Надежда Ионина - 100 великих замков

А в хронике о деяниях негуса Иоханнеса сказано, что история эта «слаще меда и сахара, лучше золота и камня топаза драгоценного… побуждает уста вещать, а уши – слушать».

Замково-храмовый комплекс Гондара неоднократно разрушался: в XVII–XVIII веках он пострадал от пожара, в XIX – был разрушен махдистами, а в ХХ веке дважды подвергся бомбардировкам – сначала итальянской артиллерией, а потом британской авиацией. Во время правления императора Хайле Селассие I замок был превращен в его резиденцию…

После того как Христофор Колумб открыл Америку, туда, почуяв наживу, из Европы хлынули обедневшие дворяне, авантюристы, искатели приключений и кладов, разбойники, воры и прочий бесшабашный люд. В XVII веке пиратство во многих европейских странах даже считалось вполне «дворянским делом». Один из писателей того времени замечал, что «почти каждый джентльмен западного побережья Англии принимает участие в пиратстве». Папы, князья и короли выдавали «рыцарям наживы» пергаментные свитки с большими сургучовыми печатями, разрешавшие захватывать и грабить чужие суда. Лица, заручившиеся такими свидетельствами (за них, кстати, взималась немалая плата), становились «законными разбойниками» и пользовались покровительством властей. И называли их уже не пиратами, а корсарами (или каперами).

Европейские монархи выдавали каперские свидетельства на грабеж кораблей той страны, с которой воевали, а войны в XVI–XVII веках велись почти непрерывно. Каперы платили королям определенную часть своей добычи, поэтому неудивительно, что дело это всячески поощрялось многими государствами. Например, по закону французского короля Людовика XIV капер признавался собственником любого имущества, которое побывало в его руках в течение суток. Морской разбой поощрялся даже церковью, и нередко владельцами кораблей, которые предоставлялись корсарам, были представители духовенства.

Каждую весну испанцы посылали в Америку сильную военную флотилию, которая через океан перевозила в Мадрид золото и серебро. Нападать на такую мощную армаду пираты не решались, поэтому рыскали в поисках отдельных кораблей, отставших от флотилии или потрепанных бурей. Совершали они нападения и на испанские города, которые обычно были хорошо укреплены, но охранялись небольшим гарнизоном.

Для таких нападений нужны были базы вблизи испанских колоний в Южной и Центральной Америке, и многочисленные острова в теплых водах Карибского моря, казалось, самой природой были специально созданы для подобных целей. Одна из таких морских баз была организована французами на небольшом островке Тортуга.

Это был крохотный клочок суши, безвестный островок среди тысяч других. Христофор Колумб, проплывая мимо, даже не обратил на него внимания. Великий мореплаватель сошел на другом острове, расположенном по соседству, но гораздо большем по размеру. Воткнув там флаг испанского короля и установив крест, он назвал его Эспаньолой [51].

Пираты с Тортуги называли себя флибустьерами – «свободными мореплавателями». Авантюристы всех мастей и рангов, беглые преступники, еще недавно таскавшие на ногах тяжелые кандалы, каторжники с галер, дезертиры, перекупщики рабов – все устремились к берегам Америки и осели на Тортуге. На своих легких суденышках-баллагу, быстрых и увертливых, они рыскали по всему Карибскому морю и хорошо знали узкий фарватер, который вел к их базе, защищенной самой природой.

Северный берег Тортуги, состоявший из нагромождения скал, был обращен к открытому морю; на юге, где берег устилал мягкий песок, через кишевший акулами пролив шириной около 10 километров лежала Эспаньола. На два века этот остров оказался связанным с крохотной Тортугой, которая подчас блистала ярче своего соседа.

Поначалу Эспаньола служила флибустьерам с Тортуги продовольственной базой, откуда они доставляли отличную говядину. Свежее мясо пираты закупали самым честным образом у буканьеров [52], осевших в северной части Эспаньолы. Выгнать с Тортуги пиратов было главнейшей задачей испанцев. Они не видели разницы между буканьерами и флибустьерами и поначалу накинулись на мирных охотников Эспаньолы. Высадив на острове не один десант, испанцы перебили несколько сотен охотников, когда те спали. Эта карательная экспедиция вызвала бурную ярость специалистов по заготовке мяса. А так как они были отменными стрелками, то на острове развернулась настоящая война на уничтожение, и буканьеры, действовавшие небольшими отрядами, быстро взяли верх. Испанские плантации были сожжены, фермы разрушены, жители небольших поселков, располагавшихся в глубине острова, истреблены все до единого. Гарнизоны и наскоро вооруженные испанские ополченцы оказались бессильными против охотников, которые мгновенно исчезали в лесу, откуда их стрелы били без промаха.

Тогда испанские власти решили уничтожить весь скот на острове, чтобы задушить пиратов голодом. За два года живность на острове была выбита настолько, что многим буканьерам пришлось сменить профессию. Однако вскоре испанцы поняли, что в разбойном морском промысле маленький остров Тортуга играет куда более важную роль, чем большая Эспаньола.

В 1638 году испанцы подогнали к Тортуге десяток галеонов и высадили на острове мощный десант. Жорж Блон, французский исследователь истории пиратства, полагает, что тогда на острове было совсем немного орудий, может быть, даже ни одного. Испанцы выждали время, когда флибустьеры отправились на Эспаньолу заготовлять мясо, а оставшиеся поселенцы оказались практически безоружными. Они перестреляли сопротивлявшихся, сдавшихся на милость победителей – повесили, и только небольшой горстке уцелевших удалось скрыться в лесу.

Испанцы решили оставить в пиратском логове небольшой гарнизон, но у солдат душа не лежала к службе, заключавшейся в том, чтобы присматривать за морем и прочесывать из конца в конец остров, выискивая уцелевших жителей. Поэтому высадившиеся на Тортуге в начале 1639 года англичане захватили испанцев врасплох и выгнали их с острова. Прослышав об этом, сюда быстренько возвратились французские флибустьеры, радостно встреченные вылезшими из укрытий поселенцами.

Но англичане были вооружены до зубов, и французы согласились встать под начало их предводителя – капитана Виллиса. Со временем Тортугу вновь заселили в основном французы, и захудалый островок в Карибском море стал превращаться в стратегический форпост, претендовавший на роль подлинной пиратской митрополии в Карибском море. На него обратили внимание и «деятели» более крупного масштаба, одним из которых был французский дворянин-гугенот Левассер, решивший скинуть с острова английского капитана, причем как можно быстрее.