Это невероятно!

-- Да, Дег, но это так. И все сходится совершенно точно. Мак-Аниа, гангстер, и Савиль, хирург. Знаешь, что такое пластическая операция, Дег? Это когда тебе изменяют нос, губы... Переделывают все лицо, если хочешь. Так вот, Мак-Анна заставил Савиля сделать ему пластическую операцию. Он вынудил его, наверное, с револьвером в руке. Занял место Рентрероса и затаился в Марагуа...

-- Сбежал на Амазонку! Действительно, кто бы тут, в Марагуа, отыскал?

-- Конечно. Савиль сделал ему операцию... Однако не смог изменить его взгляд.

Дег в ужасе смотрел на меня. Я продолжал:

-- Когда Мак-Анна узнал, что приезжают двое американских журналистов, он, естественно, забеспокоился: журналисты и полицейские -- его враги. Сначала он велел обыскать мою дорожную сумку, чтоб узнать, не переодетый ли я полицейский. Потом всеми способами старался запугать нас и заставить убраться... И тут же смекнул, что истинная опасность для него -- это Савиль.