Руслан Скрынников - 1612 год

Небылицы насчет жестоких казней в Москве понадобились Мнишеку для того, чтобы изобразить Бориса тираном и оправдать вторжение в Россию, предпринятое будто бы в защиту справедливости, в интересах законного государя московского.

Противники войны с Россией (Ян Замойский и др.) не только протестовали против действий Мнишека, но и принимали практические меры, чтобы не допустить нарушения мирного договора с Москвой. Еще в мае 1604 г. Януш Острожский известил короля, что он употребит насилие, чтобы задержать продвижение отрядов самозванца к русской границе. У краковского кастеляна были собственные войска, и его поддерживали другие магнаты с Украины. Не позднее июня Острожский обратился к. «царевичу» с предупреждением, что он не допустит его к Днепру. Острожский подкрепил свою угрозу тем, что собрал южнее Киева значительные воинские силы. Он действовал, видимо, в полном согласии с Замойским. Один из участников московского похода, служивший в «царской роте», записал в своем дневнике: «Идя к Киеву, мы боялись войска краковского кастеляна князя Острожского, которого было несколько тысяч и которое стерегло нас до самого Днепра, поэтому мы были очень осторожны, не спали по целым ночам и имели наготове лошадей».

Киевский воевода Василий Острожский и его сын Януш опасались, как бы соединение воинства самозванца с казаками не вызвало нового взрыва казацко-крестьянского восстания по всей Украине. Расположив свои войска к югу от Киева, князь Януш перерезал пути, которые вели через Запорожье на Дон. Военные меры Острожских преследовали и другие цели. Зная о насилиях наемников во Львове, они пытались предотвратить грабежи и бесчинства в Киеве и его округе. В своих письмах Януш Острожский не раз выражал опасения по поводу того, что «Дмитрий» втянет Речь Посполитую в войну с Москвой, а казацкие отряды, поддерживающие «царевича», затеют новый бунт на Украине. В посланиях королю Острожский предложил наказать «своевольников», нарушивших мир и спокойствие на Украине. Опасения вызвать гнев Сигизмунда III и присутствие сенатора Мнишека в армии самозванца помешали осуществлению этого намерения. Угроза не допустить Лжедмитрия к московской границе была выполнена лишь отчасти. Князь Януш Острожский велел угнать все суда и паромы с днепровских переправ под Киевом.

В течение нескольких дней войско «царевича» стояло на берегу Днепра, не зная, как поступить. Самозванца выручили те самые «киевские мужики» — православные жители Киева, которые еще раньше признали его истинным московским царем. В грамоте самозванца, подписанной им после переправы, значилось, что «для перевозу войска нашего через реку Днепр тые же мещане киевские коштом и накладом своим перевоз зготоваше».

Проделав за два месяца путь от Львова до Днепра, армия сенатора Мнишека собралась на берегах Десны, готовая к вторжению в пределы России.

Объединение земель вокруг Москвы оказало глубокое влияние на формирование дворянского сословия. Военная система, сложившаяся в период раздробленности, не отвечала потребностям вновь возникшего обширного государства. Подчиняя княжества, Москва принимала на службу княжий двор и местных бояр. Исключение было сделано лишь для новгородцев.

Новгородская республика не содержала войска, а местные бояре не имели навыков и опыта военной службы. Новгородцы цепко держались за свои традиции, и в их среде никогда не исчезала вражда к московским государям. Чтобы сокрушить республиканские порядки, Иван III вывел всех местных бояр из Новгорода, а их земли забрал в казну.

Новгородские экспроприации были тесно связаны с кризисом московской военной системы. Из-за дробления вотчин, из-за смуты второй четверти XV в. и непрекращавшихся войн низшее дворянство нищало и деградировало. Из состава старого боярства в XV в. выделился многочисленный слой детей боярских, отличительной чертой которого было малоземелье. Не будучи обеспечены землей, обедневшие дети боярские не могли нести службу в тяжеловооруженной коннице.

Покорение Новгорода повлекло за собой образование обширного фонда государственных земель, который был использован для обеспечения государственными имениями (поместьями) московских детей боярских, переселенных в Новгород. В отличие от вотчины (частная собственность) поместье было условным владением. Помещик владел им, пока нес службу в армии московского великого князя. Если он переставал служить и не мог определить на службу сына, земля подлежала перераспределению. Поместье не должно было выходить «из службы».

Дворянство оценило выгоды поместной системы, основанной на государственной собственности, и добилось ее утверждения по всей России. То был первый крупный успех нарождавшегося дворянского сословия. Благодаря поместной системе фундаментом всей военно-служилой системы России в XVI в. стала государственная земельная собственность.

В XVI в. наблюдалось усложнение московской иерархии, появились чины (думные, дворцовые чины, Государев двор, уездные дети боярские). Однако принцип обязательной службы с земли уравнял все чины перед лицом монарха и положил начало консолидации дворянства в единое сословие. Старое боярство, пользовавшееся правом отъезда, превратилось в военно-служилое дворянство.

Широкую известность получила концепция закрепощения русских сословий сверху. Согласно этой концепции государство закрепостило дворян службой, а крестьян — крепостным правом. Такая схема дает основание заключить, что Русское государство сродни азиатским деспотиям, что это «деспотическое самодержавие». Этот термин можно встретить в академических исследованиях последних лет.

Азиатские деспотии строились на принципе подчинения и насилия, а для государств европейского типа характерен принцип общественного договора.

Действительно ли принцип обязательной службы дворян с земли был насильно навязан российскому дворянству сверху?

Объединение земель вокруг Москвы сопровождалось конфискациями владений местных бояр. К началу XVI в. образовался избыток экспроприированных земель, а в результате казна смогла наделить государственными имениями — поместьями не отдельных лиц, не отдельные группы, а все сословие московских служилых людей. Сложился порядок, при котором казна обеспечивала поместьями не только служилых людей, но и их детей и внуков, едва те достигали совершеннолетия и поступали на государеву службу. Этот порядок превратился в традицию, не получив законодательного оформления, что было характерно для Московского царства и его юриспруденции.

Со времени реформ Ивана IV власти стали проводить периодические смотры дворян по всем уездам государства. На смотрах молодым детям боярским, начинавшим службу, назначали «оклады» в соответствии с «окладами» их отцов.