Юрий Дроздов - Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

В июле 1998 года назначен директором ФСБ, провел значительную реорганизацию органов, сокращение двух управлений — экономической контрразведки и контрразведывательной деятельности по охране стратегических объектов. Восьмая по счету реорганизация спецслужб, по свидетельству многих чекистов, ослабила эти структуры. За штат было выведено 10 генералов и несколько тысяч подчиненных им оперработников ФСБ, а также чрезмерно усилено управление собственной безопасности ФСБ.

Затем Путина назначают секретарем Совета Безопасности РФ. С августа 1999 года — премьер-министр РФ.

Кандидат экономических наук. В совершенстве владеет немецким языком, говорит по-английски. Мастер спорта по дзюдо и самбо, имеет «черный пояс». Супруга Людмила Александровна в прошлом — стюардесса. Окончила филологический факультет ЛГУ, владеет тремя языками. В семье двое дочерей-школьниц, Мария и Екатерина.

Штрихами к психологическому портрету В. Путина психолог М. Виноградов [101] См. «Вечерняя Москва». 6.09.99. называет следующие:

«Владимир Владимирович производит впечатление человека неглупого, сдержанного, умеющего профессионально расположить к себе собеседника. Кроме того, человек очень осторожный. Путин характерологически вписывается в среду спецслужб, хотя его послужной список там очень скромен. До перевода в Москву карьера Путина представляется неровной. Учитывая, что затем он перескочил многие ступени служебной иерархии, сомнительно, представляет ли Путин в полном объеме даже близкие ему механизмы силовых ведомств и системы ФСБ, не говоря уже о политических и, особенно, экономических структурах».

Возьмем некоторые выдержки из психолингвистического анализа устных выступлений президента России, сделанного журналом «Эксперт» № 6, 2000.

«Объектом психолингвистического анализа, выявляющего глубинные мысли и настроения, могут быть только устные и не подготовленные заранее тексты. Специалисты обработали все большие телеинтервью Путина. Речевое поведение Путина соответствует эталонным образцам политического ток-шоу.

Коммуникативные тактики всегда строятся на определенных символических системах, принадлежащих «коллективному сознанию» и порожденных социальным опытом определенных поколений и общественных групп. Их использование сообщает важные сведения о персональных предпочтениях и намерениях человека. В текстах Путина наиболее ярко представлен понятийно-фразеологический комплекс, идентифицируемый с советским периодом.

Самый выразительный пример — фраза «Родина-мать зовет!». Примечательно, что плакатный лозунг времен Великой Отечественной фигурирует во вполне соответствующем его патетике фрагменте текста — обосновании идейной, а не карьерной подоплеки служебной деятельности нашего героя. Или выражение, как бы взятое напрокат из сталинского лексикона: «Наши цели ясны, задачи определены».

Другой идеологический концентрат представлен термином «народ», который служит опорной конструкцией ряда заявлений, обладающих повышенной смысловой нагрузкой: «На народ надо опираться прежде всего»; «Опираться нужно только на народ»; «В конечном итоге решение всегда останется за народом». Как можно заметить из приведенного набора цитат, субъект «народ» для Путина является нерасчлененной общностью, тождественной населению в целом.

Несколько риторических фигур заведомо рассчитаны на эмоциональный отклик слушателя : «Все мы, кто находится сегодня у власти, получим на это моральное право только в том случае, если хоть что-нибудь сделаем для улучшения жизни народа»; «Те, кто сегодня занимается посевной, или те, у кого не хватает топлива для того, чтобы собрать урожай, меня прекрасно поймут»; «Я благодарен рядовым гражданам прежде всего за ту поддержку, которую я ощущаю»; «Если правительство действует успешно на основных направлениях своей деятельности, то тогда правительство не может не встречать поддержку населения, поддержку народа, простого человека».

Нынешняя власть таким образом осмысливается как воплощение «государства российского» — образа, выпестованного со времен Н. Карамзина. Созвучие державнической традиции выражается в ряде деклараций Путина: «Целью нашей политики является укрепление российской государственности»; «Россия очень важна для мирового сообщества. Но она сохранит такое качество только до тех пор, пока останется сильной»; «Мы будем привлекательны для Запада только в том случае, если будем полноценным, сильным государством»; «Мы не решим никаких проблем в условиях распада государства».

Чаще, чем другие политики, Владимир Путин задает риторические вопросы, которые являются способом утверждения власти над аудиторией. «Разве можно вести политические разговоры с террористами?»; «А тогда возникает вопрос: зачем он нам вообще нужен в качестве переговорщика?»; «Если ценой этих отношений (с международным сообществом. — «Эксперт») является распад нашего государства, то зачем такие отношения?»; «Как можно обеспечить армию на Северном Кавказе, если у нас нет доходов в бюджет?»; «Неужели это (введение повышенных пошлин на экспорт газа. — «Эксперт») нельзя сделать своевременно? Конечно, можно. Почему не сделали? Я думаю, что просто дали заработать экспортерам»; «Такой принцип формирования коалиционного правительства возможен, когда есть устойчивые политические партии. С кем в этом смысле можно работать, кроме коммунистической партии? Но тогда какое же это коалиционное правительство?».

Подводя итог нашим наблюдениям за коммуникативными тактиками и. о. президента, выделим их наиболее важные грани.

Во-первых, нацеленность на создание широкого фронта социальной поддержки с использованием ностальгических воспоминаний и легко узнаваемых образов прошлого (дореволюционного и, главным образом, советского).

Во-вторых, декларирование идейных ценностей, обещающих придать человеческое измерение либерально-рыночной системе.

В-третьих, последовательная подготовка общественного мнения к жестким решениям, которые могут быть продиктованы экономической либо политической целесообразностью.

Приведем также характерный пассаж из комментария итальянской газеты «Стампа»:

«Путин принадлежит к поколению «внуков Брежнева», выросших во времена, когда эпоха идеалов уже была похоронена застоем. Это поколение давно ждало момента, чтобы вырвать власть (и собственность), которую номенклатура держала в руках «в интересах народа». Это поколение одурачило поколение «детей Хрущева», идеалистов, которые придумали перестройку, запутавшись затем в своих мечтах».