Кеннет Роуз - Король Георг V

И конечно, огромное значение для короля здесь имела охота, служившая постоянным источником развлечений и психологической разрядки. Между Сандрингемом и соседним поместьем Холкэм, принадлежавшим лорду Лейсестеру, существовало непрекращающееся соперничество, причем не всегда дружелюбное. Хотя Сандрингем по размерам был наполовину меньше Холкэма, король хвастался, что убил в три раза больше куропаток. Нельзя сказать, что Лейсестер не пытался его догнать. Когда кто-то говорил ему, что кладбище в Холкэме чересчур заросло, он отвечал: «Чепуха, это наилучшее место в Англии для разведения куропаток».

Каждый год в Сандрингеме отстреливалось более 20 тыс. голов дичи, еще примерно 10 тыс. — в арендованных поместьях. В основном это были разводимые здесь же фазаны, так что главному смотрителю фазанов господину Ф. У. Бленду — прослужившему в поместье более полувека коренастому, бородатому йоркширцу в бутылочно-зеленой ливрее с золотыми пуговицами и шляпе с квадратным верхом — как гости, так и придворные могли задать неприятные вопросы, касающиеся не только числа птиц, но и той легкости, с которой их можно было подстрелить. «В парке и в садах — везде видны фазаны, — писал один священник, — поместье буквально ими кишит». Дайтон Пробин как-то говорил лорду Линкольнширу: «Король здесь охотится. И это называется охотой — стрелять ручных фазанов! Меня такая охота приводит в замешательство». А королевский конюший и друг сэр Брайен Годфри-Фоссетт писал в дневнике: «Здесь огромное количество фазанов, но — увы — не от щедрости природы; на самом деле некоторые из них совершенно ручные». Укрытия для дичи, установленные еще во времена короля Эдуарда, способствовали тому, чтобы птицы летали невысоко и не очень быстро. За широкой стеной из подстриженных соответствующим образом вечнозеленых растений сидели в засаде стрелки и заряжающие; некоторые из них едва ли были подвижнее подстерегаемых ими фазанов. Короля Георга, который мог с легкостью сбить фазанов, летевших выше всех и быстрее всех, вероятно, иногда это все раздражало. Тем не менее он был привержен традициям — если это устраивало его отца, значит, должно было устраивать и его. Лишь в конце царствования Георга VI ручные фазаны уступили место диким, а искусное насаждение лесов позволило обеспечить даже равнинному норфолкскому пейзажу необходимое количество фазанов.

В отличие от отца король редко приглашал на охоту гостей, которым недоставало охотничьего мастерства; ему нравилось наблюдать, как птицы, пораженные меткими выстрелами, аккуратно падают с неба. Однажды сэра Сэмюэля Хора впервые пригласили погостить в Сандрингем — скорее как норфолкца, а не члена кабинета. Хор и его жена, которые в то время проводили отпуск в Швейцарии, не смогли купить билеты на поезд и с извинениями отказались. Через два или три дня леди Мод Хор упала и сломала ногу. Король в шутку назвал это Божьей карой за то, что они отказались принять королевское приглашение. Больше в Сандрингем чету Хор не приглашали.

«Какой толк от дома, если вы в нем не живете?» — любил спрашивать господин Путер, и король непременно бы с ним согласился. Как хозяин добросовестный (во время государственных визитов) и щедрый (в относительном уединении Сандрингема и Балморала), гостем он был редким и беспокойным. Лишь дважды за все послевоенные годы его уговорили совершить государственные визиты к коллегам-монархам: в 1922 г. — в Бельгию и в 1923 г. — в Италию. Во время первого визита они с королевой остановились во дворце Лаэкен, где шестьюдесятью годами раньше отец предложил руку и сердце его матери. «Весьма комфортабельные комнаты, — писал он, — однако Мэй живет в одном конце дворца, а я — в другом, к тому же дом очень большой. Это не очень удобно». Королева Мария была не меньше мужа огорчена тем, что их разлучили: Однажды посреди ночи она вдруг услышала, что дверь ее спальни тихо открывается. Включив свет и выглянув за ширму, королева увидела «его милое печальное личико». Король нашел к ней дорогу — один и в темноте.

Время от времени министры пытались убедить его в необходимости улучшить отношения с теми или иными странами, совершив заграничную поездку. Король на это отвечал, что его отец поступал так во имя мира, и что же получилось в результате? Первая мировая война. Он возразил более резко, когда ему предложили нанести государственный визит в Голландию: «Амстердам, Роттердам и прочие дамы! Будь я проклят, если это сделаю».

Даже находясь в Лондоне, король предпочитал обедать лишь в обществе королевы и принцессы Марии (до ее замужества). Время от времени он проводил вечер в доме кого-нибудь из друзей или политических знаменитостей, но и тогда король настаивал на том, чтобы за столом было немного народу, ужин длился не более часа и рано заканчивался. За этим могла последовать игра в карты. Шэннон записал разговор со своим другом лордом Гейджем, входившим в ближайшее окружение короля:

«Джордж Гейдж сегодня вечером возил короля и королеву к Роксбургам — ужинать и играть в бридж. Когда он вышел в своем придворном костюме, который его несколько полнит, я сказал: „Возьми с собой деньги — может, придется уплатить королевские долги“. На это он возразил: „Я ведь еду с Георгом V, а не с Георгом IV“. Однако где-то в конце вечера король спросил его: „У Вас есть деньги, Гейдж?“ И вместе они смогли собрать всего 2 фунта!»

Керзон нанимал комика Джорджа Роби, чтобы тот после ужина развлекал короля с королевой. А во время королевского визита в Ноусли Дерби однажды воспользовался услугами Жоржа Карпентье и его спарринг-партнера, которые провели показательный поединок в соседней школе верховой езды. Французские газеты с восторгом писали о «двух Жоржах», однако в Англии многие сочли такой спектакль неприличным.

Дерби был одним из немногих старых друзей короля, у кого он любил останавливаться. Любил также навещать герцога Ричмондского во время гудвудских скачек и герцога Девонширского во время тетеревиной охоты в Болтон-Эбби. «Хотя она длится всего три дня, — писал Крюэ об одной из таких поездок, — но требует едва ли не столько же подготовки, сколько и торжественный прием». Несмотря на скрупулезное планирование, в загородном доме герцога иногда приходилось проводить экстренное заседание Тайного совета. «Лег спать в 2 ч. 15 мин., — записал король во время пребывания в Болтон-Эбби, — очень сонный и весьма раздраженный».

Поскольку король не проявлял интереса к экскурсиям, королеве также приходилось умерять свое любопытство. Как-то он написал ей о поездках своей матери: «Захотелось же ей проделать такой путь, чтобы пробыть в Шотландии всего девять дней, а в Норвегии — три; как это дорого и как непрактично! Слава Богу, ты не такая; это свело бы меня с ума». Но когда королева Мария все же выбиралась из дома одна, то была столь же требовательной гостьей, как и ее муж. На время поездки в Холкер — один из домов, принадлежащих семейству Кавендишей, она взяла с собой девять слуг: двух камердинеров, одного лакея, одного пажа, двух шоферов, одну придворную даму, одну служанку придворной дамы и детектива. Предварительно хозяевам был направлен список ее требований: