Сергей Павлюченков - Военный коммунизм в России: власть и массы

Система продовольственной диктатуры, очень озлоблявшая рабочих, была одним из главных, но не единственным элементом в общей системе военного коммунизма. Бегство голодных рабочих с предприятий, из городов в сельские районы дополняло невзгоды российской промышленности и ускоряло ее деградацию. В период мирной передышки начала 1920 года в плане восстановления народного хозяйства IX съездом компартии был утвержден принцип милитаризации промышленного труда. Это означало, что рабочие теряли остатки прав на свободу передвижения и выбора деятельности и прикреплялись к своему предприятию, подобно крепостным крестьянам при мануфактурах петровских времен. В условиях отсутствия централизованного государственного снабжения подобная мера усугубила бедственное положение рабочих, поскольку лишала их возможности самостоятельно добывать продовольствие мешочническими поездками в сельские районы, в хлебные губернии. Ожесточение рабочих возросло, их протест стал принимать формы злостного вредительства и саботажа.

Из Перми в сентябре 1920 года информировали ЦК РКП(б) о ситуации на Мотовилихинском заводе, где прогрессировал развал:

«Авторитет заводоуправления и нужная внутренняя организационная спайка отсутствует. Живая рабочая сила разлагается. Невыход на работу достигает 50 %, пожары, хищения, умышленная порча паровозов, скрытый саботаж продолжаются» [337] РГАЭ. Ф. 3429. On. 1. Д. 1431. Л. 146. .

На Кольчугинском медеобрабатывающем заводе Владимирской губернии, единственном предприятии в стране по отливке патронной латуни и пульного мельхиора, принудительное решение, основанное на милитаризации завода, об увеличении рабочего дня на 2 часа создало невероятную атмосферу, сообщала администрация завода. Были попытки поджечь склады предприятия, уничтожение которых грозило полной остановкой производства [338] РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 68. Л. 4. . Хороший подарок революционного пролетариата хищникам международного капитала был обнаружен в сентябре 1920 года в Петрограде. Там при выгрузке на склад трех вагонов со снарядами случайно выяснилось, что снаряды «снаряжены» песком, опилками и всякой дрянью [339] Там же. Ф. 5. On. 1. Д. 2617. Л. 31. .

Лаконичная и полномасштабная информация о настроении рабочих на местах содержалась в особых информационных сводках ВЧК, рассылавшихся высшему руководству в Москве. Так, например, в сводке за вторую половину августа 1920 года отмечены забастовки в Калуге, Московской, Владимирской, Нижегородской, Смоленской; Орловской, Курской, Тамбовской, Воронежской, Харьковской, Полтавской, Донецкой, Саратовской, Иркутской губерниях [340] Там же. Ф. 2. On. 1. Д. 15337. Л. 4–5. . Это есть заурядный список выступлений рабочих, в смысле количества перечисленного, который из недели в неделю видоизменялся только по наличию или отсутствию в нем некоторых губерний. Иной раз в Калуге все было относительно спокойно, зато в соседнем Брянске рабочая буза выходила из берегов.

Чтобы эта, благодатная и в реальной жизни переполненная эмоциями, тема не совсем засохла на бумаге, можно подробнее ознакомиться с отрывком хроники будней рабочих окраин Петрограда, запечатленной добросовестными летописцами из секретного отдела ВЧК в октябре 1920 года:

4 сентября. На 4-й государственной парусиновой фабрике рабочие не приступали к работе до 12 часов, требуя выдачи красноармейского пайка. После выдачи продуктов приступили к работе 9 сентября. На фабрике заготовления Государственных знаков и некоторые мастерские не вышли на сверхурочную работу. Рабочие требовали красноармейский паек и премиальную оплату. Производство стояло с 12 часов ночи до 8 утра, после объяснений председателя профсоюзного комитета работа возобновилась.

18 сентября. В главных мастерских Варшавской железной дороги 1500 человек прекратили работу, требуя освобождения арестованных левых эсеров. Организатор цеха тов. Межев был избит и изуродован, прибывшие тов. Зорин и Сергеев получили название провокаторов и были согнаны с трибуны. Только после вызова матросов рабочие разошлись по домам и 20-го принялись за работу.

20 сентября. Забастовка на 1-й государственной фабрике шерстяных изделий и писчебумажной фабрике «Коммунар».

21 сентября. Забастовка на заводе Речкина.

27 сентября. На Обуховском заводе вместо 4000 на работу вышло 200 человек, на заводе Речкина — 150 вместо 650, на Ижорском заводе 5565 человек просидели без работы до 4-х часов.

2–3 октября. Аресты наиболее активных участников забастовки на Обуховском заводе.

4 октября. На Обуховском рабочие прекратили работу, потребовав немедленного освобождения арестованных.

5 октября. Завод объявлен закрытым, назначена перерегистрация всех рабочих и открыта запись для поступления вновь на службу.

Запись шла успешно.

6 октября. Работал весь завод. Незарегистрированных осталось 400–500 человек. В случае неявки они будут переданы в комдезертир. Производительность завода не пострадала.

5 октября. На заводе «Новый Арсенал» рабочие бросили работу из-за невыдачи хлеба в течение нескольких дней.

6 октября. На «Новом Арсенале» рабочие приступили к работе с условием, что 7-го им будет разрешено созвать общее собрание [341] Там же. Ф. 5. On. 1. Д. 2617. Л. 17–18. .

Скупая хроника одного месяца в одном городе, причем важно заметить, что в продовольственном отношении осень 1920 в городах Совдепии была самой благополучной в течение всей гражданской войны.

Рабочие массы, испытавшие на себе белогвардейские режимы, пережили такой же перелом в сознании, как и крестьянство, в конечном счете отшатнувшись от контрреволюции. Какой музыкой, наверное, звучали в кремлевских кабинетах такие короткие сообщения, как в августе 19-го из Уфимской губернии:

«На Катавском заводе из 2000 рабочих осталось 60 человек, остальные ушли добивать Колчака» [342] Там же. Д. 2615. Л. 20 об. .

В 1920 году, с исчезновением реальной политической альтернативы большевикам, исчезают в основном и политические мотивы продолжающихся рабочих выступлений, более акцентированных теперь на экономических требованиях. В марте какой-то мирный обыватель из Самары писал:

«На днях здесь бастуют печатники, и на казенном трубочном заводе предъявляют требования повышенной заработной платы, продуктов и все вместе просят свободной торговли. Бросают прокламации с призывом: „Долой коммунистов-бюрократов!“ Сейчас на Советской улице разгоняли забастовщиков, кавалерия дала залп и нагайками начала крыть, как в старое время» [343] Там же. Ф. 17. Оп. 65. Д. 453. Л. 82 об. .

Знаменательно, что в 20-м году наблюдаются некоторые новинки в приемах окрепшей власти по умиротворению рабочих выступлений. Теперь они заканчивались не только закрытием предприятия и массовым увольнением рабочих, но нередко отдачей подходящих возрастов в солдаты и отправкой остальных в концлагерь. Например, как докладывал в Москву председатель Екатеринославского губисполкома: