Георгий Зуев - Там, где Крюков канал...

На строительство собора ассигновали дополнительные средства. Деньги императрица распорядилась взять из «мостовых сумм», собиравшихся за проезд и проход через «плавучий» Исаакиевский мост в период с 1727 по 1761 год.

Правда, уже в ходе строительства храма выяснилось, что этих средств будет совершенно недостаточно. В итоге общая сумма, затраченная на возведение Никольского Морского собора, составила 129 987 рублей 38,5 копейки. Из них так называемые «мостовые деньги» составили только половину – 64 997 рублей 78,5 копейки; недостающие средства внесли Адмиралтейств-коллегия и «доброхотные» дарители. Правда, последних оказалось не слишком много, и вклад их в сумме составил всего 3917 рублей 52 копейки.

Двухэтажный Никольский Морской собор увенчан пятью широко расставленными куполами. Все выступающие части здания декорированы группами колонн, стоящих на высоких постаментах. В архитектурной обработке фасада Чевакинский широко использовал декоративную скульптуру; все выступающие углы храма обработаны пучками из трех колонн, причем средняя колонна, вопреки принятым в то время канонам, поставлена на самый угол. Эффектный широкий пояс антаблемента украшен кронштейнами в виде пальметок и перебит овальными окнами второго света верхней церкви, украшенными наличниками и лепными гирляндами цветов.

Успех работы зависел не только от Чевакинского, но и от исполнителей его проекта. На строительство вербовались лучшие каменщики из Ярославского и Костромского уездов, работали артелями под руководством опытных мастеров. Самым знаменитым мастером в XVIII веке был крепостной князя М. М. Голицына Матвей Соболев, житель деревни Голодяевой села Сандырева Ярославского уезда. В мае 1753 года с ним был заключен договор на каменные работы.

В 1755 году Чевакинский в своем очередном отчете Адмиралтейств-коллегии докладывал: «Стены и своды строящейся церкви все в отделку окончены, а и кровля в непродолжительном времени покроется, а в предбудущее лето надлежит только отделать пять осьмериков, которые ныне, за наступающим осенним временем, делать уже некогда». К наружной штукатурке стен храма зодчий планировал приступить в 1756 году, а к внутренним отделочным работам – в 1757 году.

При своем отчете князю М. М. Голицыну С. И. Чевакинский также напомнил членам коллегии, что в тимпанах четырех фронтонов предполагается «сделать штукатурною работаю сияние с облаками и херувимами». Для этого он «ниспрашивал» разрешения нанять лепного мастера Фридриха Портира, работавшего в то время на строительстве дворца в Царском Селе. В июле 1756 года с Портиром заключили договор на выполнение скульптур на фронтоны; он же изготовил по рисункам Чевакинского «лепные алебастровые штуки» для интерьера собора.

Фридрих Портир искусно вылепил девять моделей и по ним отлил семьдесят шесть «лепных алебастровых штук». Однако коллегия выбрала лишь три модели и вместо семидесяти шести предложила в итоге отлить лишь десять. В 1758 году Савве Ивановичу все же удалось настоять на дополнительной отливке еще десяти лепных композиций.

Интересен рабочий отчет С. И. Чевакинского о ходе строительства Никольского Морского собора за первые четыре года: «В 1753 году подбиты под фундамент сваи и выбучен был фундамент, да сверх земли сделан из плиты цоколь. В 1754 году сделан нижний апартамент, а в 1755 – верхний апартамент и все своды. Лантернины [1]затем делать оставлены, что не имелось в заготовлении белого камня».

В проекте собора архитектор предусмотрел сооружение отдельно стоящей колокольни. В кондициях на производство строительных работ Чевакинский четко определил ширину рвов под фундамент стен храма (одна сажень) и колокольни (две сажени). «При этом сваи в оных рвах бить в четыре ряда, длиною от трех до двух с половиной саженей».

Сваи под фундамент колокольни забили за четыре месяца, и уже 28 августа 1756 года С. И. Чевакинский оповестил Адмиралтейств-коллегию о том, что «сваи все забиты, а ныне надлежит сверх оных бутить фундамент, для которого я каменщиков нанять отыскал, а понеже работа требует не весьма большого искусства, которую можно исправить и работными людьми, и сего ради Адмиралтейств-коллегии доношу, не соизволит ли она определить для означенных работ до сорока человек…».

Специалисты, в том числе и опытнейшие строительные мастера, отмечали, что работы по сооружению колокольни оказались более сложными, чем строительство самого храма.

Никольский собор. Вид с Крюкова канала

А. Н. Петров, историк архитектуры и автор книги о С. И. Чевакинском, писал: «Возведение колокольни Морского собора взял на себя самый опытный подрядчик – Матвей Соболев, поставивший условие о более высокой оплате производимых им и его артелью работ. Чевакинский вынужден был даже специально согласовывать это требование подрядчика с Адмиралтейств-коллегией: „Хотя за употребление кирпича в нижние два апартамента он просит цену выше церковной, но токмо оная работа против церковной фигурнее“. На коллегии архитектор разъяснил собравшимся, что „фигурность“ кладки отдельно стоящей трехъярусной колокольни определялась прежде всего сложностью ее архитектурной декорации. Все три яруса необычного сооружения строителям необходимо было украсить массивными колоннами на постаментах, несущими раскрепованный, сложно профилированный антаблемент. Стены двух нижних ярусов должны были получить криволинейные вогнутые очертания, в отличие от стен верхнего круглого в плане яруса, служащего основанием полусферического купола, завершенного барабаном и тонким, изящным шпилем».

Говоря о «фигурности» кладки, архитектор подразумевал, что «здание, с каждым ярусом суживаясь, составляет как бы несколько отдельно поставленных друг на друга фигур».

На колокольне планировалось установить тринадцать медных колоколов. Вес самого большого из них равнялся 541 пуду (более 8500 килограммов). Общий же вес всех колоколов составлял 1266 пудов (более 20 250 килограмм).

Адмиралтейств-коллегии пришлось принять условия подрядчика, подтвердившего свой высокий строительный класс и выполнившего заказ за полгода. 15 октября 1757 года Чевакинский доложил президенту Адмиралтейств-коллегии, что при «новостроящейся Морской полковой церкви колокольня каменною работою вся сделана». Правда, похолодание приостановило все дальнейшие строительные работы и «оштукатурение колокольни как с лица, так и внутри» отложили до лета 1758 года.

Колокола для колокольни и металлические конструкции для куполов собора заказывались в Москве и Туле. В январе 1757 года Савва Иванович специально сам выезжал в Москву договариваться о заказе на изготовление колоколов со знаменитым колокольным мастером тех лет, купцом Семеном Гавриловичем Мозжухиным. Договор составили довольно необычный для тех времен. Мастер на своем заводе брался отлить сразу два комплекта колоколов. Те, что звучали лучше, отправлялись в Петербург, а другие – в Москву.